- Про сенную лихорадку... подумал.
- Тебе отлежаться надо. А не по моргам шастать. Кстати, ты что там делал?
Пацюк открыл было рот, снова закрыл его и ничего не сказал. Только волосы у него зашевелились. Именно зашевелились, издавая какое-то странное, едва уловимое ухом шипение. Забелин завороженно наблюдал за каплей слюны, приклеившейся к уголку пацюковского рта. Наверняка почище серной кислоты будет. Сейчас сорвется и упадет. И тогда прости-прощай чистенький пластмассовый столик. Прожжет до основания.
Но до порчи мебели дело не дошло. Пацюк слизнул слюну, судорожно дернул кадыком и спросил, глядя прямо в глаза Забелину:
- Вы зачем пришли?
- Кетотифен принес. И пиво, - Забелин достал из кармана плаща, который так и не снял, упаковку таблеток и маленькую бутылку.
- И все?
- Не все. Еще вот это.
Торжественный момент явления народу бывшей Главной Улики наступил. Забелин отогнул рукав и легко сдернул с запястья часы "Командирские". С трогательной гравировкой на внутренней стороне: "Егору от папы". Но передавать часы по назначению Забелин не спешил. Он повертел механизм в руках, поднес к уху и даже потряс им в воздухе.
Прямо перед носом Патока.
- Твои? И надпись имеется: "Егору от папы".
- Мои. - Как ни странно, Пацюк не выказал никаких признаков беспокойства. - А я-то думал, что наконец от них избавился.
- Не избавился, дорогой мой, не избавился...
"А надо было бы избавиться в первую очередь", - хотел сказать Забелин. Но промолчал.
- И где же вы их нашли, шеф? В сейфе, как всегда? Или в ватерклозете? Я их обычно там забываю... Или из буфета принесли?
- Думай. Думай.
- Ну, не знаю. - Пацюк наблюдал за Забелиным, явно заинтригованный. В "рафике"?.. Оксана-секретарша подсуетилась?
- Опять не угадываешь.
- Сдаюсь. - Для убедительности Пацюк даже поднял руки.
Давай, Даня! Давай, Даниил Константинович Забелин! Сейчас все станет на свои места.
- На Пограничника Гарькавого, - с выражением, четко отделяя одно слово от другого, произнес Забелин. - Знакомый адрес?
Пацюк затравленно смотрел на Забелина. Ай парень, ай актер, ничего не скажешь! Сейчас будет разыгрывать удивление, потом - изумление, потом оскорбленную невинность. А играет как! Надо же, прямо Смоктуновский тебе из "Гамлета" с черепом в обнимку... Верный "Макаров" и только что прирученная янтарная бритва приятно холодили забелинские бока, а сам он разглядывал стажера с детским любопытством Христа, только что вознесенного на небо.
К пункту "оскорбленная невинность" Пацюк так и не перешел. После "изумления" последовало "сильное изумление", затем - "очень сильное изумление", а затем - "изумление в 12 баллов по шкале Рихтера". Пацюка заколотило, как Японию (опять чертова Япония!) во время землетрясения 1996 года, и он только и смог выдавить из себя:
- Я не понимаю...
- Что же тут непонятного? Часы нашли на Пограничника Гарькавого, двадцать три, квартира сто восемь. Во время обыска у убитой гражданки Алексеевой Елены Сергеевны. В ванной, на полке.
- Этого не может быть...
- Еще как может. Все задокументировано, запротоколировано и приобщено к делу.
- Но ведь меня там не было... - Пацюк потихоньку приходил в себя. Теперь он даже был в состоянии говорить более-менее связно. - Меня не было при обыске.
- При обыске не было, верно. Но, думаю, ты успел там побывать раньше. Гораздо раньше.
- Что значит - гораздо раньше?
- Это значит, когда девушка была ещё жива.
- Это... Это бред какой-то... Я никогда не был в её квартире...
- Может быть, ты с ней вообще незнаком?
- Я не утверждаю этого...
Положительно, по парню убивается "Оскар" за лучшую мужскую роль. Что-что, а отчаяние вперемешку с яростью и скорбью он подавать умеет. Изворотливый, подлец... А Забелин ещё всегда ему симпатизировал... Спокойный, уравновешенный, детективы японские в столе... Из серии, где одно несчастное убийство пятьсот страниц готовят, а потом столько же обсасывают... И не дурак, и с честолюбием все в порядке... Такой может перерезать горло только из любви к чистому искусству. Сукин сын!
- Тогда, может, объяснишь мне, как они там оказались?
- Нет... Я не могу объяснить.
- Плохо, - нахмурился Забелин.
- Плохо? - переспросил Пацюк.
- Очень плохо. Хреново. Полные кранты. У тебя неприятности, Егор.
- Из-за этих часов?
- Не только. Хотя, как я успел заметить, вы с потерпевшей обменялись верительными грамотами. У неё твои часы и ещё кое-что...
- Что?!
- Об этом потом. А она, как я посмотрю, расположилась у тебя основательно. Даже щеточку зубную перетащила... Я уже не говорю о косметике...
Лицо Пацюка исказилось. Если бы он мог - он бы зарыдал.
- Черт возьми... Вы не понимаете...
- А ты просвети меня, темного, откуда это все у тебя... Или, может, в комнату пройдем и ты мне вещи покажешь? Которые у тебя в кровати пораспиханы...
Пацюк схватился за голову и стал раскачиваться, как самый натуральный китайский болван.
- Нет. Нет... Вы не понимаете, нет...