В этот раз проснулся я ночью. Светила местная желтоватая луна, вальяжно плывущая по живенько расцвеченному полотну местного ночного неба. Так и не скажешь по ней, что она символ одиночества и печали. Однако и то и другое я ощущал более чем остро, поскольку ума не мог приложить как именно выполнить задание русалок, и, соответственно, готовился к долгой разлуке.
Головная боль после пробуждения почти прошла, в отличии от жажды, но делать крюк к Каменке я не стал, понадеявшись, что в лесу мне повстречается родник или ручей.
Задачка была поставлена эпическая. Туда незнамо куда я уже сходил. Теперь надо было принести то, незнамо как. Насколько я понял, жар-цвет всё еще оставался артефактом, предметом силы и русалки всё еще могли использовать его для того, чтоб стать берегинями, ну и попутно «апнуть» меня, приготовив некую сурицу, пищу богов. Пища богов в античности вроде амброзия называлась, её на олимпе употребляли. Что ж, если есть возможность приобщиться к забавам олимпийцев, то почему бы и да? Хотя не уверен, что она мне зайдет, я ж не бог и даже не герой. Может мне её не пить придется, а умыться ей, или в инвентарь поместить, в ресурсное отделение. Разберемся, проблемы буду решать по мере поступления.
Сейчас же основная проблема была в переносе материального предмета в нематериальное пространство, в сновидение, ну или не в сновидение, а в граничный сон, на Грань. Для меня, если честно пока и то, и то — едино, не вижу разницы. И суслика.
Можно было бы попробовать запомнить жар-цвет во всех деталях, а потом постараться припомнить-вызвать эту форму во сне, и даже побегать и напитать ее силой до плотного состояния. Вот только почему-то не уверен в том, что полученный предмет, если этот план все же сработает, будет реальным жар-цветом, скорее некой репликой, без сакральных свойств.
Следующий вариант связан с перемещением во сне. Себя же во сне я переносил с места на место, вот только, во-первых, не осознано, а во-вторых, я все еще не уверен, что перемещение имело мистическую природу, а не сомнамбулическую. Те предметы, что я захватил с лысой горы, в явь так и не перенеслись, как не перенеслась грязь на теле и одежде.
Ну и последнее, что приходило на ум, это использовать инвентарь боевого тела. Ведь он что-то делал с предметами, переводил их в другую форму или вид. Я, правда, пока не понял всех правил, ограничений и возможностей, но те эксперименты, которые я проводил, начинали вырисовывать некие структуры и зависимости.
Например, пища, прошедшая через инвентаризацию, оставалась вполне себе съедобной. Органические предметы, куриная кость и мертвый жук, которых я помещал в инвентарь на долгий срок, не сгнили и не разложились, но мясо на кости сильно заветрелось, окислилось. При этом осталось съедобным, расстройства кишечника не вызывало. Значит на вещи в инвентаре продолжала действовать внешняя среда, но не действовали микроорганизмы. Бактерии и черви в мясе внутри инвентаря не завелись, и не удивительно, ничего живого я туда изначально не мог поместить. При этом с кислородом они контактировали, и это наводило на ряд размышлений. Вероятно, контакт был не только с кислородом, а со всем, с чем контактировал я.
Вспомнить хотя бы мой эксперимент с факелом, поместив его в инвентарь я словно загорелся изнутри, каждой клеточной организма. Можно предположить, что связь работает и в другую сторону. То есть если бы я добежал до реки и прыгнул в нее, то вытащил факел бы уже погасшим. Атмосфера, температура, механика, скорее всего эти факторы воздействовали на предметы в инвентаре так же, как и на мое физическое тело. Возможно, если я получу сильное повреждение, то предметы в инвентаре могут сломаться и прийти в негодность.
Сразу возник вопрос-идея: если я могу поместить в инвентарь (читай в себя) то, чего там раньше не было, то вероятно смогу извлечь из себя то, чего не было раньше снаружи. Может это и есть волшебство?..
Где и как по факту хранились предметы я до сих пор не знал, может внутри атомов моего тела, может в тонком духовном теле, в любом случае доказательств не было, значит, пока что, не было и разницы. Надо определится с правилами, пределами, механизмами и использовать их. Что до понимания, то оно может и не прийти никогда, как и понимание тех же биохимических процессов в организме. Кому надо — разбирается, кому нет — просто использует.
Итак, мне надо перенести цветок в инвентарь, кстати, что там у меня осталось? Я сделал инстинктивное движение, рефлекторно, которое делал в боевом теле чтобы войти в инвентарь и — вошел в инвентарь…
Вот так номер! — я встал как вкопанный. Видимость или сила погружения была не такая четкая, как в боевом теле, я словно видел полупрозрачную картинку инвентаря, наложенную на реальность. Причем сам инвентарь отличался, он предстал сферическим пространством, огороженным сферической размерной сеткой, со мной в качестве наблюдателя внутри. Если подумать, то так, наверное, даже удобнее. Я попытался сосредоточиться на видении, и оно стало плотнее, полностью затмив видимый мир.
Инвентарь был пуст. Недолго думая, я переместил в него короб, рогатину и лук, и они удобно в него поместились. Я мог передвигать образы помещенных предметов в пределах огороженного пространства, но даже если накладывал один на другой ничего страшного не происходило. К самой сетке я приблизиться не мог, но стоило направиться в ее сторону как она уменьшала масштаб ячеек и добавляла новые подсетки, как у чертежной бумаги.
Я закрепил за рогатиной «ярлычок» и вынес его на «рабочий стол». Затем сжал руку словно обхватывал древко и мысленно коснулся ярлыка в интерфейсе. Полыхнуло желтым не то светом, не то жидкостью, и в моей руке вытянулась, окрепла и материализовалась рогатина. Что-то мне поплохело, по телу прокатилась дрожь, и я почувствовал, что ноги слегка подкашиваются. Забавно, от использования инвентаря боевого тела такой «побочки» не возникало. Наверное, на материализацию как, собственно, и на инвентаризацию, тратился какой-то ресурс в организме, АТФ, ионы, еще что-то похожее, но явно не стамину в чистом виде. Я не просто устал, мне прям плохо стало. Может это, конечно, со вчерашнего «похмелья» откат, может витаминов каких не хватает, да и поесть нормально надо, сколько я уже на консервированном мясе сижу…
Ладно, что дальше? Инвентарь в обычном теле — это круто, по крайней мере складываются туда предметы более легко чем вынимаются, грех этим не воспользоваться. Поэкспериментирую, с объёмом, вместимостью, затратами ресурса. Вообще, такой инвентарь представлялся мне более чем читерским. Не по тому, что позволял предметы скрывать, нет, тут как раз наоборот. Я уверен, что, если есть инвентарь значит есть и умельцы запустить в него руку. Плюс к этому я ощущал помещённые вещи, словно соринку в глазу, или порез между пальцами, такой же раздражающий концентратор внимания только по всему телу сразу. Да и в голове тяжело стало, словно меньше места для мыслей осталось. Ну в оконцовке — что-то он из организма тянет и при внимании предметов, и при вынимании, да и похоже, что и при хранении. Положил вещь, и пока она лежит она с тебя соки тянет. Еще плюс к этому контачит со средой, может сломаться, растаять, сгореть, окислиться. Так что тут без обиняков, без читерства.
Читерство в другом. Теоретически, я ведь могу инвентаризовать меч прямо из вражеских рук. Или пулю, которая в меня попадет. Или ворота замка, чтоб войти внутрь без тарана. Ну не читерство ли это? Даже если есть какой-то предел сейчас, его по-любому можно преодолеть, развить, прокачать. Надеюсь…
Что же, надо попробовать поместить в инвентарь цветок папоротника. Я почему-то нёс его в руке, словно помять боялся. Так, открываю инвентарь, помещаю и — национальная индейская изба, фиг вам, называется. Не лезет. Может, потому что живой, может слишком объемный, может слишком сакральный, а может все это сразу и куча еще всего сверху. Что делать? Подождать пока засохнет? А нужен он таким русалкам-то будет?
Ладно, инвентарь это в любом случае хорошо. Надо посмотреть, как два инвентаря между собой уживаются, попробовать состыковать их. По идее в боевом теле все элементы являются усилителями, значит и модуль распределения — это тоже усилитель имеющегося у человека инвентаря. Если его нет, то модуль давал какой-то минимальный набор, привязанный к боевому телу. Но теперь собственный инвентарь у меня появился, значит модуль должен будет его усилить, интересно будет узнать в чем именно.
Так же интересно как давно у меня появился инвентарь: после того как я добыл цветок папоротника, или после того, как я убил дракона? Если второе, то будет обидно — столько упущенных возможностей. Если первое, то точно не спроста, вероятно это часть русалочьего плана. Надо просто понять, как поместить этот аленький цветочек внутрь. Для этого надо будет добраться до логова, где имеется больше возможностей для экспериментов. Возможно, если упаковать цветок в глиняный кувшин и плотно его закупорить, то удастся поместить его в инвентарь. Ну или второй вариант, вызвать боевое тело, совместить инвентари и упаковать цветок в усиленный инвентарь. Непонятно только будет как его потом извлечь в граничном сне, боевое тело-то там не вызывается.
Собственно, а зачем тогда ждать пока дойду до логова? Если боевое тело так и так вызывать, то лучше вызвать его сейчас, совместить инвентари, а остаток времени использовать для форсирования возвращения и, скажем, для охоты. Сказано — сделано.
Головная боль отступила, так же, как и жажда. Вероятно, головная боль была вылечена как, например, прокушенная волком нога, а жажду, и прочие потребности, боевое тело могло утолять из общего «пищевого» ресурса. Не теряя времени, я обратился к системе:
«Система, произведи объединение инвентарей!» — распорядился я.
[Объединение не представляется возможным, поскольку модуль распределения является усилителем.]
[Усиление инвентаря произведено автоматически при переходе в боевую форму.]
Я перешел в инвентарь и убедился в том, что теперь и он стал сферическим, однако при этом выглядел более стойким и стабильным, линии размерной сетки утолстились и слегка пульсировали. За пространством, огороженным сферой сетки, плавал жемчужный туман с перламутровыми переливами, выглядело все это более чем красиво.
Собственно, этот инвентарь тоже был пуст, до этого я наполнял его не для хранения как такового, а больше экспериментов ради. Поэтому сейчас в нем оставался лишь мой рюкзак и лук. Вещи из рюкзака отдельно не извлекались, но и места он, по всей видимости, занимал меньше. Я извлек рюкзак, достал из него горшочек, в котором носил трут, вытряхнул и попытался засунуть в него цветок. Горшочек оказался мал, и я прекратил, побоявшись поломать жар-цвет. К тому же под рукой так и так не было сырой глины, которой можно было бы плотно запечатать горшочек со цветком папоротника внутри.
Я попробовал переместить цветок в усиленный инвентарь, но вновь потерпел фиаско, он не помещался, причем без объяснения причины. Когда пытаешься упаковать кота в переноску то худо-бедно понимаешь механику, кот либо большой, не влезает, либо вредный, не хочет влезать. С цветком все было иначе. Он просто не реагировал, словно я пытался засунуть его в изображение на картине или на экране компьютера.
Мне не давало покоя сверхъестественное свечение в центре цветка, оно было похоже на то, как светилось сердце дракона. Его я изъял из тела во сне, и оно попало в ресурсный отдел инвентаря. Я не мог извлечь его, но оно все ж находилось в инвентаре, во мне. В ресурсном отделе предметы хранились как-то иначе, может в виде атомов, может еще как-то. Если я помещу туда цветок, то, скорее всего не смогу извлечь его обратно. При этом сердце дракона пришло из сна, возможно и его и цветок я смогу извлечь из инвентаря именно во сне.
Вот опять же, русалки и цветок. Получается он и отцветшим им важнее меня. Ведь куда проще было дать мне указания как самостоятельно здесь в яви переработать его в сурицу, а не пытаться сделать невозможное. Хотя, конечно, у меня наяву особо-то нет алхимических приспособлений, так что не понятно на самом деле какой из двух вариантов более невозможен. Еще вариант — пустить цветок на ресурс боевого тела. Может в этом случае то на то и выйдет, получу эту пресловутую сурицу.
Я попробовал поместить жар-цвет в ресурсный отдел, и это удалось, правда линии сетки налились желтым светом и загудели как трансформаторная будка. Извлечь его, как я и думал, не получилось.
«Система, обозначь данный предмет как жар-цвет и не используй его в качестве ресурса», — предупредил я.
[Исполнено…]
Дальше я присвоил цветку иконку-тэг в виде огненного цветка и разместил в видимом интерфейсе. Иконка была серой, не извлекала жар-цвет из инвентаря, но была с ним связана. Оперируя к ней, я попробовал заякорить извлечение цветка на жест, подношу руки к груди и отвожу вперед, раскрывая ладони; получилось. Связь установилась, жест срабатывал, но цветок, конечно же не извлекался.
Собственно, в этом и состоял мой «гениальный» план, явиться к русалкам и попробовать извлечь цветок из ресурсного отдела жестом.
Я вытащил стрелы из встроенного в короб колчана и упаковал все это в инвентарь. Рогатину оставил в руках, в которых она теперь не выглядела громоздко и неуклюже. К слову сказать, оружие-то это не боевое, а охотничье, сомневаюсь, что в мире существует школа, практикующая стиль боевой рогатины. Так что если выйду-таки к людям, то придется приобрести еще и боевое милишное оружие.
Пока что я собирался использовать ее по прямому назначению, для охоты. Строго говоря, я нацелился на кабанчика. Зайца бил, оленя бил, волка бил, на очереди кабан. Оружие как таковое после овладения силой заряда огня мне не требовалось. Вместо лука я вполне мог использовать сподручные, вернее подножные камни, зарядив их предварительно, а для мили-зоны любую палку или шест, превращая его в копье с заряженным наконечником. Плюсов в таком подходе было много, это и простота в изготовлении, и дозируемая убойная мощь. Стрелы же напротив, были сложны в изготовлении и полностью выходили из строя после заряда. С рогатиной случилось бы тоже самое.
Одно время я подумывал о создании пращи, но так и не смог приладить к ней заряд. Ведь передать камню я мог его только при касании. Надо было коснуться камня, зарядить, поместить в петлю, раскрутить. Уже на этапе помещения его в петлю он разрядится, уничтожая пращу и мою руку, если не повезет. Это же будет касаться, допустим, пищали, или дробовика, или калаша. Так что в этом плане лук был пока идеален, не зря я на него заякорился.
А вот рогатина, похоже, теряла свой смысл, слишком уж узкой и специфичной оставалась область ее применения. Вот сейчас в самый раз пригодится, мне надо будет выследить свинью и заколоть.
«Система, можешь выделить всю информацию о привычках, повадках, методах выслеживания и охоты на кабана из памяти осколков и на основании этого составить дорожную карту охоты с учетом специфики данной локации?» — запросил я.
[Ответ отрицательный.]
[Для автоматической обработки данных требуется установить дополнительные секции модуля Духа.]
[Проработать проект модулей?]
«Нет», — решил я. — «А что с поиском информации внутри осколочной памяти?»
[Вы имеете полный доступ.]
[Можете инициировать поиск вручную.]
[Можете инициировать поиск в форме опроса слепков личностей.]
[Можете установить модуль для автоматизации поисковых запросов.]
[Проработать проект модулей?]
«Нет», — вздохнул я.
Попробую вручную.
Я побежал в сторону 3D-маркера, обозначавшего мое логово, попутно сканируя местность усиленными органами чувств боевого тела и пытаясь залезть в память осколков со своими запросами о кабанах в лесу.