Большое окно каба́ны № 5 выходило на мелкую сторону плавательного бассейна. Сейчас, в девять утра, ни в воде, ни у бассейна не было ни души. Домики прикрывали часть неподвижной поверхности воды от лучей утреннего солнца.
Вирджиния Мюррей проснулась, когда не было еще и семи утра. Она позавтракала (апельсиновый сок, тосты, арахисовое масло), застелила постель, приняла душ, причесалась и надела поверх купальника махровый халатик. Еще она успела написать письмо родителям, сообщив им, что здесь превосходно — не нужно каждый день вставать ни свет ни заря и тащиться на работу. Теперь она ничуть не огорчается тому, что подруги не поехали с ней, а, пожалуй, даже этому рада. Одной, как выяснилось, отдыхается лучше.
С дивана напротив большого окна, по бокам которого свисали шторы с цветочным орнаментом, она видела бассейн и несколько домиков по другую сторону от него. Этот уже знакомый пейзаж она воспринимала как декорацию в каком-то диковинном театре: солнце освещало сцену, а сама она сидела в затемненном зрительном зале. Вот-вот должен прозвенеть третий звонок. Она посмотрела на часы: начало десятого. Вирджиния поправила лифчик купальника, чтобы верхняя его косточка не упиралась в грудь. Заглянула в плетеную соломенную сумку, чтобы удостовериться, что полотенце на месте. Бумажные носовые платки тоже. И расческа. Вирджиния достала ее из сумки, пошла в ванную и снова принялась причесываться перед зеркалом. Она поворачивала голову, следя в зеркале за движениями руки и время от времени заглядывая себе в глаза. Вернувшись в комнату, она уселась на диван, на вчерашнее полотенце, посмотрела в окно и убедилась, что на сцене появились первые действующие лица: у края бассейна стояли два маленьких мальчика.
Это дети Фишеров из каба́ны № 14, окна которой выходят на озеро. Сейчас должна прийти их сестра, девочка-подросток, в чьи обязанности входит присматривать за малышами; отец явится позже, а мать и вовсе не выйдет из домика до одиннадцати. К этому времени должно проявиться большинство отдыхающих в «Бэй Виста»: сначала набегут дети — они возникнут словно ниоткуда и в ту же минуту окажутся везде; взрослые будут выходить постепенно, один за другим, приветствовать друг друга и, тщательно выбирая шезлонги, расставлять их группами или, наоборот, подальше от других, чтобы подремать в одиночестве. Кто-то поставит шезлонг так, чтобы наблюдать за бассейном, кто-то повернет его к солнцу, кто-то развернет в тень.
Фишеры наверняка устроятся возле бассейна.
У самого бассейна расположится и пара молодоженов, проводящая медовый месяц в каба́не № 10, прямо напротив домика Вирджинии Мюррей.
К бассейну выйдет и семья с маленькими черноволосыми ребятишками, по-видимому итальянцы. Мать семейства непременно подсядет к миссис Фишер, и женщины — обе с полными ногами, обе в пляжных халатах и соломенных шляпах с одинаковыми украшениями, похожими на сосновые шишки, — примутся болтать.
Семья из номера 1 останется на лужайке перед своей каба́ной за столиком под тентом. Оттуда, оставаясь в тени, они будут присматривать за играющими на берегу озера детьми.
Две молодые пары из одиннадцатого номера — еще бездетные или куда-то пристроившие детей, — выставившие целую баррикаду из пустых пивных банок у входа на свою веранду (этих банок Вирджиния Мюррей насчитала в субботу больше сотни), спустятся на пляж часов в десять; ближе к полудню один из мужчин сходит в магазин за пивом; в час они отправятся на ланч, в два снова вернутся на пляж, а с четырех начнут накачиваться пивом и радоваться жизни. Мужчины будут по очереди рассказывать анекдоты, и все четверо просто покатываться со смеху.
Женщина из номера девять — та, рыжая, которая даже к бассейну выходит, как следует накрасившись, — появится вместе с дочкой часов в одиннадцать. Впрочем, дочка уже успеет несколько раз выбежать к бассейну, поздороваться со всеми и посмотреть, как играют другие дети. Иногда девочка просила маму отвести ее на пляж: ребенку очень хотелось повозиться в песке и искупаться не в бассейне, а в бескрайнем озере, но мать неизменно говорила ей одно и то же: «Черил-Энн, сегодня слишком жарко. На таком солнцепеке недолго и обгореть».
В «Бэй Виста» — в каба́нах и в мотеле, расположенном близ шоссе, — отдыхали и другие люди, которые выходили кто к бассейну, а кто и на пляж. Многих из них Вирджиния Мюррей узнавала в лицо, но еще не придумала для них прозвищ и не составила о них определенного мнения.
Был здесь, конечно, и мистер Маджестик. Он показался Вирджинии довольно милым. В нем просвечивало какое-то природное дружелюбие, восполнявшее отсутствие хороших манер; он всегда ходил в майке (именно в майке, а не в рубашке и даже не в футболке) и бейсбольной шапочке, и, похоже, никто не видел, чтобы он шел куда-нибудь просто так, а не для того, чтобы что-то починить, наладить или переставить. Если он не работал в одном из домиков, то его можно было найти на пляже, где он ремонтировал плот для рафтинга или сидел за рычагами маленького бульдозера, которым в очередной раз разравнивал пляжный песок.
Ну а со вчерашнего утра здесь появился новенький, Джек Райан.
Теперь Вирджиния Мюррей не сомневалась: это тот самый парень, фотографию которого с бейсбольной битой она видела в местной газете. Так уж получилось, что газета недельной давности сохранилась у нее в комнате, и вчера, заворачивая в нее кожуру от грейпфрута, она наткнулась взглядом на эту фотографию. Сомнений не было: это он.
Сидя на диване в своем купальнике цвета морской волны и разглядывая картину, открывавшуюся перед ней в окне каба́ны № 5, она ждала, когда у бассейна забурлит настоящая курортная жизнь, и пыталась вспомнить, кого же Джек Райан ей напоминает. Тип парней, к которым черная кожаная куртка словно приросла. С другой стороны, он не производит впечатление давно не мытого грязнули. Осанка и манера двигаться — как у тореадора. Точно — он ужасно похож на тореадора с постера, который висит у нее дома: «Plaza de Toros de Linares», а под надписью — тореро, который, изогнувшись всем телом, уклоняется от проносящегося в нескольких дюймах от него быка.
Вчера он не говорил ни с кем, кроме мистера Маджестика. Вирджинии даже стало интересно: а что, если самой с ним заговорить? Впрочем, общие темы для разговора у них вряд ли найдутся: парень был явно не из ее круга и не ее типа. Она представила, что поздно вечером сидит одна в своей каба́не № 5. Вот она откладывает книгу, выключает свет и лежит в темноте. Нет-нет, это не должно произойти сразу. Пройдет несколько минут — и вдруг до нее донесется какое-то шуршание, потом скрип: это отворится входная дверь. Лежа в темноте с открытыми глазами, она будет слушать, как кто-то пробирается через гостиную. Потом услышит движение в холле и увидит темный силуэт в дверном проеме спальни. И она, собрав в кулак всю свою волю, дождется, когда незнакомец подойдет к ней, и, включив внезапно лампу на ночном столике, как ни в чем не бывало спросит: «Вам чем-нибудь помочь?» Естественно, в свете лампы окажется Джек Райан, крадущийся к ее кровати с кухонным ножом в руках.
Надо бы подумать о дальнейшем, представить все в подробностях Например, она до сих пор не знает, о чем будет с ним говорить. Во всяком случае говорить нужно хладнокровно и убедительно, чтобы сразу же обезоружить идущего на преступление человека. Обязательно нужно перехватить его взгляд, а в своем взгляде выразить не страх, а сострадание и понимание. Постепенно он успокоится, отложит нож и присядет на краешек кровати. Она будет его расспрашивать, а он расскажет о себе, о своей прошлой жизни, о мучающих его проблемах. Она будет слушать совершенно спокойно и ни в коем случае не покажет, что шокирована чем-то из услышанного. Потом он спросит можно ли ему прийти еще раз и опять поговорить с нею. А она прикоснется к его руке, улыбнется и скажет: «Ну конечно. А сейчас идите к себе, вы так переволновались, и как следует выспитесь».
Что-то вроде этого. Вирджиния попробовала представить, как сидит рядом с Джеком Райаном на пляже, но одернула себя. Не нужно забегать вперед. Всему свое время.
Со своего дивана она увидела, как ожидаемый ею Джек Райан появился между домиками номер десять и одиннадцать. В его руках был длинный алюминиевый шест с мелкой капроновой сеткой на конце. Вирджиния взглянула на часы. Девять двадцать.
Она наблюдала, как Джек Райан, опустив сетку в воду в глубоком конце бассейна, идет вдоль бортика, тщательно собирая с поверхности упавшие в бассейн листья и насекомых. Проходя мимо фишеровских мальчишек, он что-то сказал им, и те со смехом попрыгали в воду и поплыли наперегонки, пытаясь угнаться за сеткой. Джек Райан дошел до конца бассейна и, перейдя к другому берегу, направился в противоположную сторону. Сосредоточенный на своем деле, с длинным шестом в вытянутых руках, он походил скорее на лодочника, чем на тореадора. Точно, подумала Вирджиния: смуглый гондольер, только без обуви, рубашки и ремня (гондольеры, насколько она знала, носят широкие черные ремни). Да и брюки на гондольере должны быть другие — какие именно, она не помнила, но уж точно не обрезанные по колено полуармейские штаны цвета хаки. «Как же эти гондольеры одеваются?» — пыталась вспомнить Вирджиния. Оказывается, кое-что из ее поездки в Европу уже стерлось из памяти, хотя она была там с родителями всего четыре года назад, когда получила диплом в колледже Мэригроув.
Когда к бассейну вышла наконец старшая дочь Фишеров, Вирджиния Мюррей встала с дивана и направилась в спальню. Стоя перед зеркалом и стараясь не глядеть себе в глаза, она набросила на волосы и небрежно повязала легкий платочек. Даже беглого взгляда на свое лицо ей хватило, чтобы понять — его выражение неуловимо изменилось. Пожав плечами, она отвернулась от зеркала, но, прежде чем вернуться в гостиную, подошла к окну, возле которого стояла ее кровать. Отодвинув щеколду, она попыталась поднять раму. Бесполезно. Та даже не дрогнула. Вирджиния вернулась в гостиную, взяла лежавшую на диване соломенную сумку, сняла с крючка у ванной пляжное полотенце, перекинула его через плечо и вышла за порог каба́ны № 5, аккуратно прикрыв за собой дверь. Она надела темные очки, взглянула на небо и, полной грудью вдохнув свежий утренний воздух, направилась к бассейну.
— Ты посмотри, там сплошь жуки и всякий мусор, — сказал мистер Маджестик. — Завтра дам тебе насос и щетку. Пройдешься по дну.
— Что еще?
— Пляж. Особенно там, где дети вчера хот-доги жарили. С этого лучше начать, не возражаешь?
— Мне все равно.
Мистер Маджестик внимательно посмотрел на Райана.
— Проверь душевую насадку в номере девять. Душ еле брызгает, а смеситель подтекает.
— Никогда в жизни не чинил ни душ, ни кран.
— Скорей всего, нужно его просто прочистить. Снимешь и принесешь в мастерскую, а я покажу, что делать. Инструменты в кладовке рядом с твоей комнатой.
— Что еще?
— Пока займись этим, а я посмотрю. Если вспомню что-нибудь, скажу.
— Я еще не завтракал.
— Раньше надо вставать. Я завтракаю в семь утра. Если хочешь есть, приходи ко мне в семь.
— Большое спасибо.
— Только не обижайся — такой уж у меня порядок, — сказал мистер Маджестик и направился в проход между домиками номер одиннадцать и двенадцать.
Райан опустил конец шеста в воду, а другой рукой достал из кармана брюк почти пустую пачку «Кэмела». Первая затяжка не доставила никакого удовольствия. Впрочем, чему тут удивляться — с утра не ел и даже глотка кофе не сделал.
Он снова взялся за шест и принялся чистить бассейн.
— Если у вас найдется время… — сказала Вирджиния Мюррей.
Видимо, он ее не услышал, потому что прошел мимо, внимательно наблюдая за капроновой сеткой.
Вирджиния дождалась, пока он пойдет обратно, и, когда он поравнялся с ее шезлонгом, снова обратилась к нему:
— Извините, вы не могли бы посмотреть, что у меня с окном?
— Что?
— У меня одно окно не открывается. Как я ни старалась, ничего не получается.
— В каком номере?
— В пятом.
— Хорошо, я зайду.
— Когда ветер дует с озера, все в порядке, я просто оставляю дверь открытой и вставляю противомоскитную сетку. Еще и лучше: сквозняка нет. Но когда ветер с другой стороны, в спальне очень душно.
— Хорошо, я зайду. Номер пять.
— А когда вы сможете?
— Сначала мне нужно закончить эту работу, а потом есть еще одно дело.
— Большое спасибо. — Вирджиния снова уткнулась в лежавший у нее на коленях журнал. Вроде как поговорили.
Райан еще раз обошел бассейн и направился к кладовке. На сегодня жуков хватит. Он повесил шест на два крюка, взял ящик с инструментом и, обогнув каба́ну № 9, постучал в дверь. Маленькая девочка с удивлением посмотрела на нежданного гостя через стекло.
— Мама еще спит.
— Я пришел починить душ.
В помещении стоял какой-то странный запах. Гостиная явно нуждалась в уборке, кухня — тем более. Впрочем, завтрак маленькой девочки на столе выглядел весьма аппетитно: мюсли с молоком, ломоть белого хлеба и открытые банки с арахисовым маслом и виноградным джемом.
— Ты уже позавтракала?
— Угу.
— А я еще не завтракал, — сказал Райан. — Ты умеешь делать бутерброды с арахисовым маслом и джемом?
— Конечно.
— Тогда давай договоримся: я пойду чинить душ, а ты сделай мне бутерброд.
Дверь в спальню была открыта, но туда Райан заглядывать не стал. В ванной царил редкостный беспорядок: на полу песок и грязные полотенца, на крышке туалетного бачка бигуди и косметика. Эту рыжую он приметил еще вчера — одна с маленькой дочкой, симпатичная мордашка и неплохая фигура. Впрочем, побывав в ее временном жилище, Райан понял, что этот вариант ему не подходит. Он открутил гаечным ключом душевую насадку — это оказалось проще, чем он предполагал, — и вернулся в гостиную.
— Ого, а у тебя неплохо получилось. Ты настоящий специалист по бутербродам.
— Меня мама научила, — сообщила девочка.
— Замечательно. Когда она проснется, скажешь, что эту штуку от душа я забрал с собой, ладно?
Выйдя из домика, Райан вдохнул полной грудью. Он не торопясь, обходным путем позади домиков направился к дому мистера Маджестика, с аппетитом уминая бутерброд с арахисовым маслом и джемом. «Бэй Виста» оказался очень даже неплохим местом: два ряда блочных коттеджей, выкрашенных в золотисто-охристый цвет, выстроились вдоль озера. От Прибрежного шоссе их отделял мотель на семь номеров. Райану достался седьмой номер, рядом с офисом. Окна коттеджей выходили на бассейн, во внутренний двор, на площадки для шаффлборда и барбекю. Исключение составляли только домики номер один и четырнадцать: из них открывался вид на пляж и озеро, и платили за них на двадцать долларов больше, чем за остальные.
Небольшой дом сельского типа, где жил мистер Маджестик, стоял ближе к пляжу, сразу за кабалой № 1. Бежевый «додж-универсал» делил гараж с маленьким бульдозером, на который спереди был навешен отвал для песка, а сзади — небольшая борона. Прикрыв навесом пространство между домом и гаражом, мистер Маджестик устроил тут летнюю мастерскую.
— Вот эта штуковина от душа.
Мистер Маджестик кивнул и поинтересовался:
— А на пляже уже закончил?
— Нет, как раз туда собираюсь.
— Давай покажу, как ее чистить. — Мистер Маджестик вытер руки тряпкой и взял у Райана душевую насадку. — Разбирается она вот так. А теперь нужно очистить ее изнутри от ржавчины и всякого мусора.
— Может, я займусь сначала пляжем, пока там народу немного?
— Ну да, а если дама из девятого номера захочет принять душ?
— У меня такое подозрение, что она вообще не моется.
— Какого черта ты себе позволяешь?
— С какой стати ей принимать душ именно сейчас? Кто лезет в ванную в десять утра?
— Ладно, шагай на пляж. Эту штуку я сам почищу. Да, запомни: перерыв на обед у нас или в полдень, или в шесть вечера. Это зависит от того, нужно мне быть в суде или нет.
— Я и забыл, что вы судья.
— Мировой судья. Сегодня приходи обедать в полдень.
Райан заглянул в гараж и вскоре вышел оттуда:
— Что-то не могу найти грабли.
— Обойди с той стороны — за углом сразу увидишь.
Райан обогнул дом мистера Маджестика и оказался на солнечной стороне. Здесь все так и сияло. Особенно хороши были цветы на клумбах. Бетонные формы для клумб были выкрашены белой краской — ни дать ни взять цветничок перед штабом воинской части, если, конечно, не считать птичьих гнезд и пластмассовых фламинго, маячивших среди цветов.
Райан подобрал лежащие на дорожке грабли и направился на пляж, где ему предстояло разобраться с остатками вчерашнего детского пикника: убрать угли, фантики от конфет и лимонадные бутылки. Нужно было захватить какую-нибудь коробку для мусора, жаль, сразу не сообразил. Впрочем, за коробкой можно будет сходить и позже, а пока он прошелся по пляжу и сгреб мусор в пять-шесть компактных кучек. На пляже было замечательно: солнце уже припекало вовсю, с озера то и дело налетал прохладный бриз. Райан надел темные очки и закурил. Людей на пляже было мало. Компания любителей пива из одиннадцатого номера еще приходила в себя после вчерашнего: им было не до анекдотов. Парочка из номера десять лежала бок о бок на покрывале; они были заняты исключительно друг другом. Малыши из номера один возились в песке, а несколько мальчишек постарше, вооружившись пластмассовыми битами и легкими мячами, изображали игру в бейсбол.
На мгновение отвлекшись от дела, Райан засмотрелся на одну удачную, сделанную по-взрослому подачу: пластмассовый мяч взмыл высоко в воздух и, описав красивую дугу, упал на песок. В следующую секунду Райан о бейсболистах забыл: ярдах в пятидесяти он заметил девушку в купальнике, которая прогуливалась вдоль кромки воды. Впрочем, и с этого расстояния Райан мгновенно понял, кого занесло на пляж: темные волосы, темные очки, стройная загорелая фигура в желтом купальнике — раздельном, но не совсем бикини; плоский живот и изящная линия ног — тонких и на редкость красивых.
Девушка посмотрела в его сторону и кончиками пальцев убрала с лица волосы. Она видела его, в этом Райан был уверен; но это, конечно, еще не значило, что она его узнала, а не приняла за какого-то парня, убирающего мусор. Сначала Райан подумал, что стоило бы махнуть рукой или даже пойти ей навстречу, но потом решил, что это по меньшей мере глупо. Он смотрел, как девушка уходит по полосе мокрого прибрежного песка все дальше и дальше. Райан следил за ней до тех пор, пока ее силуэт не растворился на фоне песка и зелени.
Если летний особняк Рея Ритчи находится в той стороне, значит, она идет домой. Если же он расположен в другом месте, значит… значит, она рано или поздно пойдет обратно. Он вспомнил, как она смотрела на него в баре и как мистер Маджестик сказал, что Рей Ритчи держит ее здесь. Среди его знакомых девушек не было ни одной, которую бы кто-то «держал у себя». Спроси его, какая женщина может претендовать на такое положение, и он сказал бы, что это должна быть шикарная блондинка с роскошным бюстом, явно постарше этой девчонки, повыше ростом и притом всегда, даже в постели, в туфлях на высоком каблуке. Еще он вспомнил, как мистер Маджестик переспросил его: «А как по-твоему, с какого возраста этим можно заниматься?» Ему и самому было интересно, сколько ей лет, откуда она родом, где познакомилась с Реем Ритчи и, конечно, как так получилось, что она стала жить с ним, как он ей это предложил.
Когда она пойдет обратно, нужно будет с ней о чем-нибудь заговорить, но о чем именно — Райану не приходило в голову, и он, чтобы не терять зря времени, снова взялся за грабли.
«Да расслабься ты, — наконец мысленно одернул он себя. — В чем дело-то? Она наверняка вернется». Его ничуть не удивило, когда вдали показался ее силуэт и стал медленно, страшно медленно приближаться. Райан никак не мог придумать, с какими словами к ней обратиться. Мысленно он перебрал кучу вариантов. «Привет, как дела?» Не годится. «Эй, посмотрите, кто к нам пришел!» Еще хуже. «Ну, и куда это мы собрались?» Нет, совершенно не годится.
Райан перешел поближе к воде и стал лениво орудовать граблями, разравнивая песок. В сторону приближающейся девушки он не глядел, но по-прежнему видел своим мысленным взором ее стройные загорелые ноги и длинные темные волосы.
Время он рассчитал точно и словно случайно обернулся именно в тот момент, когда она была уже в нескольких шагах от него. Райан подтянул грабли к себе и оперся о рукоятку, словно о копье.
Девушка посмотрела на него, неторопливо перевела взгляд в сторону и пошла дальше. Райан подождал, пока она пройдет мимо, чтобы ей пришлось обернуться, и сказал:
— Привет.
Она сделала еще два-три шага, после чего медленно повернулась вполоборота, слегка расставила ноги и посмотрела на него.
Не дождавшись ответного приветствия, Райан сказал:
— Я хотел тебя кое о чем спросить. — Он выждал паузу, чтобы она спросила: «О чем?»
Но она не спросила, тоже умела держать паузу.
Наконец, сдавшись, Райан нарушил молчание:
— Интересно знать, почему ты так странно смотрела на меня вчера в баре?
Выждав еще несколько секунд, она спросила:
— А ты уверен, что я смотрела именно на тебя?
Райан кивнул:
— Уверен. Может быть, хватит валять дурака?
Чуть заметная улыбка скользнула по ее губам.
— А почему бы нет? На то и дурак, чтобы его валять.
Порыв ветра бросил ей несколько прядей на лицо. Привычным движением она отвела их от красивого загорелого лба и темно-карих глаз.
— По-моему, мы теряем зря время, — сказал Райан.
— Ну что ж, давай перейдем к делу.
Она стояла и разглядывала его; он по-прежнему опирался о рукоятку граблей, вперив взгляд в девушку.
— Я не ожидала тебя увидеть, — заметила Нэнси. — Значит, Боба-младшего не боишься?
— Если я хочу здесь остаться, то это мое личное дело.
— А как ты получил работу?
— Сам не пойму. Мужик, с которым мы сидели в баре, предложил мне поработать у него.
— На все лето?
— Наверное.
— Похоже, ты и сам не знаешь. Впрочем, не все от тебя зависит.
Они с Райаном продолжали смотреть друг на друга. Он не переставал удивляться. Ему не хватало слов! Такое случилось с ним, пожалуй, впервые. Обычно никаких проблем в общении с девушками у него не было — лезть в карман за словом он не привык. «Да что же в тебе такого особенного?» — подумал он.
Нэнси тоже смотрела на него: не улыбалась, не провоцировала на что-нибудь остроумное — просто стояла и смотрела. Впрочем, на этот раз первой нарушила молчание она:
— Ну что ж, давай перейдем к делу.
— Да мне, в общем-то, торопиться некуда, — ответил Райан.
— Короче: если хочешь, можешь заглянуть ко мне. — Она указала жестом направление. — Примерно миля в ту сторону. Увидишь там белую лестницу и фонарь на самом верху.
— Надеюсь, что мистера Ритчи нет дома.
— Ну да, а ты как думал?
— А кто же там с тобой? Горничная?
— Никого.
— И тебе не страшно одной?
Она покачала головой и снова отбросила волосы.
— Мне это нравится.
— И чем же ты занимаешься?
— Да так, всем понемногу.
— Например?
— Приходи сегодня — сам узнаешь.
— Я подумаю.
Нэнси пожала плечами и, развернувшись, пошла в сторону дома. Она явно ждала, что он еще что-нибудь скажет. Даже по ее спине, походке было видно, что с каждым шагом она напрягается и волнуется все больше. «Ничего, ничего, — думал Райан, — с девчонками нужно построже. Привыкли, что стоит им вильнуть хвостом, как парень делает стойку. На сегодня с меня хватит. Никуда она не денется. Придет сама — не сегодня, так завтра. Скорее всего, завтра. В это же время и в этом же месте. Разве я не прав? Ты абсолютно прав, старина. Абсолютно».