Секретарша не отвечает, продолжая идти ровным, почти солдатским шагом.
- Вот, например, ваш внешний вид и то, как вы держитесь, нисколько не согласуются с вашим именем, - откровенно говорю я, ибо, насколько я знаю английский, слово "грейс" значит "грация".
- Человек не сам себе выбирает имя. Имя вам навязывают родители, а поведение обусловливает профессия, - сухо замечает женщина.
- Только ваше поведение более свойственно секретаршам, которым уже за пятьдесят, стройным, как гладильная доска, и жалующимся на несварение желудка.
Грейс молчит.
- Я даже подозреваю, что и эти вот ваши очки вам совершенно ни к чему.
- О, у них всего полдиоптрии, - небрежно бросает женщина, глядя перед собой.
- А по-моему, и того меньше.
И, прежде чем она успела возразить, добавляю:
- Удивительно, как он не заставил вас имя свое сменить.
Секретарша несколько огорошенно смотрит поверх очков, потом неловко бормочет:
- Не понимаю, что вы хотите сказать.
- Конечно, нельзя не признать, вам присущи какие-то черты женственности, - говорю я. - Но чтобы их обнаружить, надо хорошенько присмотреться.
- Интересно, как это вы сумели присмотреться ко мне, когда были так заняты Дороти?
- При должной организации на все найдется время.
- У вас, видать, организация четкая. Не успели проводить свою бывшую приятельницу, а уже занялись поисками будущей.
- Еще нет. Займусь несколько позже. И вероятно, не в подозреваемом вами направлении.
Эта дружеская пикировка продолжается до самой квартиры Сеймура. Она находится в бельэтаже старинного особняка, скрывающегося за высокими деревьями. Грейс дергает за ручку звонка, падающую из латунной львиной пасти. Но так как изнутри никто не отвечает, женщина еще два-три раза дергает хищника за язык.
- Странно. Говорил, что будет ждать нас тут, и... Ничего. В таком случае мы сами его подождем.
Секретарша достает из сумочки ключ и отпирает дверь.
- Прошу.
Комнаты, по которым мы проходим, кажутся нежилыми. Окна плотно зашторены массивными бархатными занавесями, старинная мебель в белых чехлах, над мраморными каминами огромные мутные зеркала. Похоже, что здешних обитателей давным-давно нет в живых.
- Ваш шеф тоже живет в довольно-таки мертвящей обстановке, - замечаю я, следуя за Грейс, которая зажигает свет и открывает двери.
- Владелец этой квартиры, один наш знакомый, постоянно в разъездах.
Наконец мы попадаем в помещение, с виду более жилое: занавеси на окнах раздвинуты, мебель без чехлов, на небольшом столике стоят бутылки и бокалы, на диване разбросаны газеты. Это нечто вроде кабинета или библиотеки: вдоль двух стен до самого потолка устроены стеллажи, сплошь заставленные книгами в старинных кожаных переплетах.
- Выпьете чего-нибудь? - спрашивает Грейс.
- Почему бы нет?
- Тогда поухаживайте за собой.
Торопливо убрав газеты, Грейс, однако, не садится на диван, а опускается в кресло и тут же замирает в своей обычной позе безучастной сосредоточенности, как бы готовая стенографировать. От нечего делать приближаюсь к столику и наливаю в высокий, вроде бы чистый бокал немного виски. Закурив сигарету, беру бокал и также устраиваюсь в одном из кресел. Мой взгляд, минуя строгое лицо секретарши, устремляется в окно, где на фоне серого полуденного неба темнеют высокие деревья.
- Как видно, разлука с любимой нагоняет на вас тоску, - устанавливает Грейс.
- Любимая? Мне не очень понятно это слово.
- О! - наигранно изумляется женщина.
- Встречаются, знаете, люди, которые не могут правильно взять какую-либо ноту. А вот я отношусь к числу людей, не способных испытать любовь.
- Значит, ваша любовь - игра? Это еще более отвратительно, - отвечает секретарша ровным, бесстрастным голосом.
- Я не играю. Со мной играют.
- Не могу допустить, что вы до такой степени беззащитный.
- Сказали бы "инертный"...
Она вглядывается в меня, как бы заново осмысливая мои слова. Я встаю, подхожу к ней и протягиваю руку к ее плечу.
- Надеюсь, вы не сделаете ничего такого, что испортило бы наши добрые отношения, - тихо произносит Грейс в напряженном ожидании.
Моя рука, застывшая в неподвижности, продолжает свой путь и берет с полки книгу.
- Будьте спокойны, - отвечаю я, раскрывая книгу. - Я не позволю себе ничего такого, что углубило бы нашу взаимную неприязнь.
- О, что касается моей, то она весьма умеренна, - заверяет женщина. И относится она не столько к вам, сколько к вашему полу. Все мужчины отвратительны, но, увы, без них не обойтись. И от этого они еще более отвратительны.
- Лакло. "Опасные связи", - читаю вслух, затем рассматриваю эротическую гравюру.
Секретарша встает и подходит ко мне.
- "Опасные связи"... - повторяю. - Вам это что-нибудь говорит?
- Говорит! - отвечает Грейс.
И совсем неожиданно заключает меня в свои неловкие объятия...
Королевская библиотека с ее сто и сколько-то там миллионами томов находится во дворце Кристиансборг. Сам дворец представляет собой целый лабиринт дворов, аркад и зданий, в которых размещены всевозможные учреждения. Я бы мог дать довольно точное описание этих зданий, так как располагаю подробнейшим путеводителем по Копенгагену, но постараюсь устоять перед искушением пуститься в исторические изыскания.
Внутри этого сложного ансамбля потемневших от времени зданий и тенистых, мощенных камнем дворов сквер Королевской библиотеки - радующий душу зеленый оазис.