— Я же знаю, что это.
— Ну, ради меня.
Я пожала плечами, сдалась и откусила кусочек. Прожевать мне его не удалось.
— Господи, ну и дерьмо!
— Вот именно! — Алиция была удовлетворена. — Сколько бы я ни говорила, никто не верит, это надо лично попробовать. Теперь будешь знать.
«Бычки в томате» отлично гармонировали с плавленым сырком, и пан Вацлав ухватился за этот соцнабор, как утопающий за соломинку. Не глядя на Мариана и Стефана, он принялся разглагольствовать исключительно на тему продуктов, и прежде всего болгарских сыров, не уточняя при этом, козьих или овечьих, и довольно легко позволял себя прерывать.
Мариан, официально подвергнутый осуждению, получил, однако, кофе, и никто не вырвал у него из рук ни сливок, ни сахара. Заслуги его в деле были весьма велики, хотя сообщать ему об этом никто не собирался, однако необходимость вернуть гостям бычков в томате висела над ним, как Дамоклов меч. Парень явно был этим удручен, а меня разбирало любопытство, как он намерен выкрутиться из положения, в Дании банку советских бычков днем с огнем не сыщешь. Разве что по возвращении в Польшу где-нибудь откопает? А смысл? Ведь это, как ни крути, был походный харч супругов Буцких!
Не будь Мариан таким обалдуем, купил бы им вместо бычков банку сардин, и дело с концом. В этой стране дешевле продукта просто не найти. В нищие времена, уже, к счастью, прошедшие, я сама ими питалась. Стоили сардины дешевле хлеба. Надеяться на сообразительность Мариана не имело смысла, поэтому я решила подсказать Алиции, пусть подбросит ему эту идею в награду если не за бычков, то за убиенных вредителей...
А уж произвести возмещение убытков надо будет при всем честном народе и с большой помпой!
Разбухшая в печке до невероятных размеров свинина в конце концов, запеклась. Длилось это достаточно долго для того, чтобы Стефан успел хорошенько развлечься. Я, Мажена, Эльжбета и Алиция по очереди вызывали его на террасу... Алиция, похоже, сообщила ему известие малоприятное, когда после краткого разговора с Варшавой, чуть не лопаясь от злости, делилась с ним информацией. Они друг друга успокоили, так как на горизонте вроде бы замаячил счастливый эпилог. Оставалось надеяться, что позже и меня посвятят в курс дела. Мажена во всех подробностях рассказала ему о Вацлаве в роли панголина А на самый конец трапезы мы приберегли вино, чтобы уже вполне оклемавшийся пан Вацлав мог поразить присутствующих своими дегустаторскими комментариями.
Кухонный стол пришлось перетащить в салон и там разложить, иначе девять человек бы за ним не поместились. С гарнирами проблем не возникло — зеленый горошек и кукуруза сами разогрелись в микроволновке, для салата хватило двух больших банок, а помидоры, огурцы, зеленый салат и шампиньоны Мажена успела настругать неизвестно когда, наверное, пока снимала стресс.
При таком снабжении и я смогла бы без труда сварганить обед на двенадцать персон, будь это даже двенадцать разбойников.
И пан Вацлав не подвел.
К трем бутылкам, купленным Эльжбетой и Олафом, добавилась еще одна. Даже я, при всей своей необразованности, оценила качество Cote du Rhone какого-то хорошего года. Однако пан Вацлав не мог долго над ним умиляться, ибо сообразил, что Мариан представляет собой реальную угрозу ... Кстати, следует признать, что и у Мариана была одна весьма положительная черта: он все делал медленно, в том числе и ел, но ел методично и безостановочно... Поэтому наш краснобай Вацлав, тоже не дурак пожрать на халяву, воздерживался до времени от затянутых рассуждений. Однако по мере дематериализации еды на столе угроза конкуренции спадала, и на третьей рюмке, налитой уже из четвертой бутылки, пан Вацлав приступил-таки к вдумчивому анализу винного букета:
— А это, несомненно, из южных регионов... Более тонкое... Аромат короче... Два такта, возможно, возникнет и третий...
Мне тоже кто-то плеснул в рюмку из той же бутылки вдохновения. К счастью, немного. Я попробовала и содрогнулась от брезгливости. С мольбой взглянула на Алицию: я, конечно, человек воспитанный...
— Алиция, откуда у тебя это вино? — спросила я с подозрением.
— Не из Прованса ли? — с видом законченного сомелье спросил Вацлав. — Напоенные солнцем склоны... Легкое, с фруктовым оттенком...
— Эдит поделилась. Ей кто-то припер целый ящик, не знала куда девать, вот и раздавала направо и налево. Мне две оставила, но одну сразу Кирстен забрала.
— Ты что, не могла ей обе бутылки отдать?
— Не могла. Она как раз на Эдит напоролась, и было бы неудобно. Я о нем забыла и сейчас по ошибке достала. Там в шкафчике нормальное стоит, возьми... Не пейте это!
— Почему? — удивился Мариан. — Очень вкусное.
И хлопнул сразу целый бокал. Стефан немедленно налил ему следующую, а осторожный пан Вацлав тут же притормозил, так и не донесши бокала до рта.
Мажена вырвала у Стефана бутылку и прочитала этикетку.
— Вино албанское, фруктовое, краса чего-то там... Реzе е Маdhе... Нет, не вижу, слишком мелкими буквами, полусухое...
— Дело вкуса, — холодно заметила я. — По мне, так очень даже полусладкое...
— Это у него от солнечной напоенности, — задумчиво ввернул Стефан.
— Алиция, сей благородный напиток можно слить прямо в раковину или лучше выйти на улицу, чтобы напоить водосток?
— Можешь в раковину, а потом достань бутылку из шкафчика.
Я проследовала в кухню, причем Мариан проводил меня жалобным взглядом, хотя Стефан успел от души осчастливить дарами Албании и его, и пана Вацлава. Юлия от балканской экзотики отказалась, у нее еще оставалось французское.
В тот вечер наш велеречивый гость не проронил больше о винах ни слова.
Вдоволь посплетничать удалось только тогда, когда Буцкие, вдохновленные успехом своей вчерашней поездки, снова отправились к озеру с целью оздоровления Юлии. Алиция всучила им пакет с сухим хлебом и просьбой покормить птичек от ее имени.
Комары резвились, как поддатые. В разгар солнечного дня их было немного, но с полной ответственностью о собственном пропитании они начинали думать ближе к вечеру. Большинство из них, как обычно, вилось вокруг Алиции. Мне не впервой приходилось быть свидетелем этого загадочного явления и никак не удавалось понять, чем это она их так привлекает? Около меня вился один, около нее — туча. Не ела она ничего пахучего, не пользовалась никакой косметикой, в этом мы были похожи, мылась, честное слово! Я даже в порядке эксперимента воспользовалась разок ее мылом, ну и что? А фиг с маслом! На меня им было плевать, а ее донимали. Может, эти сукины дети на характер клюют, чуют родственную душу? Да вроде я ненамного хуже ее, разве что на самую малость...
В итоге пришлось сделать вывод, что я просто-напросто толстокожая, а Алиция нет. Подругу мой вывод не вдохновил, она расстроилась и даже чуточку позавидовала.
— Можете тут оставаться, загорать, валяться на траве, все, что угодно, а я иду в дом, — раздраженно заявила она, когда после очень позднего завтрака и отъезда обременительных гостей все высыпали на террасу. — Буду любоваться на вас через стекло. Меня эти гады кусают не так, как других.
И ушла, а за ней и остальные. Все опять разместились в салоне, Олаф уже открывал пиво, когда ввалилась Мажена с огромным пакетом в руках, одновременно радостная и обеспокоенная.
— О, я как раз вовремя! Вижу, что от козы вы избавились, а заслуженный троглодит здесь?
— Постучи по дереву, нет.
— Мы волновались, удалось ли тебе вчера от него отделаться?
Накануне вечером, после показательных выступлений за столом нашего Водолея, Мажена утащила за собой Мариана, обещая по дороге в Копенгаген подбросить его к сестре. Не так уж ей было и по пути, но она готова была пожертвовать собой ради его великих заслуг на поприще уничтожения мелких вредителей. Мы все же опасались, что он прицепится к ней и напросится на дополнительный ужин.
— Легко! Я сказала, что Вернер на диете. Значит, можно распаковывать? К нам родственник приехал, племянник, так мамочка передала с ним пирожки. Вот, пожалуйста, угощайтесь! — Она грохнула тяжеленный пакет на стол. — Я жутко извиняюсь...
— С какой стати? — удивился Стефан. — За что?
— Пирожки... — скривилась Алиция. — Пирожки с сюрпризом, и как раз за это извиняюсь. Моя мама любит делать крохотные слоеные пирожки, вы таких нигде не найдете. Начинка у них самая разная. Повидло, грибы, какая-нибудь шоколадная масса, капуста, мясо с майораном, все, что под руку попадется. Разумеется, мамочка все по отдельности упаковывает, ведь с виду они одинаковые, так эти два дуболома, Вернер и Кайтек, их уронили, рассыпали, и все перемешалось. Хоть убейте, сама не знаю, что принесла!
— А мы Вернера не объедим? — обеспокоилась я.
— Что ты! Дома почти столько же осталось, а он и так завтра в свое турне уезжает, а Кайтек уже сегодня утром двинул дальше. Они с друзьями в Гамбург намылились, зачем не знаю, да мне без разницы.
Алицию хитрые пирожки с подвохом заинтересовали, и она принялась их разглядывать.
— Как есть будем, один надкусывает и отдает желающему?
— Переведите по-быстрому Олафу, а то надкусит и еще шок получит, как Тур.
— А что Тур надкусил?