- Ленц утверждает, что вы знакомы.
- Он мог знать меня. Я его не знаю.
- Где он мог видеть вас?
- Я не иголка в стоге сена, - Люс пожал плечами. - Мы могли видеться на фестивалях, приемах...
- Когда и зачем ваш человек передал ему пленку?
- Какой человек? Что за ерунда! Допросите моих помощников... Какая пленка?!
- Вы сейчас работаете над фильмом?
- Это известно из газет, господин прокурор.
- Я в данном случае не читатель, господин Люс, я должностное лицо, ведущее расследование. Итак, над чем вы сейчас работаете?
- Я снимаю картину, которая называется <Берлин остается Берлином>. Такой ответ вас устраивает?
Берг посмотрел на Люса из-под толстых стекол своих диоптрических очков и сказал:
- Вполне. В каком качестве вы выступаете в вашем новом фильме?
- Я выступаю в моем новом фильме в качестве автора.
- Что есть понятие <автор фильма>? Автор фильма - это сценарист?
- В фильме <Берлин остается Берлином> я выступаю как сценарист, режиссер, оператор и автор музыки.
- Теперь мне все ясно, господин Люс, благодарю вас. На каком этапе сейчас работа над фильмом?
- На заключительном.
- Вы знаете всех ваших сотрудников?
- Да.
- Что вы делали девятнадцатого августа?
- Снимал. На улицах. Да, да, именно на тех, которые были показаны по телевидению Ленцем. Я снимал в тот день те же самые объекты, которые показал телезрителям Ленц.
- Когда вы познакомились с Кочевым?
- С этим болгарином? Я его в глаза не видел!
- Вы допускаете мысль, что кто-то из ваших сотрудников мог привлечь его к съемкам?
- Надо запросить план работ того дня, господин прокурор. Я не могу сейчас сказать со всей определенностью, вели мы тогда хроникальные съемки скрытой камерой или же ассистенты организовывали открытую массовку...
- Что значит <скрытая камера>?
- Это такая камера, которую не должны видеть люди, чтобы они были естественны... многие цепенеют перед объективом или микрофоном...
- Такой метод уже практиковался в мировом кинематографе?
- Сотни раз.
- Могли бы вы определить по отснятому материалу, ваши это кадры или нет.
- Думаю, смог бы... Погодите, господин прокурор! Пусть сделают химический анализ той пленки, которую Ленц показывал на телевидении, и моей. Идиот, как я об этом не подумал раньше!
- Об этом мы подумали. Этим сейчас занимаются эксперты в фирме АЭГ. У вас нет отвода против фирмы?
- Отвод? Почему я должен давать отвод фирме?!
- Я могу считать эти слова официальным согласием на экспертизу пленки, показанной на ТВ, фирмой АЭГ?
- Да.
- Я прочитаю, какие вопросы я поставил перед экспертами, господин Люс. Меня интересует, идентична ли пленка, на которой работаете вы, с пленкой, арестованной мною на ТВ. Меня интересует, идентична ли проявка и обработка этих пленок - вашей, которую мы изъяли в вашем ателье, и той, которая арестована нами. Меня интересует, наконец, является ли пленка, арестованная на ТВ, той самой пленкой, которая была девятнадцатого заряжена в вашем киноаппарате. Вы ничего не хотите добавить?
- Нет. Вопросы абсолютно точны.
- Хорошо. Они должны ко мне сейчас позвонить, поэтому мы отвлечемся от дел Ленца и вернемся к другой трагедии... к гибели Дорнброка... Вот что меня интересует, господин Люс: у вас в доме был яд?
- У меня маленькие дети... Как же я могу держать дома яд?
- Этот ваш ответ меня не устраивает. Я хочу точного ответа. У вас в доме был яд?
- Нет.
- Вы настаиваете на этом утверждении?
- Да.
- Вы лжете. Порошок с ядом обнаружен мною и вашем доме.
- Повторяю еще раз: в моем доме никогда не было яда!
- В спальне, в ларчике, который был заперт, лежал порошок с ядом. Вот фотография ларчика... Ручная работа, семнадцатый век.
- Это ларчик жены... Это не мой ларец...
- Вы что, в разводе с женой?
- Я? Нет. Почему?