- А когда ты успеешь заехать на встречу со Штирлицем?
Холтофф откинулся на спинку кресла, как от удара. Рядом с Айсманом сидели два связника: Курт и Вальтер.
- Ты ему выложил о нас все? - так же спокойно и негромко продолжал Айсман.
- Я не понимаю... О чем ты?
- Не глупи. Часть ваших разговоров мы записали, а про то, что мы записать не смогли, ты скажешь сам. Ты знаешь, как мы умеем работать. Ты настоящий немецкий отец и дед и должен понимать, что если будешь молчать, то твоя семья сегодня же, а вернее, сейчас же будет вырезана... - Айсман закурил и повторил яростно: - Вырезана! Ну? Ты ему выложил все?
- Да, - ответил Холтофф.
- На чем он тебя взял?
- На прошлом... На Рунге. На Мюллере.
- Ладно. К этому мы потом вернемся, Холтофф, ты нам нужен на том посту, где сейчас стоишь. На твоем пути одна преграда - Штирлиц... Ты нам нужен на этом посту, несмотря на твое предательство, и ты останешься на этом посту, ибо так надо для дела. А остаться ты можешь, если сведешь Берга со Штирлицем.
- Как?
- Подумай. По нашим сведениям, Штирлиц не является гражданином ФРГ... Понимаешь?
- Я перестал вообще понимать что-либо, - тихо ответил Холтофф. Лучше мне уйти, тогда хоть семья сохранится... Не будет позора...
- Поясняю: представь, что полиция берет агента иностранной державы у Берга... Понял? Кто поверит показаниям шпиона? Нация не поверит изменнику, если даже он немец, а уж иностранцу - тем более. Пусть он тогда говорит про тебя все что угодно. Шпиону веры нет.
- У тебя есть что-нибудь от сердца?
- Выпей холодной воды. Ты понял? Я играю с тобой в открытую, я говорю тебе то, чего не имел права говорить... Ты оступился, но ты был моим другом, и ты мой товарищ по партии...
- Я понял, - сказал Холтофф и неожиданно для себя заплакал. - Я понял, что я осел, я должен был сразу прийти к тебе... Я не поверил в друзей. Я раньше верил только одному человеку, а потом я перестал верить всем на этой земле... Я осел, и мне нет прощения...
Дождавшись, пока Холтофф успокоится, Айсман продолжал:
- Разговор со Штирлицем построй примерно таким образом... Скажи ему, что все нити по делу Кочева находятся у меня в руках. Скажи ему - не бойся валить на меня, - что я знаю все. Пожалуйся ему, что я требую невозможного - затягивать экспертизу с автомобилями. Попроси, чтобы он срочно пошел к Бергу и открыл те карты, которые ты ему передаешь. Вот пакет - тут много компрометирующих документов на твоего бедного Айсмана... Ты понял? Бей в лоб правдой. Не лги. Ты знаешь Штирлица: на мякине его не проведешь... Скажи ему, что, если он устранит меня с помощью Берга, тогда ты выведешь его на человека, который ехал в <мерседесе> и стрелял через дверцу...
5
- Прости, я опоздал, Штирлиц...
- Я уже начал волноваться... Здравствуй, Холтофф.
- Меня вызывал Айсман.
- Что случилось?
- Он подставляет меня под удар, сволочь этакая... Он требует, чтобы сначала я затянул дело с проверкой <мерседесов>, а потом опротестовал данные моей же экспертизы... У тебя нет чего-нибудь от сердца?
- Выпей коньяку, я же говорил тебе...
- Нет, сейчас мне совсем плохо...
- На... Положи под язык. Это нитроглицерин.
- Спасибо. Он сразу растаял, это ничего?
- Так и должно быть...
- Что делать с Айсманом?
- Сложный вопрос. Ты что предлагаешь?
Холтофф 'достал из кармана пакет и передал его Штирлицу:
- Спрячь это. Тут кое-что на Айсмана. Здесь достаточно материалов, чтобы утопить его. Не надо здесь смотреть! Зачем ты здесь смотришь?
Штирлиц удивился:
- А вдруг ты суешь мне какой-нибудь государственный <топ-секрет>? Меня возьмут с ним и посадят на десять лет, и ты будешь счастлив, разве нет?
Холтофф похолодел. Он смотрел Штирлицу в глаза, окруженные мелкой сеткой морщин, которые казались под стеклами очков особенно глубокими.
- Покажись врачу, - посоветовал Максим Максимович. - Не играй с сердцем, старина, с ним шутки плохи...
И углубился в изучение материалов на Айсмана. Он долго рассматривал фотографии, на которых тот был запечатлен расстреливающим женщин в Освенциме; было там несколько фотокопий постановлений на ликвидацию узников с санкцией Айсмана; было показание старухи еврейки про то, как Айсман лично убил двух ее малолетних внучек...
- Да... - сказал наконец Исаев. - Материал страшный. - Он протянул конверт Холтоффу: - Возьми. Зачем ты даешь это мне? Почему бы тебе самому не распорядиться? Прокуратура совсем рядом с твоим домом, да и времена иные...
- Это должно исходить от другого человека.
- А почему этим <другим человеком> должен быть я?
- Потому, что к Айсману тянутся нити от красного... А им ты занимаешься... А Берг, получив эти материалы, прижмет Айсмана и посадит его, а из-за решетки он мне не страшен, он там будет молчать...
- А может быть, послать эти материалы в газету?
- Кто их пошлет?
- Аноним... - ответил Исаев и задумчиво посмотрел па Холтоффа. Аноним...
- Аноним есть аноним, Штирлиц... Ты же знаешь пашу печать...
- А если отправить это в Бонн?
- Там это смогут прикрыть. Берг этого прикрывать не станет.
- Разумно, - произнес Исаев очень медленно, чуть не по слогам. - У тебя есть телефон Берга?