Да никогда в жизни!
Она стиснула зубы. Возможно, поэтому она удержалась, чтобы не расколошматить белый кафель на стенах.
Да никогда не могло там быть никакого мужчины.
Должно быть, Гарри что-то перепутал.
Черт его подери! Мужчина!
Через пятнадцать минут она уже сидела рядом с Гарри. Ее влажные волосы рассыпались по плечам, и он вспомнил ту милую девочку в возрасте пятнадцати лет. Это было на пикнике, и Лоррейн прыгнула в реку, чтобы спасти Топси, их десятилетнего терьера. Топси дожила до старости благодаря отваге Лоррейн.
Гарри всегда это знал. Знал, что Лоррейн наделена удивительной отвагой. Это или дано человеку, или нет. И сегодня ей это качество очень сильно пригодится.
— Хорошо, Гарри. — Лоррейн села и придвинулась ближе к столу. — Начинай, только не упусти ничего.
— Ну, я же знаком с Джоном дольше, чем ты. По крайней мере лет семь, не меньше. С ним всегда было связано что-то такое, что просто не клеилось… Как, хм… Ну, я не всегда был уверен лишь в его мужской дружбе с мальчиками.
Лоррейн ударила кулаком по столу, немного смутив Гарри, хотя он и был готов к ее неожиданному взрыву.
— Нет… Черт тебя подери! Только не говори, что он пристает к детям еще и сейчас… Боже мой!
— Нет-нет, — быстро спохватился Гарри. — Этого нет. Просто всегда было странно, что он не проявлял никакого интереса к девочкам. Я понимаю, что в этом ничего такого не было, но все равно, он никогда не был, скажем так, мужественным мужчиной. Если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Есть доказательства?
Лоррейн уже начинала сильно злиться, и Гарри отчетливо это понимал. Он продолжил:
— Сначала меня удивляло только это. Потом однажды, вскоре после вашей свадьбы, я увидел Джона с парнем… — Гарри увидел, как Лоррейн стиснула зубы, и он смущенно продолжил: — Они направлялись в новый гей-бар в Сандерленде.
— Я знаю это место. Продолжай. — У Лоррейн был холодный безжалостный голос.
— Лоррейн, милая… — Гарри взял ее за руку и легко сжал ее. — Я не твой подозреваемый.
— Прости, Гарри. Просто все…
— Я знаю, дорогая, я знаю… Все это очень сложно переварить сразу. Ну а через пару месяцев я снова увидел их вместе. Тогда я выгуливал собак около мемориала Пеншо. Сначала я узнал именно парня, а потом увидел и Джона. Они держались за руки и выглядели как люди, которые безумно влюблены друг в друга. Лоррейн, милая, я уверен на сто процентов, что это был именно Джон. Мне так жаль…
— Боже! — Лоррейн сделала глубокий вдох, потом выпустила воздух через зубы. — Какого черта ты не сказал мне все сразу?
— Как я мог, милая? Тогда ты была так счастлива, и я продолжал убеждать себя, что не прав или что это было всего один раз. Но с течением времени я лишь больше убеждался, что твой брак идет прахом. И потом, один из парней…
— Один из парней что, Гарри?
— Джон сказал одному из парней, что любит одеваться в разную одежду. — Гарри неожиданно замолчал.
— Так-так. Вот мы и поймали нашего бельевого монстра. Ладно, хоть с одной проблемой мы разобрались. — Лоррейн засмеялась, а потом сказала, и у Гарри от жалости защемило сердце: — Я не знаю, как с этим справиться, Гарри. Ты должен мне помочь. Все это так странно. И это меня ужасно пугает.
Гарри всей душой стремился помочь ей, но рана уже была нанесена.
— Послушай, дорогая, просто не забывай, что ты ни в чем не виновата. Это все вина эгоистичного мерзкого ублюдка. Если он знал все о себе, тогда ему даже и не стоило пробовать жить с женщиной. Пусть только попадется мне на глаза, клянусь Богом, пристрелю мерзавца. Люди сами не могут изменить себя, но если уж ты гей, не надо пытаться прибегать к такому способу прикрытия. Представь, что если бы ты забеременела?
Он остановился на секунду, постучал пальцами по столу, а потом продолжил:
— Не удивлюсь, если окажется, что именно эта стерва, его мать, убедила Джона так сделать. Она попыталась превратить маменькиного сынка в настоящего мужчину, используя тебя. Я просто уверен в этом, потому что она способна на все. И она явно все знала, поверь мне, нет ничего в этом мире, чего бы она не знала о своем мерзком сынке.
Лоррейн смотрела на рисунок скатерти. За эти дни она передумала о многих вещах, которые могли бы явиться причиной его ухода, но такое просто никак не могло прийти ей в голову. Другую женщину она еще могла бы пережить, просто выбросила бы это из головы, но это! Боже, ну что ей делать? Ею воспользовались, а потом выкинули, как вещь.
— Мать знает? Ты уже сказал ей?
— Ты что, думаешь, что он ходил бы еще по этой земле, если бы я рассказал ей?
— Что мне делать, Гарри? Я не глупа, знаю, что некоторые люди бисексуальны, просто природа так устроена. И всегда надеялась, что я не такая. Но представить, что я выйду за муж за од… Брр!
Гарри кивнул, вложив в этот кивок и сочувствие, и понимание. Он наклонился через стол и взял ее руку:
— Прежде всего, дорогая, тебе надо сделать анализ крови. — Когда ее лицо внезапно переменилось, он быстро добавил: — Просто чтобы у тебя даже не было каких-нибудь подозрений.
— Анализ крови… Черт его подери! — Она не могла остановить слез. Вырвав у него свою руку, она ударила кулаком по столу. — Ублюдок! — Кофейные чашки подпрыгнули, и Гарри как раз вовремя убрал ноги, чтобы не ошпарить ноги кипятком.
— Знаешь что, милая, может быть, навестить Мевис? Я думаю, тебе надо побыть с кем-то сегодня ночью.
Лоррейн кивнула. Она достала бумажный носовой платок из сумки и промокнула глаза. Потом сказала таким голосом, словно ей было сто лет:
— Да, Гарри, я думаю, ты прав.
Она встала, собрала все в сумку и направилась к двери. Гарри шел следом.
Когда они подошли к машине, Гарри открыл дверь и помог ей сесть.
— Я позвоню в больницу узнать, не сможет ли наша Дженни придумать что-нибудь сегодня вечером.
Лоррейн, все еще в плену своих мыслей, выглядела бледной и сильно взволнованной. Но все же ей удалось слабо улыбнуться, прежде чем она надавила на педаль газа и уехала. Гарри страдал от охватившего его чувства беспомощности и просто смотрел, как она удалялась от него.
Гарри должен был позвонить Дженни, но сначала он набрал номер Мевис и ввел ее в курс дел, попросив не выдавать его. Никогда в жизни он еще не слышал, чтобы она так сквернословила.
Спустя час Гарри вошел в дом Мевис. Лоррейн спала на диване, мать сидела рядом.
— Как она? — прошептал он.
Прежде чем Мевис успела ответить, Лоррейн открыла глаза.
— Привет, милая, — сказал Гарри, — чувствуешь себя лучше?
Лоррейн хмуро улыбнулась ему и сказала:
— Немного.