— Матерь божья, какая вкуснотища! Откуда такая прелесть?
— Это моя мама, — внесла ясность Мажена. — Не отвлекайся, в Варшаве получишь, сколько влезет. Предупреждаю, калорийные.
— На кило-другое можно и поправиться. Давайте дополнять.
— Мог увязаться за отдыхающими, — продолжил Стефан. — Утром будет трендеть, что заплутал. Мажена, забыл спросить, официантка говорила, кого было больше, девушек или парней?
— По ее словам, выходило поровну, ну, в крайнем случае, на пару девиц больше.
— Итак. Версия первая: положил глаз на чужую деваху, она на него запала, парень его укокошил, где-нибудь там теперь валяется. Собака покажет. Версия вторая: среди экскурсантов оказался кто-то, кто много о нем знал.
— Сын, племянник... — добавила Магда.
— Слышала о таких?
— Еще бы. Одного лично знаю.
— А здесь он мог оказаться?
Магда вздохнула и отправила в рот еще один пирожок.
— Обалденные! Что там такого намешано? Совсем другой вкус! Мог. У него здесь девушка, к ней он точно ездил, только вот когда, не знаю, а этого паршивого ловеласа обещал уделать. Станкович его зовут, до сих пор по санаториям мотается. Юзек целое следствие провел, он на юриста учится, мою тетю тоже подключил. Если он тут был...
— Значит, шлепнуть его могли запросто...
— Я бы и сама ему вмазала, да руки неохота марать. Вы уж мне покажите, где это случилось, озеро, забегаловку, яму и прочее, ладно? Но и так... Нет, давайте, потом... Иоанна?
— С удовольствием!
Ей стоило большого труда себя сдерживать, но мы и не настаивали на продолжении.
Алиция опять потребовала кофе. Эльжбета погрузилась в размышления, но Стефан не позволил нам отвлечься.
— Итак, вернемся к нашим баранам. Версия третья: увязался за компанией, ничего у него не вышло, пошел назад, в лесу темень, оступился и сломал ногу, опять же где-то лежит...
— Ногу сломал, а не челюсть, — навела критику Мажена. — И не кричал? По воде звук хорошо разносится.
— Может, в лесу, до воды не добрался. Опять же задача для собаки.
— Ну, как ни крути, собака все равно выходит на первый план!
Раздался звонок телефона. Трубку подняла Алиция, разговор шел по-датски. Чем дальше, тем больше выражение ее лица становилось все более озабоченным. Попросила назвать номер, это поняли все, даже я с Магдой, записала его, повесила трубку и обернулась к нам. Вопрос был адресован мне:
— Ты, помнится, говорила, что когда-то...
Я догадалась, о чем речь, и сразу подсказала:
— Два года тому назад.
— Вполне вероятно. Тебя занесло к сумасшедшему дому и ты встретила там психопатку?
— Точно.
— И что она?
— Ничего.
— Что «ничего»? Объясни по-человечески.
— Она-то как раз и ничего. Шла себе по обочине, направляясь в чистое поле. Смеркалось, а я понятия не имела, где нахожусь, и карту с собой не взяла. Я сбавила скорость, поехала рядом с ней и вежливо спросила, честное пионерское, по-датски, где центр Биркерёд...
— Повтори, что ты сказала.
Я повторила простую фразу, которую могла выдать не только по-датски, но и на французском, немецком, английском и даже русском, хотя насчет последнего — не уверена, на великом и могучем у меня лучше всего получалось нечто нецензурное. Но русского от меня сейчас никто не требовал.
— И что она?
— Я же говорю, ничего. С таким же успехом я могла обращаться к чучелу, корове или пню... Я повторила вопрос, на этот раз погромче, вдруг она глуховата? Результат был тот же. Она не замедлила шаг, не прибавила, даже не взглянула на меня, будто я прозрачная. Я даже засомневалась, вдруг меня и вправду нет? Проорав вопрос в третий раз с тем же самым эффектом, я поехала дальше, утешаясь, что Дания не Невада или Аризона. Поменьше будет.
Алиция вздохнула, немного помолчала, пригубила кофе.
— Похоже, что пан Вацлав тоже нарвался на пациентку сумасшедшего дома. От твоей она отличается тем, что говорит.
— Что говорит?
Вопрос задали одновременно как минимум четверо. Алиция обвела взглядом стол.
— Еще один плюс панголину: я из-за него стану алкоголичкой. Плесните чего-нибудь... Говорит она странно. Тот, кто позвонил, не знаю, врач или стажер, мне неловко было расспрашивать, может, надо было, а я лопухнулась...
— Нормальное дело, с каждым может случиться, — успокоила я подругу. — Так что же больная женщина?
— Отдала свою находку. А из всякого разного, что говорила, врач сразу предупредил, многое к делу не относится, только одна фраза имела смысл. «Это лежало, я нашла». А нашла она визитную карточку, на которой были мое имя, адрес и телефон. Вот врач и позвонил.
— Спокойно, без паники, — сказала я и заметила, что Эльжбета посмотрела на меня почти уважительно. — Все слышали, разговор был короткий. Он знает, где она это нашла?
— Он понял, что где-то в лесу, у воды.
— Только визитка? И ничего больше?
— Из слов сумасшедшей трудно понять. Врач и так сомневался, надо ли меня беспокоить? Очень извинялся, но, зная ее состояние, сделал вывод, что там было нечто, что ее... Как это он сказал? Погодите... Потрясло? Возбудило?
— Возбудило, — подтвердила Эльжбета.
— Точно, возбудило! По его мнению, одной карточки слишком мало, чтобы вызвать такую реакцию. Должно было быть еще что-то. От сумасшедшей больше ничего не добьешься, ей дали успокоительное, а вообще-то она из заведения ушла без разрешения. Вот в общих чертах и все. И что теперь?
— Теперь я слышу, что Вернер подъехал, — мрачно констатировала Мажена. — Деваться некуда, мне пора домой, а то он со мной разведется. Ну, ничего, завтра он уезжает...