- Вы пока не задержанный, чтобы приглашать адвокатов. Но раз вы так настаиваете, это можно легко исправить.
После того, как следователь Мостовой получил ответ экспертов на свой запрос, у него появились дополнительные основания подозревать Авдеенко в убийстве Мараклиева. Среди отпечатков пальцев, снятых в кабинете главного инженера, были обнаружены отпечатки Авдеенко. Причем, оставленные в таких местах, что сами собой напрашивались неприятные для Игоря Михайловича выводы. Если в доме Мараклиева Авдеенко касался голыми руками только клавиатуры, то рабочее место ученого в «Камее» было залапано основательно. Пальчики Авдеенко остались не только в традиционных для посетителей местах – на дверном косяке и столешнице, но и на ручках ящиков, полках и клавиатуре. Создавалось впечатление, что Авдеенко чувствовал себя за чужим столом хозяином. Мостовой даже усомнился, а не замещал ли завсектором главного архитектора во время его отсутствия? По словам сотрудников выходило, что не замещал. И вообще, Кирилл Андреевич этого бы не допустил.
Было принято решение произвести обыск на квартире Авдеенко. Оперативная группа, возглавляемая Валентином Михайловичем скучно, по-будничному вошла в тесную однокомнатную хрущевку. Понятые – пожилая супружеская пара с первого этажа - молча сидели на кушетки и равнодушно смотрели по сторонам: как живет их сосед, им было не любопытно. Игорь Михайлович, тем не менее, жил не бедно, но и без шика. К вещам относился бережно, подбирал их тщательно и со вкусом. Судя по всему, уборку хозяин делал не часто, но это и не требовалось. Мусорил он мало, а кроме него мусорить в доме было не кому – Авдеенко жил один. Валяющиеся кое-где бумаги можно счесть за легкий беспорядок, а, в общем, в квартире было чисто.
Что искать – бумаги, принадлежащие Мараклиеву или иные вещи – никто не знал. Искали наугад, то есть осматривали все. Поэтому обыск шел медленно: тщательно проверялся каждый уголок. Сначала переворошили все в комнате, затем переместились на кухню.
- Авдеенко не идиот, чтобы улики в доме держать. Ничего мы тут не найдем, - ворчал утомившийся Костров.
- Ничего – тоже результат, - философски заметил Шубин. Он в отличие от своего молодого коллеги особо не перетруждался, уселся в кресло и давал указания: «на антресолях посмотрите», «в диване проверили?».
- Все, перерыв! – не выдержал Мишка и плюхнулся на тахту. Солнце перевалило на западную сторону, куда выходили окна Авдеенко, и в квартире стало невыносимо душно.
- Дверь на лоджию открой, иначе дышать нечем в этой пыли, - отозвался Мостовой, который так же, как и Шубин сидел в кресле и руководил группой.
- Кстати, лоджию проверяли? – добавил Анатолий.
На лоджии ожидал сюрприз - завернутая в газету пластиковая бутылка.
- Уже залапали? – налетел коршуном Куликов. Он спинным нервом почувствовал добычу.
- Не а, что вы. Я даже не дышал, - Костров поспешил удалиться, чтобы не попасть под горячую руку эксперта.
Сыщики могли праздновать победу – было установлено, что в бутылке, изъятой при обыске в квартире Авдеенко, находился яд. Тот самый, которым были отравлены сотрудники «Камеи». Белого вещества было совсем немного – сорок восемь грамм, но достаточно, чтобы извести весь штат архитектурной мастерской.
- Может, ему подбросили? – усомнился Шубин. – Зачем хранить дома такую улику?
- Как же подбросили, - усмехнулся Юрасов. - Этот тип наверняка собирался еще кого-нибудь на тот свет отправить. Во вкус вошел. И вообще, Толян, что ты вечно портишь настроение? Тебе не нравится, что мы, наконец, разобрались с этим делом?
- Мне не нравится, когда я чего-то не понимаю. А мне не понятно, почему Авдеенко не избавился от яда? Допустим, он собирался воспользоваться отравой еще раз. Тогда хранил бы пузырек в более безопасном месте – на чердаке, например, или еще где-нибудь – где угодно, только чтобы не навлечь на себя подозрений.
- Может, он не успел спрятать. Он не мальчишка, чтобы все чердаки знать. Спрятать вещь вне дома не так то легко, как кажется. Либо места подходящего не найдется, либо кому-нибудь на глаза попадешься в самый не подходящий момент.
- Хорошо, - примирительно сказал Толик, - ты можешь мне сказать, зачем Авдеенко убил Мараклиева?
- Ну, ты спросил. Откуда я могу знать, что у этого психа на уме?
- По-твоему, Авдеенко псих? Я так не считаю.
- Анатолий прав, - вступил в спор Атаманов. - Авдеенко вполне вменяем, более того, он мне показался достаточно умным человеком. Мотив его пока не ясен. Видимо, у них с Мараклиевым что-то личное. Не даром же главный архитектор прилюдно называл Авдеенко дилетантом. Игорь Михайлович самолюбив, мог и обидеться. Ну, да бог с ним. На таре из-под яда, то бишь на бутылке, и на газете, в которую она была завернута, есть отпечатки пальцев Авдеенко. Так что улика железная – Авдеенко имеет прямое отношение к яду.
Игорь Михайлович попал в весьма щекотливую ситуацию. С одной стороны ему грозило серьезное обвинение в убийстве, и укрывательство мотивов слежки и похождений в квартиру ученого выступало отнюдь не в его пользу, а с другой, рассказать все как есть было не так то легко. Во-первых, попросту стыдно. Если станет известно, с какой целью он, солидный человек, как мелкий воришка сначала обшарил все в рабочем кабинете главного архитектора, а затем залез в его квартиру, то будет грандиозный скандал. Ему будут тыкать в лицо, а его имя станет произноситься с насмешкой, и вообще, не будет у него никакого имени. Украсть у метра архитектуры научную работу и построить на ее основе докторскую диссертацию – такие вещи в научных кругах не поощряются. На карьере можно будет смело ставить жирный крест, и уходить в кладовщики. Во-вторых, он боялся, что следователь не поверит или, того хуже, истолкует этот факт против него. Профессиональный мирок тесен и там, как в хорошей деревне, все на виду. Что бы он стал делать, когда Мараклиев обнаружил воровство? А это событие непременно бы случилось. Поэтому кончина Кирилла Андреевича была Авдеенко ох как на руку. Если раньше Игорь Михайлович еще колебался: говорить - не говорить, то после того, как Мостовой сообщил ему о найденном в его в квартире яде, сомнений не осталось – Авдеенко решил молчать. Уж очень хорошо знал Игорь Михайлович манеру милиции работать, была возможность изучить. Тогда, тридцать с лишним лет назад, когда он впервые попал в жернова МВД, его за шиворот, словно слепого котенка, вытащил из беды отчим – крупный милицейский начальник. Поэтому вместо положенного червонца, он отделался ничем. Сейчас ситуация сильно отличалась. Его тогдашний покровитель давно ушел на пенсию, а потом и вовсе почил. К тому же, наличие судимости, даже давнишней, в его положении – приговор. Он понимал, что Мараклиев, хоть и не депутат, но достаточно весомая личность, чтобы его убийство было раскрытым. А он, ранее судимый Игорь Авдеенко, идеальный кандидат на роль убийцы. Причем, обнаруженный в его квартире яд делал из этого варианта аксиому.
Как ни странно, в сознании Авдеенко тлела крохотная надежда на спасение. Он все чаще вспоминал эпизод, когда, затаившись на лестнице в доме Мараклиева, он встретил своего «коллегу» - парня, который наведывался в квартиру ученого. Однажды он увидел его в отделении, когда был вызван Атамановым, тогда еще в качестве свидетеля. Парень сидел в коридоре и слушал плеер. Тогда Игорь Михайлович не придал особого значения этой встрече, лишь про себя не без удовольствия отметил: «попался, голубчик». Теперь этот «голубчик» стал для Авдеенко тонкой ниточкой, держась за которую можно было выбраться на свободу.
«Что у них есть на этого парня? – размышлял завсектором, - Не грамоту же вручить, его вызывали». Авдеенко все ждал, когда следователь спросит про незнакомца, но Мостовой на эту тему упорно молчал. Как будто никакого домушника и в помине не было. Или теперь все грехи повесят на него и дело с концом? На это Игорь Михайлович был не согласен. Он решил сам завести разговор о незнакомце.
Только Атаманов собрался в кафе перекусить, как раздался телефонный звонок.
- Андрей, кого ты вызывал четырнадцатого числа, около одиннадцати? – поинтересовался Мостовой.
- Одну минуту, - майор стал листать журнал. – Четырнадцатого июня? Ну, Авдеенко приходил. Ты ведь по его душу справляешься?
- А еще кто? Из молодежи кто-нибудь был?
- Какого пола тебе надо?
- Парня смотри, лет двадцати.
- Из молодых только Виктор Мараклиев, восемнадцать лет. Подойдет?
- Вполне. Вот что. Скажи своим ребятам, пусть занесут мне его фото.
Игорь Михайлович даже просветлел лицом, когда следователь предъявил ему для опознания фотографию внука убитого архитектора.
- Точно. Это он в квартиру Мараклиева заходил, - уверенно сказал Авдеенко. – Вы его задержали?
Вопрос остался без ответа.
- Между прочим, вы тоже были в квартире Кирилла Андреевича и никак этот факт не сподобились объяснить, - заметил Мостовой. – Еще раз расскажите, пожалуйста, где и при каких обстоятельствах вы видели этого человека.
Авдеенко рассказал. В последнее время он много думал об этой встрече в парадной. Игорь Михайлович вспомнил столько мелких подробностей, что сам себе удивлялся – он никогда не думал, что в его памяти будут храниться подобные мелочи.
- Виктор Мараклиев? – переспросил Андрей, когда Мостовой рассказал ему о допросе Авдеенко. – Ты считаешь, что парень приложил руку к гибели старика?
- Я пока ничего не считаю, но проверить нужно. Если я правильно понял, Виктор говорил, что был в доме деда не весть как давно. Авдеенко же утверждает, что тот заходил к архитектору за три дня до убийства. В данном случае, Авдеенко трудно заподозрить во лжи – он внука Кирилла Андреевича знать не мог.
- Зато мог ткнуть пальцем в первого встречного, которого увидел в коридоре перед моим кабинетом и на него все свалить.
- Сколько к тебе контингента каждый день ходит по разным делам? Чтобы так с первого раза назвать нужного человека, это вряд ли. И потом, я не понял, ты что, защищаешь внучка?
- Я не защищаю. Просто он мне не кажется перспективным в плане кандидата в душегубы.
Тем более, что против Авдеенко столько фактов: слежка эта непонятная, отпечатки пальцев везде, где только мыслимо наследить, в конце концов, яд в его квартире. Ребята землю рыли, без выходных пахали, пока доказательства по этому делу собирали, а ты хочешь, чтобы все по новому кругу пошло?
Валентин прекрасно понимал негодование Атаманова. В поимке преступника, прежде всего, заинтересован уголовный розыск – это с них спросят, если показатели раскрываемости не дотянут до нормы, а не со следователя. Следователь – процессуальное лицо, а не сыскарь. Его дело вести дознание и анализировать добытые операми материалы. В том, что материалов оказалось не достаточно для передачи подозреваемого под суд, следователь не виноват.
- Я не в коем случае не собираюсь умалять причастность Авдеенко к убийству, но все же ясность по поводу визита Виктора к деду внести надо.
***
Беседа с Виктором Мараклиевым проходила нелегко. Молодой человек, похоже, не допонимал, где он находится – на вопросы отвечал уклончиво, с потугами выдать какой-нибудь каламбур. Даже уравновешенный Шубин терял терпение.
- Не понимаю, о чем вы? – сделал удивленное лицо Витя. – Я у деда был сто лет назад, когда еще в начальных классах учился.
- У нас есть свидетель, который видел, как вы второго июня заходили в квартиру Кирилла Андреевича.