- Ну уж туда ваши лапы не дотянутся.
- Ха! - довольно выдохнул Рахимбаев. - Ты забыл про пул. Четыреста тысяч обещано тем, кто прихватит тебя в Москве и изрубит на шашлык. Если тебя доставят обратно живым, получат полмиллиона. Но я думаю, за лишних сто кусков они ломаться не станут. Шашлык рубить проще.
- Ты меня вдохновил, Илон! Кто же эти ловкие повара?
- Повара что надо, Иргашев. Лук, морковь, перец - все у них при себе. И ножи. Дело за мясом.
Барашек сам приплывет в руки.
- Кто же это такие?
- О Дарчиеве слыхал? Кавказская группа, наши единоверцы. Так вот, Дарчиев на Коране дал клятву.
"Кто уклонится от нашего повеления, - сказано в Коране. - тому дадим попробовать в наказание огня".
Наверное, ты Коран и в глаза не видел...
- Значит, ты считаешь, что у меня даже в Москве шансов нет? - спросил Таштемир смиренно.
- Накаких! Если... не захочешь сорвать банк.
- Не понял...
- Проще простого. Все пятьсот больших кусков будут твои. Сейчас возвращаемся в Бешарык к Эмиру.
Звоним ему с дороги. Он дает клятву, что тебя никто не тронет. Через час по милиции пройдет команда тебя в упор не видеть. Мы заходим к Эмиру. Ты сдаешь все, что тебе передал Бакалов. Получаешь деньги. И пари орлом!
- А шашлык?
- Оставь. Мы же все-таки земляки. Как говорят, к аллаху вам возврат, и он над каждой вещью мощен.
Это из Корана, и мы чтим такой завет.
- Выходит, моя голова - полмиллиона? И за что отдаст эти деньги ваш пул?
- Войдешь с ними в общее дело...
- Коза ностра? - спросил Таштемир с усмешкой.
- Как это? - не понял директор.
- Коза ностра - это по-итальянски "наше дело".
- Если так, то верно. Нам нужна служба безопасности. Надежная. Вот ты ее и возглавишь. Времена теперь новые и требуют инициативных людей.
- Разве у вас такой службы еще нет? Почему не организовали?
- Кто организует? Ты что, равняешь себя с дурнем Султанбаевым или Рузибаевым? Они считают себя Штирлицами, а проглядели, как у них под носом Бакалов собрал досье на фирму. Их давить надо!
- Что ж не задавите?
- Придешь ты и сделаешь это по-умному. Автокатастрофа или еще что. Не зря же тебе в Москве в академии диплом с отличием дали.
- Нет, Илон, не светит мне твое предложение.
Народ постепенно прозреет и поймет, что перестройщики его обдурили. И всем - и вам, и нам даст по...
- Какой народ, Иргашев?! Ты все ходишь в старых очках. Заржавел в своей каменности или окаменел в ржавости. - Рахимбаев постучал по лбу. - Вот где надо иметь! Сейчас от всех требуется новое мышление, - он почти пропел последние слова, растягивая их по слогам. - Никакого народа в природе нет.
Это большевики его придумали. Я выкину пять ящиков водки, и товарищи пролетарии всех стран соединятся и устроят тарарам, какой мне угодно. Нужен Ош? Сделаем. Фергана? Будет. Вот цена твоему народу! А в обществе, где все будет по социальной справедливости... Мы такое понятие выкинем. Будут деловые люди, работающие и бездельники. Пойми, хороший хозяин, чтоб сберечь добро, заводит добрых собак...
- К примеру, такой, как Караханов. В дополнение к двум псам-волкодавам он хочет приобрести еще и Иргашева. Так вот, шейх нового мира социальной справедливости, я не стану тебя убивать. И сделаю все, чтобы тебя не прибили члены пула. Я выведу всех вас на СУД ч расскажу обо всем, что ты мне вы ложил.
- Какой суд?! Все, что ты еще пытаешься спасти, Иргашев, с треском рухнуло!
Таштемир бросил взгляд на часы.
- Все, Илон. Кончили философию. Сейчас поедем.
Он запустил двигатель, вывел машину на шоссе и направил ее в сторону Акжара. Без всяких приключений они проехали спящую Ташхону, по объездному шоссе проскочили Койдалу. На прямом как стрела шоссе, которое теперь неудержимо несло их к Акжару, Таштемир притормозил, свернул на обочину и погасил огни.
Рахимбаев сидел притихший, с видом обреченного на казнь человека.
- Я уже у цели, - сказал Таштемир торжествующе. - Еще один рывок - и Акжар. Ты понял, Илон?
- Иргашев, слушай... - залепетал пересохшими губами директор и стал снимать с руки золотые часы, потом вытащил из кармана смятые в комок сторублевки. - Возьми все, только не убивай.
- Вылезай! - приказал Таштемир.
Рахимбаев повалился на сиденье, заскулил визгливо ж тонко, как щенок, которому придавили лапу.
- Не убива-а-й!
- Не ори! - оборвал его Таштемир. - Но тропу.
И твоим дружкам этого не позволю сделать, я же сказал. Сейчас я тебя посажу на попутку, вернешься в Бешарык. Скажу водителю, кто ты такой и куда тебя довезти. Это станет твоей палочкой-выручалочкой. Предупредишь своих: если на тебя поднимут руку, то на меня ничего свалить не удастся. Будет свидетель - шофер. Еще скажи, будто у меня был магнитофон, и я записал весь разговор, когда сажал тебя в попутку.
Понял?
- Спасибо, Иргашев. Ты человек. Если останешься цел, приходи, я тебе всегда помогу деньгами.
Это не проблема... - Рахимбаев снова протянул ему смятые купюры: Возьми, пригодятся...
Таштемир подумал и взял одну сотенную.
- Больше не нужно. А свою машину найдешь в Акжаре у аэропорта. Целой и невредимой. Только не вздумай по дороге звонить, куда я подался. Понял?