- Трое.
- Ага. Налог нужно платить, 150 тысяч.
- Вот возьми.
Я протягиваю деньги. Он пересчитывает их мокрыми от жары пальцами.
- Что-нибудь запрещенное, оружие, золото провозите?
- Нет, ничего не везем. У нас есть декларация на все имущество.
Прапорщик кивает головой.
- Все, пошли дальше, - кивает своим головой.
- А квитанцию?
- Какую квитанцию. Я отметил вагон и хватит. Москали проклятые, еще и требовать, что-то хотят.
Я пытался ему ответить, но тут Ольгина рука опустилась мне на плечо и ногти впились в кожу. Прапорщик с солдатами, ворча идет к следующему вагону.
- Успокойся, - говорит Ольга.
Мы оказались не так ограблены как соседи, и кроме того Максимов, имея крохи общественных денег уплатил кое за кого. Нам дали добро на проезд в Узбекистан.
- Еще одна такая граница и мы в жопе, - злится Максимов.
- У нас еще их три. Опять в Туркмению, потом опять в Узбекистан, а там Казахстан и Россия.
- И это раньше была могучий Советский Союз. Все братья, друзья. А этих друзей только шибанула бацилла национализма, так мы сразу стали низшим сортом и теперь они издеваются над нами как хотят. Самое поганое, я тебе скажу по секрету, по нашим данным, родным русским до нас нет дела. Москва морду воротит, как только возникает вопрос о беженцах. Миллионы русских возвращаются в Россию, а ждет-то то их... шиш. Там мы никому не будем нужны.
- Ты не прав, Не может Россия бросить своих.
- Эх, Коля, Коля. Я уже старый мужик и возвращаюсь в Россию нищим, а нищим сейчас там делать нечего...
Загудел тепловоз. Мы разбежались по своим вагонам.
Ургенч встретил солнечным утром. Ни кто не требовал с нас плату за воду, уголь валялся горами и мы спокойно воровали его мешками и корзинами. Какие-то личности обходили вагоны.
- Эй, - в дверь просунулась хитренькая, маленькая головка в тюбетейке, - золото, серьги камни есть. Я покупаю, хорошие дам деньги. Хочешь, продуктами оплачу.
- Ничего нет, - отвечает Ольга.
- А это что? - рука тыкает в оголившуюся картину.
Ольгина мама нечаянно сдернула покрывало, когда поднималась с нар, чтобы заглянуть, кто пришел.
- Это не продается.
- Дай посмотрю, много денег дам, если стоящая вещь.
- Я сказала, не продается.
Но нахал уже лез в вагон.
- Дай взглянуть только.
Тут я не выдержал и поднялся с нар.
- А ну катись от сюда.
- Да я только...
От легкого толчка он выкатился из вагона.
- Ну погоди, гяур, проклятый. Мы тебе сейчас покажем.
Он побежал вдоль вагонов.
- Началось, - Ольгино лицо тоскливо сморщилось. - Сейчас сюда придет орава...
- Ну-ка, прикрой двери, дай мне переодеться.
Я достаю из чемодана свою старую форму ОМОНовца и одеваю ее. В двери яростно стучат.
- Открой, - слышны свирепые голоса.
- Ольга, открывай.
Ольга приоткрывает дверь и тут же появляются руки и голова уголовника.
- Где ту у вас...
Я ударяю солдатским ботинком в голову и когда она исчезает появляюсь в дверях.
- Вы чего? - обращаюсь я к трем амбалам, стоящим у дверей.
Один потирает скулу и злобно глядит на мою форму.
- Ошибочка вышла, начальник. Гасанчик адрес перепутал.
- Ну и валите от сюда...
Они отходят, бормоча проклятия.
Третий день не дают тепловоза. Максимов измотался, ища начальника, который бы нас мог отправить или главного мафиози района, решившего за деньги все наши проблемы.. Прибывают еще два эшелона, что застряли на границе и от туда голодные русские, которых обобрали окончательно, бросились в центр города на промыслы.