Настя прикрыла глаза. Кирюшин-дневник начинался с мужа этой безумной женщины с повадками мясника на бойне. Или какого-нибудь ассистента по актерам... А закончился его собственным безумием. В любом случае сейчас она стояла в самом начале пути, который Кирюша прошел до конца. Она может сию минуту встать и уйти, потеряв всего лишь шесть долларов за "Похищение Венеры". А может остаться - и тогда неизвестно что приобретет. И приобретет ли вообще. Он очень не нравился Насте, этот путь, усеянный божьими коровками и надписями на стеклах. И вообще - она не готова к таким подвигам. Сейчас она встанет и уйдет. Встанет и уйдет.
- ...Я согласна, - сказала она.
- Отлично. Так и я думала. У вас на лице написана склонность к здоровому авантюризму. Выбита аршинными буквами.
- Неужели? - изумилась Настя.
- А это привлекает таких негодяев, как мой драгоценный муженек. Чем непредсказуемее баба, тем легче они на неё летят. Вы ведь непредсказуемый человек?
- Не знаю.
- Во всяком случае, не очень разборчивый в средствах. - Марина по-свойски подмигнула вконец ошалевшей Насте.
- С чего вы взяли?
- Да вы только посмотрите на себя! Вся в коже, загорелая, обветренная; зубы как у ротвейлера... Не удивлюсь, если вы любите сырое мясо и гоняете на мотоцикле.
- Мотоцикл у меня увели, - непонятно зачем соврала Настя. И даже не покраснела. Первый раз в жизни.
- А муж сбежал сам, судя по всему. - Марина протянула руку и бесцеремонно коснулась её обручального кольца. - С вами жить - все равно что на крокодильей ферме подрабатывать. Того и гляди хобот оттяпаете!
Она расхохоталась, чрезвычайно довольная собой, а Настя... Настя позволила себе снисходительно улыбнуться.
- Кажется, мы здесь для того, чтобы обсуждать не мои проблемы, а ваши.
- Да, простите. - Женщина резко оборвала смех и снова полезла в сумочку. И вынула оттуда увесистый сверток. - Приступим к делу.
Через минуту новоиспеченная сыщица уже держала в руках несколько фотографий. Нельзя сказать, чтобы её особенно вдохновил тип со снимков. Даже Додик Сойфер, её новый сослуживец, выглядел куда приличнее, не говоря уже о добродушном и по-своему очень симпатичном Meтелице. Тип был одутловат, мелкозернист, тонкогуб, и к тому же волосы у него были зализаны так, что череп казался по-младенчески голым. А над вытянувшейся, как у верблюда, верхней губой топорщилась опереточно-узкая полоска усов. В таких же узких рысьих глазах его было нечто такое, что заставило Настины уши поплотнее прижаться к голове: они всегда первыми реагировали на опасность будь то град в начале июля или ранний неожиданный снег в конце октября.
- Вот, - торжественным голосом произнесла Марина. - Вот это он и есть, мой дражайший супруг. Быков Дмитрий Борисович. Подонок, мразь, тварь, грязная скотина, прохиндей, ублюдок, сатир-недоносок, дерьмовое желе, мешок с навозом, чертово семя, жертва аборта, мудак - штопаные яйца!..
Переведя дух, Марина уставилась на Настю.
- Что ещё я забыла? - отрывисто бросила она.
- Не знаю, - Настя пожала плечами. - Может быть, дурак?
- О нет! Он далеко не дурак. Хитрая бестия... А кольцо вам придется снять.
- Зачем?
- Он не любит замужних женщин. Он считает, что в браке всякое безумие убивается безвозвратно. Особенно сексуальное. Обожает свободных от супружеской узды сексапилок, смолы ему в глотку!..
Настя так и не смогла поддержать разговор на такую деликатную тему. Ее тусклый тринадцатилетний опыт супружества безмолствовал. А вообще, если говорить о безумии, Марина не права: уж ей-то брак явно пошел на пользу.
- Что ещё я должна сделать?
- Вам самой решать, как заманить его в постель. Я дам вам адреса мест, в которых он часто бывает. Всякие там галерейки, где клубится нищий авангардный сброд; рестораны, где собирается сброд побогаче. Его мастерская... У него, видите ли, есть мастерская! Он, видите ли, дизайнер!
- И чем же он занимается?
- Изготовляет светильники, скотина! Изобретает новые формы, идиот! Берет их, так сказать, напрокат у жизни. То есть в бабских койках. Вот, возьмите его визитку. - Марина припечатала долларовые купюры ненавистной визиткой ненавистного фонарщика. - А вообще не надо изобретать велосипед. Отправляйтесь прямо к нему в мастерскую.
- Но как я могу... Мы незнакомы...
- Не нужно никакого особого знакомства. Скажете, что виделись на какой-нибудь богемной вечеринке. Ну, я не знаю... К примеру, на Лиговке, у Эль-Хамади...
- Но я не хожу на богемные вечеринки.
- Неважно, он и не вспомнит. Он стольким потаскухам тычет эти визитки, ухлопывает на них такое количество денег, что давно можно было бы накормить всю голодающую Африку.
- А кто такой Эль-Хамади?
- Еще один кретин. Давно собираюсь на него настучать в компетентные органы как на исламского фундаменталиста, да все как-то руки не доходят.
- А он исламский фундаменталист?
- Не знаю... Проповедует какое-то эзотерическое учение, впечатлительным дурам головы морочит... Да какая вам разница! Эль-Хамади ни при чем. Эль-Хамади - повод. А вы только намекните моему кобельку на возможность близости - все остальное он сам сделает.
Настя спрятала визитку в карман и вопросительно посмотрела на деньги. Ей не особенно хотелось брать их; взять - означало обмануть Марину. Ведь ни о какой (господь наш всемогущий!!!) близости (Пресвятая Богородица!!!) и речи быть не может (ныне, присно и во веки веков!). И вообще, чур меня, чур!.. Но, с другой стороны, если она не возьмет деньги, это будет выглядеть подозрительно.
Когда купюры перекочевали в Настин карман, Марина спросила:
- А профессиональная аппаратура у вас есть?
- Аппаратура?
- Ну да. Видеокамера, "жучки" всякие...
- Этого добра навалом, - соврала Настя. - А для чего?
- Господи ты боже мой! Чтобы его низость получила документальное подтверждение, мы ведь с вами уже говорили об этом.
- Да, да, я помню.
- Отлично. Как мы условимся?
- Я позвоню вам через неделю.
- Хорошо, через неделю. Но, думаю, вам хватит и трех дней. С женщинами вашего типа у него все развивается довольно стремительно.
- С женщинами моего типа?
- С самоуверенными стервами. Кстати, а почему вы назначили мне встречу именно в этом ресторане?
Настя набрала в легкие побольше воздуха и выдохнула: