Мажена с большим облегчением закрыла за ним дверь.
— Ну, могу еще немного посидеть...
— А вы, часом, палку не перегнули? — недовольно спросила Алиция.
— Небось, голодным не ушел.
Стефан счел нужным вмешаться, хотя обычно не склонен был этого делать.
— Алиция, ты что, намерена его усыновить?
Деваться мне было некуда, пришлось объяснить свое поведение.
— Алиция, ты меня, конечно, извини, но этот ненасытный говнюк время от времени доводит меня до белого каления. Тебя, может, он и умиляет, а меня нет. А кроме того, я вспомнила, что мне за этого безрукого придурка еще предстоит работу переделывать. Я тебе слово дала, не отказываюсь, и в саду мне возиться по душе, да и делов-то там на пару минут, но в тандеме с Марианом этим заниматься выше моих сил. Предупреждаю, если он попадется мне под руку, поглажу лопатой! Или этот сопляк притормозит и прекратит считать твой дом чем-то средним между круглосуточной забегаловкой, куда можно вваливаться в любое дня и ночи, и домом родным, где мамуля ждет его не переставая с полной тарелкой жратвы, или я за себя не ручаюсь. Дома у меня двое своих оглоедов, так ты думаешь, я с сумками на четвертый этаж бегаю, у плиты днюю и ночую? Марш к машине, тащите все наверх, что найдете, лопайте и не морочьте мне голову! А это чудо в перьях здесь скулит, ноет, лезет под руку, совсем на шею сел и ножки свесил... Если хочешь, могу и убраться отсюда, но прежде позволь заявить: ты совсем сдурела!
Мариан на некоторое время заставил нас позабыть о пане Вацлаве. Даже Юлия, похоже, проявила интерес к разыгранному мной легкому скандалику.
Алиция тяжко вздохнула без малейшей претензии ко мне:
— Прекрасное вино. Что, уже кончилось? Откройте еще одну бутылку...
Эти простые польские слова Олаф понимал лучше всего, поэтому немедленно приступил к делу.
— Теоретически ты права, меня он тоже раздражает, а в то же время его жаль. Воспитания никакого, его здешняя сестра, чего уж скрывать, явно скуповата, и с годами эта скупость только усиливается. А что прикажете делать, если у него хороший аппетит?
Я хлопнула рюмку и протянула Олафу за добавкой, решив, что скорее напьюсь, чем скажу хоть слово, и гори огнем моя печень! Не хватало только поссориться с Алицией из-за недотепы Мариана.
— Она права, — спокойно заметила Мажена — Ты его избаловала.
— Поддерживаю, — буркнул Стефан. — Он был с нами у озера. Полный балбес, ходячий пищеварительный тракт, и никаких других интересов. Все пытался раскрутить нас на какую-нибудь жратву, а о пане Вацлаве даже не думал. Прошу меня извинить...
— Ничего страшного, — шепнула Юлия.
Она уже взяла себя в руки и справилась с волнением. В Эльжбете вдруг проснулся медик:
— Юлия, вам не мешало бы прилечь. У вас есть успокоительное или снотворное?
— Обезболивающее...
— Примите его. Как медсестра советую. Завтра или станет легче, или будет трудный день, в любом случае силы вам понадобятся.
Юлия еще чуть-чуть посидела, явно раздумывая и колеблясь, затем приняла решение и встала из-за стола:
— Вы правы. Прошу меня извинить...
— Вам помочь?
— Нет, спасибо. Я справлюсь. Если только стакан воды...
И вышла. Эльжбета отнесла ей воду. Возможно, и еще кое-что.
Остались, можно сказать, все свои.
— О господи! — Магда произнесла это так, будто выплеснула годами копившиеся эмоции. — Вы все — просто прелесть. Об отсутствующих умолчу.
Я правда решила не говорить ни слова но, вернувшись из своей комнаты, куда ходила за сигаретами, была так потрясена видом своего спального места, что не удержалась от вопроса:
— Эй, люди, мне что, на этом тюке спать прикажете, или съесть его в одиночку, или, может, притащить сюда?
— Ой, прости, пожалуйста! — спохватилась Эльжбета. — Я не успела тебя предупредить и боялась, что Олаф на него бухнется не глядя, поэтому перенесла к тебе.
— Пирожки?
— Они самые!
— Неси, неси! — оживился Стефан. — Я еще не все попробовал, а Магда так и вовсе не ела!
— Я сюда не за едой приехала!
— Ничего страшного. Сама увидишь...
— Алиция, ты не против, если Вернер за мной заедет? — Мажене явно не хотелось уходить так рано. — Черт с ним, с поездом, концерт кончается полдвенадцатого, здесь он будет сразу после полуночи, даже заходить не станет...
Алиция не сочла нужным ей ответить, только покрутила пальцем у виска и пожала плечами. Она озабоченно разглядывала стол.
— Как вы думаете, может, его сложить?
Мы принялись пересчитывать друг друга. Нас осталось семеро, как раз столько умещается за сложенным столом Завтра утром вместо Мажены будет Юлия, выходит, столько же. Если Мариан припрется, пусть жрет на коврике у двери. Если же отыщется пан Вацлав, это дело придется отпраздновать, а значит, застолье пройдет в атмосфере всеобщего ликования и не покажется таким уж обременительным. А поскольку всем известно, что Алиция терпеть не может непорядка в мебелях, а особенно стола посреди комнаты, то вывод ясен: складываем!
Операция продолжалась десять минут, после чего появилась возможность усесться по-человечески. С вином, пивом и волшебными пирожками, от которых просто невозможно было оторваться.
— Ну что ж, начнем, пожалуй, — предложил Стефан. — Позвольте вам доложить, что все это мне жутко не нравится.
— Мне тоже, — поддержала его Магда — А именно?
— Кто первый, ты или я?
— Ты. Это быстрее, у меня больше твоего накопилось.
— Потом посчитаемся. Бабник он тот еще, бросается на все, что шевелится...
— Но не всякая на него бросится...
Стефан съел пирожок, запил вином и предложил Магде:
— Давай просто дополнять друг друга без всякой очередности.