- Инка, привет! Это Макс Колесников. Вы четыреста пятьдесят седьмой по геометрии решали?
Инна от неожиданности чуть не нажала на сброс.
- Да, наверное, решали, - дрогнувшим от волнения голосом, произнесла она. – Сейчас посмотрю.
Четыреста пятьдесят седьмая задача относилась к новой теме, до которой Иннин класс еще не дошел. Девочка об этом знала, но на всякий случай решила проверить. Так и есть – они остановились на четыреста сороковых номерах.
- Решали, - соврала Инна.
- Принеси завтра, ок?
- Ок.
С таким азартом Инна еще никогда не читала учебник. Новая тема оказалась не сложной и легко усвоилась. Девочка на всякий случай перечитала предыдущий раздел, к которому в свое время отнеслась без должного внимания. Четыреста пятьдесят седьмой номер, который спрашивал Максим, решился не сразу – Инна ужасно волновалась и перепроверяла каждое действие. Она решила задачку в обратном порядке – заглянула в ответ и подставила результат. Решать задачи с конца Инне нравилось больше. Затем записала решение, как положено. Сделала свое домашнее задание, которое выглядело совсем простым. Ей показалось, что геометрия – это ее любимый предмет.
С Максимом они встретились, как и договаривались, после первого урока. Поэтому поводу Инна надела нарядное платье, туго накрутила челку на бигуди так, что та потом долго не укладывалась и лежала барашком. Стащила у мамы карандаш и подрисовала стрелочки над верхними веками, напомаженные губы пылали маковым цветом (пожалуй, перестаралась). «Максим подойдет, возьмет меня за руку, потом посмотрит в глаза…, - мечтательно думала девочка. – Нет, сначала он посмотрит в глаза, и скажет…»
- Принесла?
Он появился внезапно, поэтому Инна вздрогнула от неожиданности. Впрочем, это было в характере Максима – появляться из ниоткуда, подкрадываясь бесшумными кошачьими шагами.
- Вот, - Инна растерянно протянула тетрадь в аккуратной обложке.
- Молоток, Инуха! Сенк ю вери матч, - Максим сунул тетрадь в свою сумку. – Я тебе завтра верну.
С этими словами он исчез. Растворился в школьном коридоре также быстро, как и возник.
- Завтра, - Инна прошептала чуть слышно. И фантазия нарисовала ей отрадную картину, как завтра любимый мальчик встретит ее после школы, и они вместе пойдут гулять в сквер, а, может быть, в кино. «Это не беда, что сегодня все так скомкано вышло, - успокаивала себя девочка. – Даже хорошо. Все равно неудобно разговаривать при такой толпе».
Весь день Инна витала в облаках. Учителя так и говорили. Она чуть не схлопотала двойку по физике – совсем замечталась. Еле дождалась следующего дня – проснулась за пол часа до будильника, потом перемеряла весь гардероб, выбирая подходящую одежду. Наконец, выбрала. Инна одела нежно бирюзовую блузку с рюшами (Воланы и рюши – мамин любимый фасон. Она всегда старалась покупать для Инны такие наряды.). К блузке подошла темно-синяя плиссированная юбка, и заколка в виде розы, а-ля Кармен.
День был пасмурным. Еще с утра небо затянули низкие серые тучи, грозясь вот-вот залить город дождем. Инна не замечала ненастья. В ее душе светило солнце, и девочка улыбалась всем встречным знакомым. Сегодня она увидит Максима, не мимолетно на переменке, когда пересекаются дороги их классов при переходе из кабинета в кабинет, а по-настоящему. Он подойдет сегодня именно к ней. Перемены тянулись медленно, еще медленнее проходили уроки. Инна поминутно заглядывала на часы – электронные в форме сердца. Сердце пульсировало в такт двоеточию, что мигало на циферблате. До конца занятий оставалось два урока.
Перед биологией Инна обнаружила на своей парте общую тетрадь. Ту самую, которую Максим должен был ей сегодня вернуть, и которая служила тем самым тоненьким мостиком, что до настоящего момента их связывал. Мост рухнул прямо на глазах, погребая под собой мечты и последующие планы на день. Инна чувствовала себя разбитой и обманутой самой собой, по ее надеждам прошелся бульдозер.
- Девичьи грезы, - прокомментировал Костров и захлопнул тетрадь, но в блокноте сделал пометку: «Макс». – Что у нас тут дальше? – Он выудил со дна коробки общую тетрадь, на обложке которой не осталось чистого места – все было разрисовано цветочками, сердечками и бантиками. На первой странице во всю длину было написано: «Анкета». В тетради, среди детской чуши, Миша отыскал кое-что любопытное: как он понял, «Анкета» давалась для заполнения только самым близким друзьям хозяйки, данные которых указывались тут же. Оперативник поколебавшись: переписывать адреса школьных друзей Инны или же взять тетрадь с собой, остановился на последнем.
Миша сидел за своим стареньким рабочим столом и угрюмо смотрел в окно. На список людей, с которыми Вишнева общалась в детстве, Кострову смотреть не хотелось. В нем вместе с пока непонятным Максом насчитывалось девять человек. Их всех предстояло отработать, причём в спешном порядке – так велел Атаманов. А где взять на это время? Миша сегодня вечером собирался на свидание, а теперь выходило, что встреча не состоится. Никакой личной жизни с этой работой!
Пробив по базе адреса из списка, Миша облегчённо вздохнул – их количество заметно сократилось: на сегодняшний день из девяти шестеро в Петербурге не проживали. Молодое поколение предпочитало заграницу, в крайнем случае, первопрестольную.
- Это другое дело, - радостно потер руки Миша. – Всего-то два субъекта: Наташа Карамышева и Юля Веникова. Учитывая, что с Карамышевой мы уже общались, остаётся одна Веникова. Ну, ещё Макс бесфамильный, но он не в счет.
Миша прикинул, что, пожалуй, на свидание успевает. Набрал телефон Юли и договорился о встрече.
Юлия Веникова была одноклассницей Вишневой. Она рано вышла замуж и уже успела обзавестись тремя малышами, которые с гамом носились по квартире, отвлекая маму от беседы с оперативником.
- После школы мы с Инной виделись всего однажды – в позапрошлом году на дне встречи выпускников, поэтому вряд ли я смогу вам чем-нибудь помочь, - развела руками Юля.
- С кем Инна общалась после школы?
- Даже не знаю. Мы ведь дружили только до восьмого класса, а после – у каждой появились свои интересы и наши компании стали разными.
- Вы знали кого-нибудь из окружения Вишневой по имени Макс? Возможно, так звали её школьную симпатию?
- Макс? – переспросила Юля. – Кажется, был такой мальчик в параллельном классе. Максим Колесников. Инна была в него влюблена, а он в неё – нет. Так у них ничего и не вышло. Да и не пара он ей – Инка отличницей была, а Колесников – с двойки на тройку перебивался, он считался «позором школы». В коллективе не без урода, как о нем говорили учителя. В общем, парень не перспективный.
- Адреса Максима вы, конечно, не знаете.
- Нет, - покачала головой Юля.
На этом Михаил раскланялся. Он по телефону сделал запрос на Колесникова и с чистой совестью свой рабочий день посчитал законченным.
«Сибелиус» бесшумно подкатился к платформе и мягко остановился. Из динамиков Финляндского вокзала грянула музыка, оповещающая о прибытии поезда из Хельсинки. Из финских вагонов вальяжно выходили пассажиры. В большинстве своем прилично одетые, без баулов и тележек, чем сильно отличались от толпы, спешащей к электричке, что пыхтела на соседнем пути. Павел Сандалов для путешествий предпочитал поезда. Он полторы недели пробыл в Финляндии и за это время полностью подстроился к размеренному, спокойному ритму жизни этой уютной страны. Его еще не поглотила суета вокзала и городской площади, на которую предстояло выйти, чтобы поймать такси, поэтому настроение у Павла пока оставалось умиротворенным. Но уже через минуту ему пришлось изменить свое мнение об окружающей действительности и вспомнить проблемы, которые остались дожидаться его на родине.
- Павлуша! – неизвестно откуда перед ним возникла Нина. В нарядном модном платье, изящных туфлях, с аккуратной прической - свежевыкрашенные и накрученные крупными кудрями волосы - она улыбалась, смущенно теребя ремешок сумочки. Нина бросилась к нему с объятиями, но, не встретив ответного энтузиазма, стушевалась.
- Зачем ты здесь? – растерянно произнес Павел. Он еще не осознал, как некстати их встреча.
- Я соскучилась, вот и пришла. Думала, тебе будет приятно. Разве ты не рад?
Павел промямлил что-то среднее между «рад» и «какого черта?».
К стоянке такси они следовали молча. Павел шел размашистым матросским шагом, не обращая внимания на свою спутницу. Он был так недоволен появлением Нины, что даже не попытался нарисовать на своей физиономии более подходящее для встречи с любимой женщиной выражение. Нина спешно семенила за ним на высоких каблуках, смешно переставляя ноги.
- Я сейчас в офис, - пробурчал Павел, укладывая в багажник «Волги» спортивную сумку. Он собирался поехать домой, чтобы отдохнуть с дороги, но тогда Нина обязательно увязалась бы за ним.
- У тебя неотложные дела?
- Да, работы много, - сказал он отстраненно и уселся на заднее сиденье.
- Ты приедешь ко мне сегодня?
- Не обещаю.
Машина проворно тронулась с места и растворилась в большом потоке, движущемся на север. Нина осталась одна в нарядном платье и при новой прическе. Ей было невыносимо обидно – она так готовилась к приезду любимого! Наготовила столько блюд, даже баранину по-чешски осилила – весь вечер у плиты стояла. Думала, поедут сразу к ней, а он.… С работы для такого случая отпросилась, на салон красоты кучу денег потратила. Да, что там салон красоты! Она такое дела для него сделала, вернее, для них обоих.
Нина не сомневалась, Павел сегодня не придет. Она прождала его до девяти, надеясь неизвестно на что. «Может, он поехал домой и сейчас отдыхает?» Ей очень захотелось поговорить с Павлом, чтобы не чувствовать себя такой одинокой. Звонить первой Нина не любила, считала это вешаньем на шею. Но ей так хотелось услышать его голос, что она все же решила позвонить. Набрала номер домашнего телефона Сандалова – долго никто не отвечал. «Еще не пришел», - подумала она. «Или у очередной пигалицы», - противненько подсказала интуиция. «О, нет! - отмахнулась от неприятных мыслей Нина,- достаточно с меня одной лохудры. Мне теперь с этим грузом на душе всю жизнь маяться». Она уже собралась положить трубку, как вдруг неожиданно послышался голос Павла: «Здравствуйте! В данное время я не могу подойти к телефону. Если вам есть что сказать, оставьте сообщение после звукового сигнала».
Автоответчик. Как досадно. Но все равно, хоть так можно поговорить с Пашей.
- Пашенька, любимый! Я ужасно соскучилась! Когда тебя нет рядом, я схожу с ума. Приезжай скорее, мне надо кое-что тебе рассказать. Нам никто больше не сможет помешать быть вместе. Той, которая тебя не отпускала, больше нет. Ты слышишь? Ее больше нет! Я позаботилась об этом ради нас. - Нина в безумии исповедовалась телефонной трубке, пока не раздался писк, извещающий об окончании записи.
Ее знобило, руки дрожали и не слушались. За последнее время несчастная женщина так истрепала себе нервы, что была на грани тяжелейшей депрессии. Она открыла бар и достала, припасенную для гостей «Слезу люцифера». Плеснула вино в высокий бокал и тут же осушила его. По телу разлилась приятная теплая волна, и на душе стало легче. Нина забралась с ногами на кресло и укрылась шерстяным одеялом. Потом потянула руку к торшеру и выключила свет. Теперь она ждала от Сандалова хотя бы звонка.
Она так и проспала в кресле до утра. На часах начало седьмого. Суббота, на работу идти не надо, можно перелечь на диван и поспать еще. Но спать Нине совсем не хотелось. Всю ночь ей снились кошмары. Она от кого-то убегала по жутким развалинам, потом оказалась в горах, где ее больше никто не преследовал. Нина была уверенна, что опасность миновала, но, обернувшись, увидела своего преследователя совсем близко – он смотрел на нее немигающими, как у змеи глазами. В его образе было что-то очень знакомое, но понять, кто это она не смогла. От ужаса Нина закричала и бросилась бежать. Стоило ей сделать шаг, как она полетела в пропасть.