- Идиот, я с тобой разговариваю! Ты знаешь, где находишься?
Я знал.
* * *
Звонки смолкли, сирены замолчали, прожектора потухли. Меня ввели в ворота, потом в бетонное здание. В большом помещении с высоким потолком вдоль боковых стен стояли бочки, какие-то большие машины непонятного предназначения, у дальней - несколько рядов столов и стульев. Под потолком я увидел переплетение проводов, канатов, тросов и толстых кабелей.
Меня обыскали. Убедившись, что я без оружия, приведшие меня охранники опустили винтовки и убрали пистолеты.
- Ты говоришь, что приехал из Латвии.
- Да.
- Но документов у тебя нет.
- Нет.
- Никакого удостоверения?
- Нет.
- А что ты тут делаешь? Шпионишь?
- Нет. Просто гулял. Я же не знал, что здесь такое. Думал, закрывшаяся на ночь фабрика...
- Ты гулял глубокой ночью?
- Хотел подойти к воде.
- Глубокой ночью?
- Не мог заснуть.
- Такты шпионил?
- Нет, никогда.
- Или готовил диверсию?
- Упаси Бог!
- А может, намеревался нелегально перебраться в Финляндию? Или получить партию контрабанды из Финляндии?
- Нет.
- Мне без разницы, что ты мне скажешь, - наконец, рыкнул допрашивавший меня эстонец. - Моя работа - обеспечивать безопасность объекта. Если ты говоришь правду, тебе нечего бояться. О случившемся мы уже дали знать в МВД. Они сейчас приедут и займутся тобой. Освободят или расстреляют - меня это не касается. Но до их приезда ты будешь под нашей охраной.
От встречи с МВД я ничего хорошего не ждал, но думал в тот момент не о себе, а о четырнадцати пассажирах автобуса.
Двенадцати латышских девушках, которые за контакты со мной могли даже угодить в тюрьму. Милане Бутеке, которого ждала экстрадиция в Югославию и, возможно, даже смертный приговор.
А Минна?
Минну, конечно же, не посадили бы за решетку. Но отдали бы на воспитание в благонадежную советскую семью. И - прощай Америка, прощай возможность стать человеком свободного мира...
Я мог смириться с тем, что уготовано Милану, Софии, Зенте и другим гимнасткам, даже мне. Но так хотелось, чтобы случившееся не коснулось Минны.
И тут из дальнего конца огромного помещения донесся тоненький, нежный голосок: "Папа! Папа!"
Охранники повернулись на голос.
Между рядами металлических столов Минна направлялась ко мне, прижимая к груди тряпичную куклу. По ее розовым щечкам катились слезы.
Глава пятнадцатая
- Папа!
- Это его дочь...
- Как она сюда проникла?
- Папа!
- Кто знает?
- Какая она милая! Бедняжка плачет. Пусть подойдет к отцу.
- Папа...
Она побежала ко мне, ее маленькие ножки летели над бетонным полом.
Я протянул руки, она бросилась ко мне в объятия. Я поднял ее, прижал к груди, она громко рыдала.
- Все хорошо, Минна, - успокаивал я ее. - Не плачь, все хорошо...
Продолжая рыдать, она вытащила что-то из-под куклы, вдавила мне в живот.
Я чуть передвинул руку. И мои пальцы сомкнулись на рукоятке автоматического пистолета.
- Держи меня на руках, - прошептала она. - Когда услышишь выстрел, отбеги в сторону. И застрели как можно больше охранников.
- Где ты это взяла? Милан оглушил часового.
Охранники, улыбаясь, наблюдали, как я успокаиваю плачущую девочку.
- Красотка, - сказал один. - И как она любит отца.