– Тебе, Паша, все мало? Тогда добавлю, что эту Варю Санатюк неоднократно встречали под ручку с Кирпичовым!
В больничной палате несколько коек. На одной из них – Петухова. Возле нее сидит Борис.
– Ты сейчас, главное, не волнуйся, тогда через недельку и встанешь. И я вот приехал, и папе лучше. Поживете еще… А про деньги эти, которые в шкатулке лежали…
Петухова порывается что-то сказать, но Борис косится на соседние койки – слушают ли посторонние – и останавливает мать:
– Тсс! Молчи! Тебе велено поменьше говорить, вот и помалкивай! Про деньги забудь! Жалко, конечно, да что поделаешь. Я и папе сказал: были, сплыли, и наплевать. Новые наживем, здоровье дороже. Поняла? – заглядывает он ей в глаза. – Поняла ты меня?
– Поняла, сынок… – шепчет Петухова. – Спасибо, что не сердишься…
– Молчи, молчи! Наговоришься еще вдосталь, когда допрашивать будут. Этот Сашка Томин, как я представляю, талантов небольших, но для соседей готов расстараться. Вдруг и поймает наших злодеев. У-у, мне бы их в руки!
«Небольших талантов» Томин находится в это время у начальника районного узла связи.
– Лучше об этой проверке не знать никому, – говорит он. – Дело не только в тайне следствия, но и в репутации людей.
– Но какие от меня требуются шаги? – осторожно интересуется начальник.
– Вот санкция прокурора на изъятие всех документов, относящихся к почтовым денежным переводам на фамилию Петуховых. Мне необходимы даты, суммы переводов и через чьи руки каждый из них проходил.
– Мм… трудоемко… Текущую работу тоже не бросишь.
– Если мы ограничимся последним годом, то?..
– Дня два-три.
– Надеюсь на вас. Тут мой телефон. Не будет меня, звоните по другому номеру – следователю Знаменскому. И еще просьба. Подскажите, кто может беспристрастно охарактеризовать одну из ваших сотрудниц – Варвару Владимировну Санатюк?
В квартире Петуховых на полную мощность включен приемник: на лестнице ниже этажом ожидает группа мужчин.
Знаменский дает последние указания тете Кате, соседке Петуховых.
– Встаньте, пожалуйста на то же самое место.
Тетя Катя переступает к порогу.
– Тут вот. Только тряпка у меня в руках была, и музыка веселей играла.
– Тряпка – не обязательно. Сейчас несколько человек по очереди поднимутся и произнесут у двери Петуховых фразу, которая вам запомнилась. Если чей-то голос узнаете, скажите.
– Еще б не сказать!
– Начинаем! – командует Знаменский на лестницу и плотно прикрывает дверь. – Теперь тихо…
Слышно, как по ступеням шагает кто-то, потом близко стучит в дверь и говорит после паузы: «Такси заказывали?.. А чего же не выходите? Выходите скорей, мне стоять некогда!» Тетя Катя не подает знака. Процедура повторяется со вторым голосом. Когда раздаются шаги третьего участника опознания, женщина настораживается и напряженно дослушивает фразу до конца.
– Этот! – торжествующе заявляет она. – И хрип его и повадка!
– Спасибо. Вольно!
Музыка смолкает. Знаменский выходит на лестницу и приглашает всех поближе.
– Прошу мужчину, участвовавшего в опознании третьим, назвать себя.
– Ну я, – нехотя откликается Кирпичов.
– Ваша фамилия?
– Будто забыли.
– Должны слышать все присутствующие.
– Ну Кирпичов.
– Признаете ли вы правильность опознания?
– Ничего я не признаю.
Тучная тетя Катя наливается краской.
– Он еще и отказывается! Бесстыжие твои глаза! Небось заодно с теми!
– Отцепись, бабка.
– Ой, взляд-то какой у него нехороший! На все способный! – обращается тетя Катя к Знаменскому.
После опознания Кирпичова Пал Палыч привозит его на Петровку.
– Ну, Кирпичов, всю дорогу мы молчали. Что надумали?
– Да ничего особенного. Считаете, много вы доказали?
– По крайней мере одно: к двери Петуховых вы все-таки подходили и разговаривали с теми, кто был внутри. Хотя прошлый раз категорически отрицали это. Почему?
– Потому, чтоб не привязывались вы, не впутывали меня в историю!
– Человека трудно запутать, если сам не путает.
– Ну да! Старуха только голос услышала и – готово дело! – произвела в грабители.
– Угу. Вы ей не понравились.
– Может, вам понравился?
– Не очень. Но я не уверен, что вы на все способны.