— Я по поводу ямы возле строения пять. Полтора года вырыта яма, и никто не заботится зарыть!
— Понадобится — зароем. Других дел хватает.
— А разве это не дело?
— Да кому мешает эта яма? Она вообще в стороне.
— Мало ли… Кто-нибудь вечером возвращается, упадет, разобьется!
— Надо возвращаться в таком состоянии, чтобы не падать. Между прочим, курс на трезвость. — Палец Мусницкого равнодушно тянется нажать кнопку.
…Изабелла и Алик выходят из кафе, расположенного на участке улицы, где стоянка запрещена, и не спеша направляются к машине. Продолжается начатый раньше разговор:
— Как хочешь, а Софья Рашидовна против нашего брака.
— Да нет же, Алик!
— И вообще она меня недолюбливает.
— Я сейчас такое скажу — все твои мысли развеются! Но обещай сразу забыть!
— Обещаю, Белочка.
— Мама хранит в секрете, я совершенно случайно услышала. Угадай, что она собирается нам подарить?
— Н-нет, не берусь.
— Отдельную квартиру!! Вручу, говорит, ключ в день свадьбы!
Для Алика это ошеломляющая неприятность, при всем желании ему не удается замаскировать свою реакцию.
— Может, ты путаешь?! — отшатывается он. — Так сразу и квартира?!
— Ты еще не знаешь маму! Она поразительная женщина! Квартира будет! Там уже начали ремонт, чтоб как новенькая!
Алик бросается к киоску купить сигареты. Изабелла — за ним, заглядывает в лицо.
— Не понимаю… Ты не рад?!
— Нет, что ты.
— Но я же вижу: злишься!
— Нет-нет… Впрочем, да. Потому что опять затяжка! Пока квартира, пока ремонт… Начальство ставит вопрос ребром: есть у меня жена или нет? Я к тебе шел с решительным разговором, Белочка: немедленно расписаться!
— У нас же срок не подошел.
— Неважно! Есть ходатайство: в порядке исключения ускорить.
— А платье… платье тоже не готово…
— Белла, это несерьезно! Ты ставишь под удар Цейлон, все наше будущее!.. Паспорт с собой? — лихорадочно напирает Алик, видя, что она начинает сдаваться.
Изабелла кивает. Он отпирает машину, усаживает девушку. Та копается в сумочке, достает паспорт. Алик вынимает свой, вкладывает в него сторублевую купюру.
— Для верности вот так. Поехали!
Мусницкий гуляет в сквере с внуком. Со стороны их замечает Соня, подходит.
— Ну, Семеныч, расписалась моя красавица. А я переехала из спальни в общую комнату. На диван!
— Максик! Ты куда! — бросается Мусницкий за малышом.
Запыхавшись, приводит обратно.
— Потерпи, золотко, я с тетей поговорю… Значит скоро и у тебя такой будет. — Он со счастливой улыбкой прижимает к себе малыша. — А квартира практически готова. Кафель поставили отличный, плиту новую. Для тебя с аварийных домов людей снял!.. Эй-е-ей, Максик! Максюша!.. Невозможно толком поговорить… Приходи, Соня, завтра, часа в три, пойдем смотреть. А заодно и деньги под расчет, договорились?
— Зинаиде-свет-Яновне! — подходит Томин к столу Кибрит.
— Шурик! Живой-здоровый?
— Даже веселый, чего и тебе желаю! — Он отвешивает галантный поклон.
— Жизнь в притоне облагородила твои манеры.
— Мерси. Что там мой друг с нательной росписью? Ты получила отпечатки его конечностей?
— Ах, да! Ты отлично справился. — Кибрит находит и протягивает небольшой листок. — Вот летопись его сроков и статей.
Томин с интересом читает справку.
— Нелидов… Разреши, позвоню. — Набирает внутренний номер. — Аркадий?.. Я. Запиши, пожалуйста: Нелидов А. Д., в шестьдесят втором Люберецким судом осужден за бандитизм. Подними приговор, выясни, где его подельщики и когда освободились.
Томин оборачивается к Кибрит:
— Спасибо, Зинаида. Бегу обратно в преступную компанию.
…К Знаменскому в кабинет входит Томилин.
— У меня праздничное настроение, Пал Палыч. Просто мечтаю прищемить хвост этому ворюге!
— Хвостом не обойтись. С утра генерал меня строго напутствовал. Цитирую: «Извлечь Мусницкого со всеми его деловыми друзьями и покровителями».
— Программа максимум…
— Угу. Поэтому все, что знаем, что подозреваем, будем отрабатывать спокойненько, пункт за пунктом, постепенно расширяя фронт.