Первой, кого я увидел в клинике "Эскулап", была Ольга. Стопудово - Ольга, а не какая-нибудь другая очень похожая на нее девица. Пусть с нашей последней встречи прошло более четырех лет, я был уверен, что не ошибаюсь - для этого у меня слишком хорошая память на лица. К тому же, за четыре года Ольга совершенно не изменилась - сейчас за столиком в приемном покос клиники "Эскулап" сидела та же худенькая медсестра из больницы Гааза с блестящими иссиня-черными волосами, прямым коротеньким носиком, пухлыми губками и большими зелеными глазами.
Вначале я не поверил тому, что вижу, потом слегка вздрогнул и еле сдержался, чтобы не кинуться ей на шею: "Оленька, милая, вот так встреча! Помнишь меня? Я Костя Разин из больницы Гааза. Ты не смотри, что у меня теперь другая физиономия. Просто я сделал пластическую операцию".
Вместо этого я состроил постную рожу и подошел к ее столику.
Ольга опередила меня и поздоровалась первой.
- Здравствуйте. Добро пожаловать в клинику "Эскулап". Денис Аркадьевич?
Я молча кивнул, забыв сказать в ответ "здрасьте". Уж больно я был поражен столь неожиданной встречей.
- Присаживайтесь, пожалуйста, - принялась ворковать Ольга. - Вам назначено к главврачу на двенадцать, но Борис Анатольевич просил передать свои извинения. Он принять вас сегодня не сможет, ему пришлось срочно отъехать. Вами сейчас займутся наша сотрудница и врач приемного покоя. Придется только чуточку подождать. И пообщаться со мной. - Ольга кокетливо улыбнулась. Совсем другая Ольга, не та, что была четыре года назад. И все-таки Ольга. - Вы не против, Денис Аркадьевич? А? Меня зовут Оля. - Она уставилась на меня, ожидая ответной реакции, при этом банальная кокетливая улыбочка переросла в широченную улыбищу "а ля Голливуд".
Я не поддержал ее игривого тона. Вместо этого озадачил Ольгу, попросив бесцветным голосом:
- Сварите мне кофе. Американо.
- Извините. Но я не знаю, что это такое. У нас "Нескафе". Растворимый.
- Тогда не надо. - И я, как ни в чем не бывало, принялся изучать свои ногти, которые давно пора было постричь. Ольга же вперилась в меня пристальным немигающим взглядом. Казалось, сейчас она меня им скальпирует. При этом мы оба молчали, словно в церкви на отпевании покойника.
- Девушка, - наконец минут через пять не выдержал я. - Вы так на меня смотрите, что я сейчас спрячусь под стол.
Ольга послушно перевела взгляд на монитор компьютера и принялась молча елозить по коврику "мышкой". Я же, крутя на пальце брелок с ключами от "мерседеса", погрузился с головой в размышления, пытаясь проанализировать ситуацию, в которую вдруг угодил. Случайно ли? Или кто-то ее специально подстроил? Однажды обжегшись на молоке, я привык дуть на воду и за последние четыре с половиной года напрочь отвык верить в случайные совпадения и случайные встречи…
- Вы пришли сюда записываться на лечение? - вдруг подала голос Ольга. Ей явно очень хотелось завязать со мной разговор.
- Нет, я пришел сюда играть в кегли.
Так. Заткнулась. Интересно, надолго ли?
Признаться, я тоже очень - очень-очень! - хотел сейчас побеседовать с ней по душам, объявить, кто я такой на самом деле, увезти к себе домой и оставить там надолго. Вот если бы я был на сто процентов уверен в том, что, во-первых, Ольга не связана с мусорами, а, во-вторых, не будет болтать подружкам и родственникам о том, кто я такой…
Как же мне хотелось встретиться с Ольгой уже не в сестринской тюремной больнички и не в холодной душевой, а на воле, в нормальных человеческих условиях! Посидеть в каком-нибудь уютном маленьком ресторанчике, слегка выпить, поболтать о чем-нибудь легком и несущественном. А потом поехать ко мне домой, и не дергаться там, что вот с минуты на минуту начнут колошматить в дверь и орать: "Все, ваше время вышло!"; и не тесниться на узеньком, совершенно не приспособленном для занятий любовью диванчике.
Но… всему свое время. "Выжду недельку, пока подойдет моя очередь и пока буду лечиться в этом "Эскулапе", - пришел к решению я. - Присмотрюсь повнимательнее к Ольге, а там, глядишь, и приглашу ее куда-нибудь провести вечерок. Конечно, от имени Дениса Сельцова, а не Константина Разина. И постараюсь подольше не раскрывать себя, хотя, поди попробуй провести эту красавицу! Впрочем, так же как и любую другую женщину. Что поделать, уж такой народ эти бабы, чересчур проницательный… Ладно, там будет видно, - подвел я черту под своими раздумьями, тем более, что появилась Лена, регистратор, с которой мне сейчас предстояло общаться. - И все-таки, как же хочется снова встретиться с Ольгой!"
Я перебрался к столику Лены и принялся внимательно слушать лекцию о том, какая хорошая клиника "Эскулап", какой у нее богатый семилетний опыт работы и какие суперврачи возятся здесь с неудачниками вроде меня.
Стоило мне оставить Ольгу, как она, пискнув "Лен, я сейчас", убежала, насколько я предположил, в туалет. Я проводил ее взглядом - такая же худенькая, невысокая, в аккуратном, тщательно выглаженном халатике и немодных простеньких туфельках. Эх, Оля-Оля…
- …Денис Аркадьевич, попрошу ваш паспорт, пожалуйста.
- Да, конечно. - Я полез во внутренний карман пальто, но прежде паспорта наткнулся на лопатник. - Скажите, а во что мне обойдется лечение?
- Это можно будет сказать только после предварительного врачебного осмотра, - прокурлыкала полненькая, но довольно симпатичная Лена. - Сейчас заключим договор, и я провожу вас к врачу. Правда, прежде вам надо уплатить аванс в размере пяти тысяч рублей. И примите, пожалуйста, к сведению, что в случае отказа от лечения, аванс не возвращается.
- Хорошо, - я передал Лене ксиву и начал отсчитывать деньги. А она принялась на компьютере вносить в договор: "Сельцов Денис Аркадьевич…"
- …Сельцов Денис Аркадьевич. Больше мне вообще ничего о нем не известно. Завязать разговор с ним так и не получилось. Например, на самый нейтральный вопрос "Вы к нам на лечение?" он заявил, что просто перепутал клинику с кегельбаном. Кроме того, попросил не глазеть на него.
- А ты, что, глазела? - усмехнулся диспетчер.
- Я за ним наблюдала.
- И твое впечатление?
- Костю этот тип напоминает ростом, сложением, цветом глаз и волос, но никак не характером, - определила Ольга.
- А если предположить, что это все-таки Разин, но он просто притворяется. Вот, скажем, вошел он в клинику и, увидев там тебя, сразу насторожился. И, опасаясь, как бы ты его не узнала, будто хамелеон, моментально принял другую окраску, сменил имидж. И превратился в этакого надменного типа со сложным характером. Как тебе такое, Оленька? А? Может быть?
- М-м-м… - замялась Ольга. - Не знаю.
- А я вот думаю, что вполне. Что ж, надеюсь, за неделю, пока он будет лечиться, мы его раскусим. А пока, внимание, Оля! Минут через пятнадцать у вас появится один человек, хоро-о-оший актер. Он подсядет к тебе, вы будете тихо-мирно общаться, но как только на горизонте появится этот неприступный Сельцов, наш актер тут же вступит с тобой в конфликт. В нешуточный конфликт, предупреждаю. Возможно, с рукоприкладством. Посмотрим, как Сельцов поведет себя в такой ситуации.
- По-моему, любой нормальный мужчина, - заметила Ольга, - при виде подобной картины повел бы себя стандартно, и если Сельцов вступится за меня, это вовсе не должно означать, что он Константин Разин.
- Конечно, - согласился диспетчер. - Зато у тебя появится повод с ним познакомиться. Вот так-то, Оля. Иди, занимай боевую позицию и постарайся сыграть свою роль достоверно. А я жду от тебя звонка. Во-первых, с рассказом о том, как все прошло. А во-вторых, со всеми данными на этого Дениса Аркадьевича. Удачи. - И он отключился.
А Ольга отправилась занимать "боевую позицию".
- Ничего страшного, - заметил Василий Данилович. - Типичное осложнение после такого вмешательства, как вы перенесли. Пожалуй, я не встречал ни одного человека, который не обращался бы к врачу с подобными жалобами после такой сложной операции. Дергается щека, дрожат губы, опускаются веки. Все как обычно. И все лечится элементарно. Физиотерапия, массаж, иглотерапия. И через недельку вы в норме.
Одним словом, меня успокоили, что я не стану навечно кривомордым уродом, и записали на четверг:
- Добро пожаловать к десяти утра. Для вас будет подготовлена отдельная палата с телефоном, компьютером и телевизором. Одним словом, все условия, все услуги. Как в пятизвездочных апартаментах, - напыщенно подвел черту под своей хвастливой речью Василий Данилович.
- А что, шлюхи есть тоже? - поинтересовался я и подумал: "Не бывал ты в апартаментах, родной. Впрочем, и я не бывал".
- Шлюхи? - удивленно воззрился на меня Василий Данилович. Он меня понял всерьез. - Нет, вот этого как раз нет.
- Жаль, - сказал я. - Что ж, тогда у меня все. У вас есть вопросы?
- Нет, - промямлил доктор и удивленно похлопал глазами. Вообще-то я был готов дать руку на отсечение, что вопрос у него был: "А дружу ли я с головой?". Просто он не решался произнести его вслух.
- Тогда откланиваюсь. До четверга. - Я поднялся со стула и не спеша направился к выходу из кабинета. Василий Данилович устремился за мной. В этой фирме было принято провожать клиентов до самых дверей.
Мы вместе вышли в коротенький коридорчик, из которого отлично просматривалась часть фойе - как раз та, где находилось Ольгино рабочее место, - и замерли при виде дикой картины: у Ольги в этот момент происходили разборки с одним из клиентов. Мужик в джинсах и черной дубленке стоял, опершись руками о стол, а Ольга испуганно сжалась на своем стульчике. Ну прям как кролик под взглядом удава. До нас даже донеслись обрывки фраз, которые выкрикивал этот агрессивный клиент во все горло:…тварь… вонючая задница… не клиника, а помойка… да чтобы у вас… жопа… с таким персоналом… вонючая задница… жопа…
"Наверное, хотел попасть на прием к проктологу, но ошибся больницей", - подумал я и собрался идти на выручку Ольге, но в этот момент Василий Данилович отстранил меня в сторону - "Извините, секундочку" - и решительно устремился в фойе с твердым намерением принять участие в заварушке. Мне стаю его немного жаль. Буян был примерно на полторы головы выше низкорослого доктора, раза в два шире его в плечах, и ему явно хотелось сегодня намылить кому-нибудь рожу. Василий Данилович подходил для этого как нельзя лучше.
Я вздохнул и неторопливо направился следом за доктором. Начинать лечение с драки, ох, как не хотелось. Но не мог же я позволить какому-то отмороженному ублюдку безнаказанно оскорблять мою Олю. К тому же, было очевидно, что одними оскорблениями он не ограничится.
Но Василий Данилович был уже на месте событий и, как говорят военные, "прямо с марша вступил в бой". Стоило буяну схватить Ольгу за плечико, как сзади в него вцепился маленький доктор и, прокричав речитативом: "Лена звони в милицию где этот проклятый охранник", - попробовал провести бросок через бедро. И через мгновение отлетел метров на десять, потеряв по пути очки. Полоумный клиент просто отмахнулся от него, как от надоедливого слепня, и лишь потом обернулся взглянуть, кого же он сейчас отшвырнул от себя. Ольга получила пару секунд передышки. Пора было вмешиваться.
- А теперь иди и толкни меня, - спокойно произнес я, останавливаясь возле стола и сожалея о том, что на мне сейчас длинное, чуть ли не до земли пальто, совсем не предназначенное для боев без правил.
Мужик оторвал взгляд от успевшего встать на карачки доктора и повернул ко мне рожу завсегдатая дурдома. Я поманил его к себе, и он охотно откликнулся на приглашение. Словно каталонский бык на мулету, попер на меня. Ему очень хотелось на ком-нибудь выместить злость. Ему очень хотелось нажить неприятностей.
Он наступал на меня медленно и уверенно, будто танк. А я отходил к центру просторного фойе. Не хотелось, чтобы, угодив под мой удар, этот придурок смел своей тушей монитор с Олиного стола. Лена, так и не позвонившая в милицию, замерла у меня за спиной. Ольга сидела, сжавшись в комочек, на своем стульчике. Василий Данилович полз на карачках к своим очкам.
Мужик приблизился ко мне на расстояние удара. И я не стал терять время даром. Ведь неожиданность нападения - это половина победы. А я как раз и рассчитывал в первую очередь на внезапность, ведь этот лоб был килограммов на двадцать тяжелее меня. А если он еще умел драться… Я резко крутанулся вокруг оси и попробовал пяткой закатать противнику в челюсть.
Но мой первый удар мужик совершенно спокойно сблокировал. И тут же принял боевую стойку. При этом сразу бросалось в глаза, что это не дешевая показуха, когда пытается что-то изобразить дилетант. Этот бешеный пес явно знал толк в каком-то из боевых искусств.
- Черт! - процедил я немного растерянно и, подпрыгнув, еще раз попытался достать мужика ногой. Пальто мешало, его полы развевались, как крылья. Я рисковал просто взять и запутаться в них. Но не просить же сейчас своего противника: "Погодите секундочку. Я только разденусь".
Тем временем мужик без труда уклонился назад и от второго удара и в свою очередь обозначил контратаку, но вперед не пошел. Пока он только оборонялся, и у меня сложилось впечатление, что при этом он получает небывалое наслаждение. Я даже предположил, что мой противник еще не выложил на стол все свои козыри и сейчас предвкушает, как будет меня убивать. На губах этой сволочи даже играла зловещая ухмылочка.
"Этот пес что-то умеет, - с раздражением думал я, - а то бы он не держался настолько уверенно… Распроклятье! Называется, приехал в престижную клинику полечить себе рожу!".
Готовя очередную атаку, я от усердия даже прикусил губу. Мужик не спеша кружил вокруг меня, не изъявляя пока никакого желания идти вперед.
Тогда вперед попер я. Обозначил удар левой ногой, и мой противник купился, отвлекся буквально на какой-то момент. Этого времени мне хватило на то, чтобы провести удар "Хвост дракона", - резко присев и опершись руками, прочертить правой ногой широкий полукруг у самого пола, подсечь противника под колени. Мужик грохнулся на паркет, и я, стараясь не упустить ни доли секунды, бросился его добивать. Подпрыгнув, обрушился на него, стремясь нанести увесистый удар локтем по почкам. В последний момент эта верткая мразь успела перекатиться в сторону, и я угодил локтем по паркету и чуть не взвыл от боли и от обиды. Но на нытье не было времени. К тому же, мой противник, сделав какой-то немыслимый кувырок назад, каблуком своего ботинка заехал мне по затылку. Совсем несильно заехал, но этого хватило на то, чтобы я с размаху ткнулся лицом в паркет. Во рту появился солоноватый привкус крови.
Я поспешил вскочить на ноги. Мужик в своей дурацкой стойке маячил примерно в трех шагах от меня. И опять улыбался, подлец. Он был явно сильнее меня. И сознавая это, никуда не спешил, уверенно прибирал инициативу в свои руки.
- Ты достойный соперник, - тихо-тихо, так чтобы это мог расслышать лишь я, прошептал он. - Мне будет приятно тебя убивать.
От этого сумасшедшего признания мне стаю не по себе. И я наконец осознал, что то, что сейчас происходит, очень даже серьезно. "Либо я все же достану сейчас этого психа, либо он меня… страшно подумать!" - промелькнула мысль у меня в голове, и я, уже особо и не рассчитывая на успех, попытался провести еще одну атаку. Без затруднений мужик сблокировал мой очередной удар ногой в голову, от второго удара спокойно, не суетясь, уклонился, отступив на шаг в сторону. И сразу же впервые за все время перешел в контратаку. Уже не просто обозначая ее. На этот раз он атаковал на полном серьезе. Май-гери![6] Блок! Маваши-гери![7] Я отклонился назад. И в этот момент мой противник, наконец, допустил ошибку, которую я так ждал.
Он переоценил свои силы. Решил неожиданно сблизиться со мной, рассчитывая на свою массу, на мощь своих кулаков. Обратил ведь внимание, мерзавец, на то, что я стараюсь постоянно выдерживать длинную или среднюю дистанцию, притом не нанес еще ни одного удара рукой и атакую только ногами. А значит, надо лишить меня подобной возможности, сократить дистанцию боя. И мужик резко бросил тело вперед, помышляя только о том, как не дать мне отступить в сторону или назад. Но я и не собирался отступать. Наоборот, вместо этого сделал шаг навстречу противнику, отвел в сторону его левую руку, сблокировал жесткий свинг справа и головой нанес раскрывшемуся мужику сильный удар в лицо. И, сразу же отступив назад, от души влепил своему противнику ногой в пах. Мужик глухо ухнул и грохнулся на колени.
Я добил буйнопомешанного посетителя клиники "Эскулап" добрым ударом в челюсть, и он растянулся посреди стерильно чистенького фойе, пачкая паркет кровью, обильно хлеставшей из носа. А я стер со лба пот и наконец смог перевести дыхание. Посмотрел на Лену, попробовал улыбнуться. Оказалось, что у меня губы трясутся.
- Такое у вас каждый день или только по понедельникам?
- Такое вообще впервые. - Вышла она из оцепенения. - Забредали, бывало, пьяные, но их вышвыривала охрана.
Я тут же вспомнил невзрачного охранничка, который сегодня молча разглядывал меня поверх газетенки. И подумал: "Интересно, и каким должен быть пьяный, чтобы его сумел вышвырнуть подобный сморчок?"
- Кстати, - едко поинтересовался я, - а где она была, эта ваша охрана, когда меня чуть не убили?
Лена молча пожала плечами.
Поверженный мной шизанутый мужик заелозил по полу ногами, по-видимому, приходя в себя, и я без раздумий добавил ему наркоза ударом ноги по почкам. Пусть лежит и не дергается.
- А где менты, которых вы должны были вызвать еще десять минут назад? - продолжал допрос с пристрастием я.
Лена снова пожала плечами.
- И правда, Леночка, - вмешался выбравшийся из безопасного уголка и подкравшийся к нам чуть ли не на цыпочках Василий Данилович, - почему ты до сих пор не позвонила в милицию? Вызови их хоть сейчас, пока не очухался этот… Или звони в охрану на лечебное отделение. Пусть…
- Не надо, - перебил я врача. - Здесь нужны не менты и не охранники, а психиатр. И вообще, вы разве хотите себе на голову лишних проблем? А? - Пронзительно посмотрел я на Данилыча.
- Нет, вообще-то, - неуверенно промямлил он.
- Няне хочу. А менты мне их обеспечат. И неизвестно, кем я еще окажусь у них в протоколах - потерпевшим, обвиняемым или преступником. А поэтому я сейчас возьму это дерьмо, - я кивнул на валявшегося на полу мужика, - и вышвырну его на улицу. Вы мне в этом поможете.
- Но он же замерзнет! - воскликнул доктор. Должно быть, вспомнил про клятву Гиппократа.
- Когда я в одиннадцать выходил из дома, было ноль градусов, - заметил я. - Сейчас, думаю, еще потеплело. Этот придурок одет хорошо, а на свежем воздухе он придет в себя уже минут через десять.
- И вернется сюда, - сыронизировал Василий Данилович.
- Нет, не вернется. - Я был в этом совершенно уверен. - Ему теперь не до этого. У него сломан нос и напрочь отбиты почки. Добраться б до дома.
Бесчувственного незваного гостя мы с доктором, особо не церемонясь, выволокли через черный ход во внутренний дворик и оставили возле помойки. На прощание я слегка пнул его ногой по бедру: "Смотри, не возвращайся. Добавлю". И мы с доктором отправились назад в приемный покой.
- Не пойму одного, - сказал я Даниловичу, дожидаясь, когда тот запрет дверь. - Сколько я здесь пробыл времени, но из всего персонала вашего "Эскулапа" видел лишь четверых. Мельком - охранника, который потом куда-то исчез, потом Ольгу, Лену и вас. А где остальные? Врачи, больные, уборщицы?
Василий Данилович рассмеялся.
- И вы уже, конечно, успели подумать: "А не угодил ли я, случаем, в какие-нибудь там "Рога и Копыта"?". Признайтесь, Денис, ведь так?
- Ну, собственно… - замялся я.
- Ничего страшного. Не вы первый, не вы последний. А ларчик-то открывается просто. Чтобы попасть отсюда в лечебное отделение, надо подняться на третий этаж, преодолеть метров пятьдесят по коридору, потом снова спуститься. Одним словом, получается, что приемный покой находится на отшибе и, естественно, никто с лечебного отделения не имеет особого желания просто так наведываться к нам в гости. А так, получается, что мы в стороне от начальства. Удобно. А в лечебном отделении есть свой собственный выход.
- Странно, - пробормотал я. - Думаю, за семь лет работы такая клиника, как ваша, могла заработать бы на целые хоромы, а не ютиться в каких-то "одесских катакомбах".
- Ох, Денис. - Вздохнул Василий Данилович. - Вы не знаете, с чего мы начинали. А хоромы есть. Там сейчас заканчивают ремонт, и сразу после Нового года, надеюсь, мы туда переедем. Так что, приглашаю на новоселье.
Мы вернулись в фойе, где Ольга возилась с тряпкой, вытирая с линолеума кровь, а Лена распекала немолодого охранника с мордой пропойцы, который "всего-то на сорок минут отошел перекусить". Я обозрел эту мирную картину насмешливым взглядом, заметил:
- Ну и бардак же у вас, господа. Знал бы, обратился бы куда-нибудь в другое место. Но раз уж повязался с вами… До свидания. До четверга. - И направился к выходу.
И в этот момент, бросив тряпку, за мной устремилась Ольга.
- Денис Аркадьевич! Денис Аркадьевич, секундочку. Я ведь вас еще не поблагодарила за то, что за меня заступились.
Она стояла напротив, смотрела мне прямо в глаза, и я ощутил, как от этого взгляда у меня в миг взмокла спина. Надо было что-то ответить, хотя бы какую-нибудь тупую банальность типа "Все ништяк, крошка. Не беспокойся, считай, что уже поблагодарила". Но ничего, даже такой чепухи, на ум не приходило. И я лишь глупо улыбнулся, сказал:
- До свидания. - И решительно развернулся, стремясь поскорее убраться от этого огромного соблазна в образе Ольги. От греха подальше.
Но она не дала мне так просто уйти.
- Ой, подождите, - заверещала Ольга мне в спину, и я послушно замер, наблюдая за тем, как она кинулась к своему столу и что-то быстро нацарапала на листочке бумажки. - Вот, - протянула она мне записку. - Здесь мои телефоны. Я буду рада, если вы позвоните. Я буду очень и очень рада.
Я покрутил в руке небольшой желтый листочек. Точно, три номера - домашний, сотовый и служебный.
Потом я аккуратно сложил бумажку и опустил ее в кармашек Олиного халатика.
- Я все равно не позвоню, - негромко произнес я и посмотрел в большие зеленые глаза. В них отчетливо читалось разочарование. - До свидания, Оля. - И я распахнул входную дверь. На этот раз меня уже никто не пытался остановить.
Лишь прозвенел мне вслед валдайский колокольчик.
Из машины я сразу отзвонился смотрящему и прямо с Вознесенского проспекта направился в Курорт, притом каждые десять секунд бросал взгляд в панорамное зеркало, тщательно фиксируя все машины, которые ехали позади. Я опасался наружки. На душе было неспокойно, меня донимали нехорошие предчувствия, а предчувствиям я привык доверять.
Какой-то поразительно богатой событиями выдалась сегодня моя поездка в клинику. Теоретически такое, конечно, возможно, но вот практически… Такое впечатление, будто кто-то вешками наметил мне путь, по которому я должен пройти. Сначала как бы случайно встретиться с Ольгой - что ж, встретился. Потом вступить с ней в контакт и либо сразу выдать себя ("Оля, я есть тот самый Константин Разин, с которым ты имела краткосрочный роман четыре года назад"), либо хотя бы "познакомиться" с ней поближе: сперва поболтать о пустяках, потом назначить свидание, а в результате все-таки где-нибудь оступиться, в чем-нибудь неосторожно проявить себя - мол, я совсем не Сельцов, а Константин Разин. Но здесь я повел себя совершенно не так - ни на какой контакт с Ольгой не пошел, отказался даже поддержать с ней беседу. И тогда появился этот "сумасшедший" мужик, который вынудил меня заступаться за Ольгу, - уж не подстава ли это? Потом, естественно, благодарность и очередная попытка завязать знакомство, всучить мне номера телефонов. А я вернул записочку с этими номерами. Что дальше?
- Что дальше? - спросил я Стилета, когда пересказал ему все эти свои опасения.
В ответ он расхохотался.
- Денис, по-моему, ты чересчур мнительный. И кроме хирурга-косметолога тебе не мешало бы посетить еще и психотерапевта. - Смотрящий продолжат от души веселиться. - Так говоришь, пока ехал сюда, на хвосте у себя никого не заметил? До меня добирался, конечно, в объезд?
- Да, - на полном серьезе ответил я. - Сначала по Выборгскому шоссе, потом мимо Северной свалки.
- Ну-у-у! Тогда, конечно, ты стряхнул с себя все хвосты… Вот что скажу тебе, братишка. Ты просто устал. А поэтому видишь какие-то подлянки там, где ими даже и не пахнет. Естественно, жизнь наша такая, что нельзя расслабиться ни на секунду, постоянно приходится жить с оглядкой, ждать ментовских подвохов. Но нельзя и перебарщивать с этим. Иначе свихнешься. Вот тебе мой совет. Даже не совет, а приказ. Отправляйся сейчас домой и напейся. Можешь вызвонить проститутку, только смотри, чтобы сучка не напоила клофелином и не обнесла хату. А в четверг иди и ложись в эту больничку. И, если уж тебя так тянет к этой Ольге, смело снимай ее и тащи к себе на квартиру. Только, конечно, не проболтайся, что ты никакой не Сельцов. И тогда все будет ништяк. Зуб даю, что эта баба ничего не заподозрит. А я пока скажу пацанам, пусть пошуршат, наведут о ней справки. Вдруг что накопают. Вдруг она, и правда, работает на мусоров. Тогда, глядишь, может, мы развернем все так, что на этом вовсе не проиграем, а даже выиграем. Возьмем, да и ссучим подругу. Знаешь, как в разведке перевербовывают агентов… Все, отправляйся домой. У меня еще куча дел, не могу больше тратить время на твои заморочки.
Признаться, я так и не понял, что хотел сказать Стилет своей последней фразой насчет перевербовки и насчет проиграем-выиграем. Но зато его приказ насчет того, чтобы напиться и вызвонить шлюху, я исполнил буквально. Купил по дороге домой бутылку "Смирновской" и журнал, набитый рекламными модулями девок по вызову, прямо из машины заказал проститутку, а потом полтора часа сидел, развалившись в кресле, потягивал водку, разбавленную апельсиновым соком, и с интересом наблюдал за тем, как красивая длинноногая блондинка - кажется, ее звали Вика - гладит мои рубашки. И, наверное, размышляет о том, какой же я законченный идиот. Или импотент. Или педик… Ну нет! Все что угодно, но только не это!!!
- …Одним словом, вот что нам удалось накопать на этого Дениса Аркадьевича. Прописан в Новосибирске. Двадцать восемь лет. По образованию врач, хирург. Но по специальности почти не работал. Зарегистрировал фирму, взял кредит в одном из коммерческих банков и скрылся. Им сейчас очень интересуются и служба безопасности этого несчастного банка, и Новосибирский ОБЭП. Думаю, что это как раз он и есть, хирург-неплательщик. Прячется от своих кредиторов у нас в Петербурге. Кажется, все здесь срастается, как нельзя лучше. Вот только смущает меня одно. Где этот Сельцов научился так драться? Он сломал нашему человеку челюсть и нос, отбил почки так, что тот сейчас мочится кровью. А такое, готов поспорить на все что угодно, по плечу единицам. Кстати, Константин Разин прошел хорошую бойцовскую школу за четыре года на зоне…
- Так мне продолжать заниматься им или нет? - перебила Ольга диспетчера.
- Пока нет никого более интересного, попробуй. Только, по-моему, этот парень тебе не по зубам. Во всяком случае, судя по твоей первой провальной попытке установить с ним хоть какой-то контакт. Ты интересуешь его не более чем обычная служащая больницы, в которой он собрался лечиться.
- Вот это я и хочу опровергнуть.
- Что, - усмехнулся диспетчер, - опять спортивная злость?
- Да. Признаться, этот парень меня разозлил. И заинтриговал. К тому же, он симпатяга.
- И теперь дело принципа залучить его к себе в постель, - цинично продолжил за Ольгу диспетчер. - Что ж, развлекайся, девочка. Не смею мешать твоей личной жизни. Заодно, если все же что-то получится с этим Сельцовым, постарайся выведать у него, где он научился так драться. И только прошу тебя, Оля: не вляпайся снова во что-то подобное тому, что произошло накануне с Карасевым.
- Не вляпаюсь, - уверенно заявила Ольга. - Несмотря на свой грозный вид, этот Денис, по-моему, совсем безобиден. Впрочем, обычно так и бывает. Опасаться надо прежде всего обаяшек, которые с первых минут знакомства готовы рассыпаться в пыль у твоих ног.
- Мудрая мысль, Оленька. Ладно, уже первый час. Пора идти спать. И так заболтались. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - пожелала диспетчеру Ольга и отключила мобильник, отметив, что второй раз подряд ее шеф расщедрился на то, чтобы попрощаться по-человечески, а не просто взять и вырубить трубку.
Она разделась, легла в постель и долго не могла уснуть, разрабатывая тактику штурма этой, казалось бы, неприступной крепости - Дениса Аркадьевича Сельцова. Прав диспетчер: подцепить его на крючок стало для нее делом принципа.
- Звонили сегодня мне с Лебедевки. Вот что поведали про эту медсестру Олю. Баба правильная, не сука. Во всяком случае, была такой до последнего времени. Иногда, когда удавалось достать, засылала братве наркоту. Ну, там барбитуру морфины. Я думаю, что вполне возможен такой вариант: спалилась на этом в конце концов наша девочка и взяли ее мусора на цугундер - типа, подруга, или ты теперь пашешь на нас, или подводим тебя под двести двадцать девятую. И стала Оленька сукой. Здесь все складно. А вот дальше ни хрена не пойму. Как и зачем она оказалась в этом "Эскулапе"? Кстати, перевелась туда всего три недели назад. Если ты думаешь, что только за тем, чтобы вычислить тебя, ненаглядного, так губу не раскатывай. Не настолько ты крут, чтобы из-за тебя мусора столько времени мариновали свою бабу в этой дыре. Я думаю, Оля там за чем-то другим. Как-никак в "Эскулап" постоянно подъезжает подлечиться кто-нибудь из братвы. Вот и поставили лягаши своего человека, чтобы доглядывал, что там и как. Авось, наткнется на что интересное.
- Например, на меня, - заметил я.
- Например, на тебя, - согласился смотрящий. - Вот только пока не наткнулась. Обломал ты ее по полной программе. Хотя, не исключаю, что интерес вызвал у нее не только бабский. Но не менжуйся. Уверен, что как-то сопоставлять тебя с Костоправом она даже и не подумала.
- А как ты объяснишь появление этого сумасшедшего мужика, с которым меня просто-напросто вынудили драться? Ведь нарисовался он там и стал при мне приставать к Ольге явно не случайно.
- А пес его знает, - вздохнул Стилет. - Может быть, и случайно. Всяко бывает.
- Я не верю во "всяко бывает", - сказал я. - Не верю в случайные совпадения.
- И правильно делаешь. Но если предположить, что этот мужик появился спецом из-за Дениса Сельцова, что тебя подставили, учинили тебе что-то вроде теста на то, каков ты боец, тогда ничего не понимаю. Какого хрена это кому-то понадобилось? А ты вот возьми и выясни. Зацепи эту Олю, коли она уж так набивается на знакомство, трахни, а потом аккуратненько прокачай насчет того, кто она в натуре такая.
- Стремно, - честно признался я.
- Жить вообще стремно, - философски изрек смотрящий. - Будешь вести себя осмотрительно, следить за базаром, и все будет ништяк. Никто про тебя ничего не прочухает. Подлечишься, поразвлечешься с симпатичной козой, а заодно сделаешь доброе дело, вычислишь суку, если эта Оля, и правда, такая и есть.
- Что ж, - смирился я с тем, что, хочешь не хочешь, а придется рискнуть. - Если Ольга опять начнет на меня наезжать, позволю ей себя снять. Но сам первый к ней не полезу.
- Лады, - согласился Стилет. - Успехов тебе на любовном фронте. И, конечно, здоровья. Позванивай. До встречи.
- До встречи, - буркнул я и повесил трубку - звонил из уличного автомата. Из дома или по сотовому телефону я обсуждать со смотрящим все эти вопросы не рискнул.
Было уже одиннадцать вечера. Сквозь густой снегопад с трудом пробивался тусклый свет уличных фонарей. Сгорбленная старушка с клюкой выгуливала столь же старую, как и хозяйка, неимоверно толстую собачонку. Возле ларька бомжи пересчитывали мелочь, наскребая на "Льдинку". Мужик в серой дубленке устраивался в блестящем черном "порше". Я давно обратил внимание на эту машину - она частенько стояла возле соседнего дома. Мне хотелось такую же. Хотя, меня вполне устраивал и "мерседес".
"Завтра утром надо будет загнать его на стоянку, - подумал я. - Пусть стоит там, пока я в больничке. А на Вознесенский проспект доеду на тачке… Черт, не было печали, так Ольга со Стилетом накачали. Кто его знает, а не сложу ли я завтра башку прямо на плаху, восстановив отношения с бывшей медсестричкой из Гааза, - возможно, мусорской сукой. Впрочем, играть с огнем в последнее время стало для меня образом жизни".
Я поежился - в легком демисезонном пальто было прохладно - и пошагал к своему дому. Надо было еще собрать кое-какие пожитки, которые возьму с собой в больничку. Не так уж их много, но я не хотел откладывать сборы на утро - любил обо всем заботиться заранее.
Завтра мне предстояло ложиться на неделю в клинику "Эскулап".
Завтра мне предстояло возрождать свой роман с медсестрой Олей.