Подняв голову, Дороти снова делает затяжку и смотрит на меня испытующим взглядом.
- Поедете со мной, Майкл? Так, не раздумывая?
- Зачем? Ради очередной игры?
- О, если речь едет о любви, то, поверьте, в эту игру я играла, и на крупную ставку; это с каждым когда-нибудь случается - играет, пока не обанкротится и не поймет, что играть в любовь напропалую - значит проигрывать. Хорошее и тут длится очень недолго, а за ним следует серия холостых выстрелов, потом еще раз что-нибудь ошеломит тебя маленько, и снова холостые выстрелы...
- И в итоге...
- В итоге разочарование и усталость, - прерывает меня женщина.
Уставившись в пространство, она как бы мысленным взором еще раз проверяет итог, о котором шла речь.
- Вы знаете, - неожиданно оживившись, говорит она, - как-то раз поехала я в Ниццу. Меня там ждала, как всегда, шумная, веселая компания неврастеников. Казино, ночные пьянки, любовь по мелочам... Еду в Кан. Тихие бульвары, пальмы, море, покой зимнего мертвого сезона. Подруливаю к отелю "Мартинец" и там бросаю якорь. До чего же приятно сознавать, что никто и не подозревает о твоем присутствии, что у тебя в чемодане есть два криминальных романа, что ты можешь совершать прогулки в гавани утром рано и днем, что кругом тишина... Просто великолепно было. Но уже на третий день я не выдержала и опять подалась в Ниццу.
- Значит, было не так уж великолепно?
- Было бы, если бы рядом со мной находился кто-нибудь вроде вас...
Она снова бросает на меня взгляд и еще раз повторяет свое приглашение:
- В сущности, что нам мешает возобновить попытку?
- Очень многое.
- Например?
- Ну хотя бы различие в характерах. Я не весельчак, Дороти. И не забавник.
- Да, да, знаю. Вы вечно молчите, как бревно, вот в чем, оказывается, ваша главная страсть. И молча посмеиваетесь про себя надо мной. Будь я немного глупее, я, вероятно, предпочла бы приятеля, который бы меня баловал и развлекал. Я бы уставала от танцев и пирушек. Только весельчак обычно на третий день уходит веселиться к другим. А болтливый через какое-то время либо замолкает, либо начинает досаждать тебе тем, что повторяет одно и то же. Зато, имея дело с таким противным характером, как ваш, ничем не рискуешь, потому что стать еще более противным он едва ли сможет. От вас, Майкл, неожиданностей ждать не приходится.
- В этом вы правы, - киваю я. - По части сюрпризов я слаб. Чего не могу, однако, сказать о вас.
- От меня можно ждать только приятных сюрпризов. Поедемте, и я покажу вам страны и места, каких вы и во сне не видели...
- Я вообще очень редко вижу что-нибудь во сне. А если случается видеть, то главным образом черных кошек, но только не страны и места...
Пропустив мимо ушей мое последнее признание, Дороти продолжает:
- Как вы могли слышать, я уже небогата, но, кроме жалованья, я получаю ренту, и этого вполне достаточно, чтобы мы не были стеснены в средствах.
- Быть на содержании у женщины, можно ли придумать более стесненное обстоятельство?
- Стоит только захотеть, и вы с успехом можете сами себя содержать, намекает Дороти и тянется с окурком к пепельнице.
Процедура длится довольно долго, и при таком сильном наклоне я вынужден разглядывать так хорошо знакомую мне грудь. Наконец акт огнетушения окончен, однако, вместо того чтобы возвратиться обратно в кресло, Дороти знаком предлагает мне придвинуться поближе, обнимает меня и шепчет на ухо:
- Вами интересуется Сеймур...
Пожав плечами, я собираюсь ответить, но она прикладывает палец к губам и продолжает все так же шепотом:
- Если бы вы его не интересовали, он бы даже не взглянул в вашу сторону. Но уж если Уильям в чем-то заинтересован, он не станет расточать любезности, а готов платить.
- Удивляюсь, что во мне может заинтересовать такого человека, как Сеймур, - говорю вполголоса.
- Нетрудно догадаться, если принять во внимание, что он связан с одним из тех учреждений, которые занимаются сбором информации, или безопасностью, или чем-то в этом роде. Безопасность... Господи!.. Забрались на действующий вулкан и толкаем про безопасность.
- Вас беспокоит вулкан?
Дороти снова делает мне знак, чтобы я говорил потише, затем шепчет в ответ:
- Меня? Нисколько. Это безумное время особенно удобно тем, что твои собственные безумства ни на кого не производят впечатления.
И после непродолжительной паузы:
- Вам особенно не стоит ломать голову над тем, сколько из него выкачать, сто тысяч или двести. Ради безопасности они экономить не станут. Постарайтесь выудить у него побольше долларов, а я вас научу, как нам их лучше потратить.
- Боюсь, что у меня не найдется подходящего товара, чтобы выудить такую сумму.
- Не будь у вас подходящего товара, стал бы Уильям так вас обхаживать. Он не из тех, что дремлют у пустых яслей.
- Все же мне лучше известно, что есть в моей собственной голове, терпеливо замечаю я. - Ежели ваш приятель в самом деле тот, за кого вы его выдаете, то ему нужна информация. А у меня ее не наберется даже на два доллара...
- Тогда сфабрикуйте ее! - шепчет Дороти, не задумываясь. - Раз товар - это всего лишь слова, то лжецу вроде вас стать Рокфеллером раз плюнуть.
И чтобы дать мне возможность поразмыслить, она говорит на сей раз в полный голос:
- Закажите, пожалуйста, кофе и чего-нибудь безалкогольного. И, будьте добры, подождите меня. Я должна принять душ.
5
Итак, отшумело еще одно крупное событие в истории науки. Международный симпозиум социологов закончился. Делегаты покидают железобетонный ангар, именуемый залом заседаний, и я тороплюсь сделать то же самое, пока кто-либо из моих знакомых меня не заарканил. Отсюда выбраться, однако, не так-то легко, потому что перед расставанием большинство присутствующих впадает в умиление, при этом люди обмениваются рукопожатиями, визитными карточками и последними снимками, так что движение у выхода совершенно застопорилось.
- А, мистер Коев. А мы вас ищем, - слышится позади гулкий бас Хиггинса. - Вы после обеда участвуете в экскурсии, не так ли?
Забыл сказать, что в ознаменование исторического события учредители придумали какую-то экскурсию. Я, разумеется, не испытываю к ней особого интереса, как, впрочем ко всяким групповым поездкам в огромных автобусах, и потому спешу сказать глухому, что весьма сожалею, но...
- Мы тоже крайне сожалеем, - заявляет мистер Хиггинс, имея в виду не только себя, но и мистера Берри, который появился тут же, как всегда потный и сонный. - Вот вам визитная карточка с моим адресом, - торопится мистер Скелет. - Если вы все же решите что-нибудь предложить нам для издания...
- ...и если у вас появится желание погостить у нас в Штатах... добавляет Берри, протягивая и свою визитную карточку.
- Черкните два слова или дайте телеграмму! - подытоживает Хиггинс.
Затем следуют горячие рукопожатия и дружеские похлопывания по плечу.
В момент этой трогательной церемонии оставляет свое кресло и приближается к нам мистер Сеймур. Выждав, пока эти двое удалятся, он спрашивает: