- Да, два раза в неделю...
- Так что хозяин и персонал знали его в лицо?
- Еще бы! Очень хорошо знала. Последние пять лет, с тех пор как это началось...
- Они тоже видели фотографию...
- Что вы хотите сказать?
Она закусила губу - сообразила наконец.
- Да, хозяин действительно спросил у меня, не фотография ли это мосье Шарля... Но я и так пришла бы...
- Не сомневаюсь. Стало быть, вы знали его под именем мосье Шарля?
- Я познакомилась с ним случайно, на бульваре Рошешуар, выходя из кино... Я служила тогда буфетчицей в ресторане самообслуживания на площади Клиши... Он за мной увязался... Он сказал мне, что бывает в Париже только наездом...
- Два раза в неделю...
- Да... Когда мы встретились во второй или в третий раз, он проводил меня до отеля и зашел ко мне... Так это и началось... Это он настоял, чтобы я бросила работу...
Почему она понравилась Трамбле? Очевидно, потому, что Жюльетта была маленькая, щуплая и белобрысая, а эта высокого роста, черноволосая и сдобная. Сдобная - это, конечно, основное. И, видимо, ее круглое, лунообразное лицо связывалось в представлении Трамбле не только с округлостью форм, но и с мягкостью характера, быть может, даже с чувствительностью?
- Я скоро поняла, что он немного того...
- Что значит "того"?
- Ну, во всяком случае, с фантазиями... Он вечно твердил, что увезет меня в деревню... Только об этом и мечтал... Не успеет, бывало, прийти и уже тащит меня куда-нибудь в парк посидеть на скамеечке... Он приставал ко мне с этой своей идиотской деревней несколько месяцев, все просил, чтоб я с ним поехала туда хоть на пару деньков, и уговорил-таки в конце концов... Вы, может, думаете, мне там было очень весело? Как бы не так!..
- Он содержал вас?
- Он давал мне только на самое необходимое... Приходилось уверять его, будто я шью себе все сама... Ему, видите ли, хотелось, чтобы я все дни просиживала за шитьем и за штопкой... Комедия, да и только!.. Я его сто раз выставляла и говорила ему... Чего только я ему не говорила! А он хоть бы что, прицепился - не оторвать, является потом с подарками, письма пишет длиннющие... Что вы смеетесь?
- Да нет, ничего...
Бедный Трамбле! Он хотел отдохнуть от Жюльетты и нарвался на Ольгу!
- В общем, когда вы встречались, у вас немало времени уходило на ссоры...
- Это да, немало уходило времени...
- И вы ни разу не поинтересовались и не пошли за ним, чтобы узнать, где он живет?
- Он мне сказал, что где-то в районе Орлеанского вокзала, я и поверила... А в общем, мне это было все равно...
- У вас был, вероятно, еще друг?
- Да, у меня, конечно, были друзья... Но серьезного ничего...
- А вы им рассказывали о своих отношениях с мосье Шарлем?
- Уж не думаете ли вы, что я им очень гордилась? Он был похож на пономаря из бедного прихода...
- Вы никогда не видели его в обществе других лиц?
- Никогда... Я же вам говорю, что для него вся радость была посидеть со мной где-нибудь в парке на скамеечке... Это правда, будто он был очень богатый?
- Кто вам сказал?
- Я читала в газете, что, по всей вероятности, он получил большое наследство... А я осталась без гроша в кармане... Такая уж, видно, моя судьба...
Смотрите-ка, совсем как Жюльетта!
- Скажите, у меня могут быть неприятности?
- Ну, что вы! Просто проверим ваши показания. Ясно, Люка?
И показания подтвердились полностью, вплоть до скандалов, которые Ольга закатывала бедняге Трамбле всякий раз, когда он приходил к ней, потому что характер был у нее собачий.
В течение ночи и части следующего дня Мегрэ обыскал в доме на Привокзальной набережной все уголки и закоулки, но так ничего и не нашел.
Не без сожаления покинул он этот дом, где провел столько часов как бы наедине со своим "беднягой" и близко заглянул в его жизнь. Мегрэ приказал установить за домом круглосуточное тайное наблюдение, для чего поблизости должны были дежурить несколько полицейских инспекторов.
- Что-нибудь это нам все-таки даст, - сказал он начальнику сыскной полиции. - Возможно, потребуется какое-то время, но я думаю, что в конце концов результат будет положительный.
Проверили, нет ли какого-нибудь подозрительного дружка у Франсины. Была организована слежка за Ольгой. Велось наблюдение за оборванцами с Привокзальной набережной.
Из банков на запросы пришли отрицательные ответы, точно так же, как и от нотариусов. Отправили телеграмму в Канталь, и можно было, видимо, считать установленным, что никакого наследства Трамбле не получал.
По-прежнему стояла жара. Трамбле похоронили. Его жена и дети готовились к отъезду в провинцию, потому что теперь средства не позволяли им жить в Париже.
Известна была жизнь Трамбле с улицы Де-Дам, известна была жизнь Трамбле с Привокзальной набережной и его жизнь с Ольгой... Был известен любитель рыбной ловли, канареек и приключенческих романов...
О там, что можно было бы назвать четвертой жизнью Трамбле, рассказал официант одного из парижских кафе. Человек этот явился однажды утром на набережную Орфевр и попросил, чтобы Мегрэ его принял.
- Извините, что я не пришел к вам раньше, но я все лето работал в Сабль-д'0лонн... Когда я увидел в газете эту фотографию, я собрался было написать вам, но потом как-то вылетело из головы. Я почти уверен, что это тот самый господин, который приходил играть на бильярде к нам в кафе: это на углу бульвара Сен- Жермен и улицы Сены.
- Но у него, разумеется, был партнер?
- Да, конечно... С ним приходил еще один, такой худой, длинный, с рыжими волосами, с усиками. Трамбле звал его Теодором, они были на "ты". Приходили они ежедневно и всегда в одно время, часов около четырех, уходили около шести... Теодор пил аперитивы. В отличие от него Трамбле к спиртному не притрагивался.
В большом городе человек пришел, ушел - и нет его, однако через некоторое время здесь ли, в другом ли месте, но след его непременно обнаруживается. Следы Трамбле отыскались у продавца птиц с Луврской набережной и в подозрительном отеле на улице Лепик.
А теперь еще оказывалось, что он вместе с каким-то рыжеволосым верзилой много лет подряд ходил в скромное кафе на бульваре Сен-Жермен.
- Когда вы его видели в последний раз?