Сначала она была большой белой птицей с человеческим лицом, как Царевна-Лебедь Врубеля. Она летела в черном пространстве, и звездные скопления то приближались, то проносились мимо, подчиняемые законам Вселенной.
От сумасшедшей скорости захватывало дух, но страшно не было. Она только изумлялась тому, как у нее развеваются волосы, ведь Аня точно знала, что в безвоздушном пространстве нет ветра. Еще секунду назад крошечная точка внезапно приблизилась, и она увидела его, своего возлюбленного. Ее захлестывало счастье, что она не одинока в этом прекрасном, но пустынном мире. Мужчина подхватил ее, и через его прикосновение
Аня почувствовала, что все ее тело покрыто перьями. Аня пыталась
заговорить, но не смогла произнести ни звука. Ну конечно, ведь в межзвездном пространстве звук не может передаваться, вспомнила она. Но
это и не понадобилось. Она вдруг стала понимать все мысли своего
спутника.
- Тебе хорошо? - подумал он.
- Я счастлива! - мысленно воскликнула Одетта.
- Я хочу, чтобы ты почувствовала мою любовь!
Девушка мысленно раскрылась навстречу ему и почувствовала, как он вошел в нее, не прикасаясь к ней. В ее ушах звучал крик его восторга, и горячая волна наслаждения затопила ее сознание.
Внезапно она ощутила, как ее тело изменяется: она стала похожа на сложенную из разно-цветных кусочков стекла фигурку, а окружающее приобрело вид калейдоскопа, картинки которого изменялись с огромной скоростью, так что за ними невозможно было уследить. Ее спутник исчез, а калейдоскоп менялся с пугающей быстротой. Аня почувствовала, как ее тело разрывается на мелкие осколки, которые встраиваются в бешеный ритм мозаик Вселенной. Еще какое-то мгновение она ощущала себя Аней Кисловой, Одеттой, а затем ее сознание разлетелось на разрозненные мысли, чувства, воспоминания, которые существовали уже отдельно от нее и кружились в завораживающем танце калейдоскопа. Невероятным усилием воли она попыталась призвать их, собрать воедино, и это как будто удалось. Но теперь она видела себя летящим со скоростью света обломком в окружении таких же, как она, мелких космических тел. Их неудержимо влекло в одном и том же направлении. Аня пыталась сосредоточиться, свернуть от гигантской черной воронки, понимая, что это и есть
та опасность, о которой ее предупреждали. Но вспышка,
которую она скорее не увидела, а почувствовала, разнесла ее "я", ее сознание, и она, Аня Кислова, тургеневская романтическая девочка, перестала существовать.
* * *
Вика очнулась, когда на экране появился конвертик и компьютер запищал. Вика нехотя поднялась и открыла виртуальное письмо.
Оно было без подписи, но она и так поняла, кто его послал.
@STIH = А ты молчишь. И я не знаю,
Зачем нам что-то говорить,
Что станет жизнь не адом и не раем,
А просто перестанет быть,
Что мы стоим над пропастью, у края,
И темноту свечой не озарить.
Кто думал, что, смеясь, играя,
Я просто перестану быть.
ГЛАВА 14
Утром Сима купила замечательный бисквитный торт, пропитанный ромом,
и отправилась на окраину города, на улицу Газгольдерную, к своей подружке
бабке Николаевне. Как и обещала, любопытная старушка была дома. Лишь
только послышался шум открывающейся двери лифта, Николаевна
тут же бдительно приникла к глазку. Вот тебе лучшие и самые совершенные
охранные системы.
Увидев Симу, Николаевна широко распахнула дверь, заулыбалась беззубым ртом.
- Ах ты моя девонька золотая! - заохала старушка. - Не забыла меня!
- Не забыла! - подтвердила Сима, демонстрируя
подарочную упаковку торта.
- Ух ты! - восхитилась бабка. - Молодец, уважила! Ну проходи, проходи, чайку попьем.
Когда расселись за столом с парадной скатертью с шелковой бахромой, Николаевна, разливая чай, хитро спросила:
- Ты так или по делу?
- И так по вас соскучилась, да и дельце маленькое есть, - не стала юлить Сима.
- А чего ж, давай! - согласилась бабка, довольная, что оказалась полезной в таком важном деле.
Сима вытащила фотографию, похищенную у Викиной няньки.
- Не она приходила тогда с Олегом?
- Погодь, погодь, - заинтересованно сказала Николаевна, вытащила из кармана древние очки, одна из дужек которых была привязана веревочкой, и принялась рассматривать снимок.
- Судя по всему, фотографии года три. Сейчас она носит прямые волосы с челкой. - Сима понимала, что "каре" ничего не скажет Николаевне.
Та долго рассматривала снимок, вертела его то так, то этак, затем отложила и принялась за торт, жуя его с видимым удовольствием. Сима даже подпрыгивала от нетерпения, но молчала. Николаевна налила в блюдце чай и шумно его отхлебывала, жмурясь, как большая пожилая кошка.
- Ну что ж, не буду брать грех на душу. Может, она, а может,
и нет. Вроде похожа, да еще, как ты говоришь, прическа другая. Но утверждать не стану. Я за свой базар отвечаю, - щегольнула Николаевна услышанным где-то.
- Да, я понимаю, узнать трудно. А вот маленькой красной
машинки во дворе не видала? - с надеждой спросила Сима.