- Конечно, понравилось, - промычал Дортмундер, заталкивая пальцем в рот кусок хлеба с квашеной капустой.
- Ты просто там сидел.
- Говорю тебе, понравилось. - Пойти в кино предложила Мэй, и Дортмундер нехотя согласился, но большую часть времени в кинотеатре он провел, размышляя о передвижном банке на Лонг-Айленде и о том, как его оттуда угнать.
- Тогда скажи, что тебе понравилось больше всего.
Дортмундер задумался, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из недавно виденного на экране.
- Цвет, - наконец сказал он.
- Я имела в виду - какое место в фильме?
Теперь Мэй и в самом деле начинала сердиться, а уж это было совершенно ни к чему. Поэтому Дортмундер напрягся и все-таки кое-что вспомнил.
- Эпизод в лифте.
Режиссер фильма додумался обвязать камеру крепким эластичным шнуром и сбросить её в ярко освещенную шахту лифта. Шнур не дал камере долететь до дна шахты и, прежде чем спокойно повиснуть, она некоторое время болталась из стороны в сторону. Весь этот эпизод, по времени занимавший сорок три секунды, был вставлен в фильм без перерыва в монтаже, и уже были известны случаи, когда в этом месте зрителей начинало тошнить en masse( . Все критики дружно сходились на том, что этот прием является одним из ярчайших достижений современного кинематографа.
Мэй улыбнулась.
- Точно. Отличное место, правда?
- Конечно, - согласился Дортмундер и посмотрел на часы.
- У тебя ещё есть время. Тебе ведь к восьми тридцати, так?
- Так.
- Ну, и что ты об этом думаешь?
Дортмундер пожал плечами.
- В принципе, это возможно. Разумеется, затея совершенно бредовая, но... - Не давая Мэй вернуться к обсуждению фильма и задать ему ещё какие-нибудь коварные вопросы, он поспешно добавил: - Впрочем, ещё предстоит решить кучу проблем. Но не исключено, что мы нашли "медвежатника".
- Это здорово.
- Хотя мы по-прежнему не знаем, где спрятать трейлер.
- Найдете.
- Вообще-то он довольно большой.
- Нью-Йорк тоже.
Он покосился на нее, не уверенный, что понял, но решил не развивать эту тему.
- К тому же, ещё надо провентилировать вопрос с деньгами.
- Это может представлять проблему?
- Не думаю. Келп должен был сегодня кое с кем встретиться.
Надо сказать, что Дортмундер познакомился с Мэй не очень давно и впервые планировал операцию по этапам при ней, но у него было такое чувство, что она воспринимает это как нечто само собой разумеющееся. Он никогда подробно не рассказывал ей о своем прошлом, но, похоже, ей этого и не требовалось. Это даже как-то успокаивало. Непонятно почему, но Мэй напоминала Дортмундеру его бывшую жену - не потому, что она была похожа на неё внешне, а скорее наоборот - тем, насколько сильно они отличались друг от друга. Да-да, все дело было именно в этой несхожести. Пока Дортмундер не познакомился с Мэй, он бог знает сколько лет даже не вспоминал о своей бывшей жене. Она была танцовщицей, выступавшей под профессиональным псевдонимом Ханибан Базум. Дортмундер женился на ней в Сан-Франциско в 1952 году по пути в Корею - это был единственный раз в его жизни, когда он целиком и полностью был на стороне закона, - и развелся в 1954-м в Рино, сразу после демобилизации. В основном Ханибан интересовала сама Ханибан, но если её внимание привлекало что-то помимо её собственной персоны, она тут же задавала об этом кучу вопросов. По количеству вопросов она могла легко обогнать ребенка, впервые оказавшегося в зоопарке. Дортмундер честно ответил на первые несколько тысяч, пока не понял, что в этой хорошенькой головке ответы никогда не задерживаются надолго.
Более разных людей, чем она и Мэй, было просто невозможно представить - Мэй никогда не задавала вопросов и всегда запоминала ответы.
Доев свои сэндвичи, они вышли из "Блимпи" и остановились на тротуаре перед входом.
- Я поеду на метро, - сказала Мэй.
- Возьми такси.
- Нет. - Она покачала головой, закуривая. - Поеду на метро. После этих сэндвичей у меня от такси начнется изжога.
- Не хочешь пойти со мной?
- Нет, иди один.
- В прошлый раз Марч пришел со своей матерью.
- Нет-нет, я лучше домой пойду.
- Как хочешь. - Дортмундер пожал плечами. - Я ненадолго.
- Тогда до скорого.
Она зашагала к перекрестку, Дортмундер - в противоположную сторону. Время у него ещё оставалось, и он решил прогуляться пешком, что означало через Сентрал-парк. Некоторое время он в полном одиночестве шел по посыпанной гравием дорожке, как вдруг буквально из ниоткуда под фонарем материализовался приземистый парень с хитрыми глазками, одетый в черную водолазку.
- Прошу прощения, - обратился он к Дортмундеру.
Дортмундер остановился.
- Да?
- Я провожу исследование. - Помимо бегающих глаз, у парня была какая-то странная улыбка: казалось, что он улыбается, а в то же время и нет. Дортмундер подумал, что похожие улыбки часто бывают у персонажей телесериалов.
- Вот, например, вы, - продолжал незнакомец, - обыкновенный горожанин, и в такую поздноту гуляете по парку. Что бы вы сделали, если бы к вам кто-нибудь подошел и потребовал денег?
- Я бы башку ему оторвал, - холодно ответил Дортмундер, глядя на него в упор.
Тот удивленно заморгал, и его "почти-улыбка" мгновенно исчезла. Вид у него был слегка сконфуженный.
- А что, если бы у него был... э... ну... что, если бы он был... Тут он покачал головой, вытянул обе руки ладонями вперед и попятился. Ладно, все это неважно. Давайте забудем об этом.
- О'кей, - кивнул Дортмундер.