Ювелира звали Жан Надисс. Его имя золотыми буквами сверкало сквозь черные прутья решетки на окне. Не обнаружив звонка, я решил позвать хозяина. Однако, не желая устраивать переполох, поручил Берте исполнить этот вокальный экзерсис: женский голос вызывает больше доверия, чем мужской.
Толстуха выбралась из машины, ступила на узкий тротуар и заорала: "Месье Надисс!" Улица тут же вспыхнула иллюминацией, в каждом доме зажегся свет.
Мадам Пино критически разглядывала коллегу в желтоватом свете фар.
- Господи, и зачем она так одевается? - с притворным участием пробормотала мымра. - Неужто до сих пор считает себя молоденькой?
- Она молода душой, - вздохнул я. - Самонадеянность свойственна только юным.
Берта и впрямь являла убойное зрелище. В мини-юбке, с мощными ляжками и выпирающей грудью, с растрепанными волосами и физиономией, усыпанной мохнатыми бородавками, она выглядела персонажем из юмористического журнала.
Окно над лавкой осветилось, затем открылось и взъерошенный человек всем корпусом высунулся наружу. Еще чуть-чуть, и он бы кувыркнулся через подоконник. Его физиономия напоминала металлический барометр анероид, и, похоже, этот барометр всегда показывал "дождь". Минуту спустя, когда по моему приказанию он отпер маленькую дверь, примыкавшую к парадному входу, первое поверхностное впечатление совершенно оправдалось. Ходячее несчастье! Жестокая насмешка природы! Мелкий грызун, переодетый ювелиром с окраины Парижа. Представьте лысого седенького человечка, с больными легкими и здоровенными гроссбухами, над которыми он корпит вечерами. В сорок лет он выглядел стариком! Кандидатом в морг! Левый глаз, вылезший из орбиты по причине постоянного пользования лупой, казался искусственным, к тому же весьма неудачной имитацией. Сквозь бледную кожу, как на мраморе с прожилками, просвечивали темные вены. Ей-богу, этот человек никогда не был ребенком. Он сразу родился таким!
- Да, месье? Вы меня? Что вам нужно? По какому поводу? Случилось несчастье? Я что-нибудь сделал? - лепетал бедняга, словно умирающий на смертном одре.
Из чисто гуманных соображений я прервал его агонию:
- Полиция!
У человечка подкосились ноги. Точнее, одна нога, на другой он балансировал. Часовой мастер стал часами с маятником. Он побелел, как циферблат, маленькие глазки показывали двадцать минут девятого.
- Значит, поймали? - протекал он.
- Кого?
- Ну... то есть... моего сына, Шарля?
Ювелир чихнул.
- Зайдем в дом, - предложил я, - вы простудитесь.
Мягко, но властно я втолкнул эту небритую тень в длинный узкий коридор. Желтые стены были увешаны полками, на которых плотно стояли горшки с цветами. Передвигаться по душному парнику можно было только боком. Мы пробрались в гостиную, не более веселенькую, чем общественный туалет.
- Почему вы спросили, не пойман ли мальчишка? - спросил я, усаживаясь.
- Но как же... учитывая обстоятельства, я подумал...
Наверное, я должен был испытывать сочувствие к убитому горем отцу, но на самом деле он меня раздражал. Его душераздирающий вид. Некоторые страдальцы сильно смахивают на тараканов. Их хочется раздавить.
- Какие обстоятельства?
- Ведь Шарль сбежал, не так ли?
- Когда?
Ювелир совсем растерялся и не понимал, зачем тогда крепкий молодчик, каковым я выгляжу, ввалился к нему в дом.
- На прошлой неделе... Из зала суда...
Постойте-ка, смутно припоминаю, что читал об этом в какой-то брехаловке. Три строчки, не более. "Оступившийся юноша, арестованный за..."
- Я решил, что вы его арестовали, - закончил ювелир.
- Я здесь не по поводу Шарля. На физиономии смертника мелькнула надежда.
- Правда?
- Меня интересует ваша свояченица.
- Марсель?
Я на секунду опешил, но тут же вспомнил, что Ребекку зовут Марсель, и кивнул.
- Да, она. Мне необходимо ее срочно повидать.
- Повидать ее? Но она здесь не живет!
По его роже неудачника было видно, что он не врет. Я обманывал себя, надеясь, что беглянка бросится искать убежище в Сен-Франк-ля-Пер.
- Она живет на острове Сен-Луи, - продолжал несчастный, - с...
- С Жоржем Кампари, - перебил я. - Однако сегодня вечером она уехала оттуда к вам. По крайней мере, я так предположил.
Он покачал головой.
- Нет! Нет!
- Сейчас мы в этом убедимся! - раздался грозный голос Берты.
Достойная супруга Берю следовала за мной по пятам. Притаившись в коридоре, она наблюдала за нами критическим оком.
- Но уверяю вас, - взмолился папаша Шарля, - я ее не видел!
Большая Берта двинулась на ювелира, словно дорожный каток.
- Плевать я хотела на уверения ничтожества, чей сын сбежал из тюрьмы! - сухо объявила она. - Нет, кроме шуток, до чего мы докатимся, если станем верить россказням людишек, воспитавших висельника!
Ювелир побледнел еще сильнее.
- Но, мадам!.. - возмущенно пискнул он.
Увесистая пощечина оборвала возражения.
Месье Надисс беспомощно клацнул челюстями.
- Нет, вы только посмотрите на этого гнусного лицемера! Он еще осмеливается возражать! Толкнул ребенка на преступление и теперь пыжится, словно вошь в шевелюре панка!