— Подумай головой! — посоветовала я Алиции в неожиданном озарении. — Ближайший телефон здесь, совсем рядом, в этом приюте туриста!
— Там еще закрыто...
— Мне без разницы. Могу лично туда вломиться. Если боитесь, смотрите в другую сторону. Я потом во всем признаюсь и покаюсь. Пожизненного мне не дадут, а на штраф как-нибудь наскребу!
— У тебя будут смягчающие обстоятельства, — поддержал меня Стефан. — Если надо, я помогу. Алиция пусть отвернется.
— А стажер?
— Позвонишь сразу и ему. Номер с собой?
— Дома.
— Позвонишь домой. Эльжбета продиктует...
Вламываться не понадобилось. Одно окно было приоткрыто, мы через него и влезли, и Алиция, и я. Я — исключительно для компании, ну и в случае чего чтобы взять вину на себя. Стефан остался снаружи, пытаясь одновременно присматривать за нами и за Магдой.
Полицейские из Биркерёд приехали через двенадцать минут. В двух экземплярах. Через двадцать четыре минуты их стало гораздо больше. При этом я получила персональное удовлетворение, ибо всегда утверждала, что от Алиции до центра Копенгагена можно доехать за восемнадцать минут, только самую малость нарушая правила в смысле скорости. И вот, пожалуйста, подтвердили стражи порядка мое мнение! Они, впрочем, могли приехать также из Хиллерёда, ну да все равно, служебно-розыскная собака у них была.
Старательно нас обнюхав, она сообщила все как на духу. Вот сюда мы дошли, а дальше ни шагу. Доложила также, что в забегаловку мы проникли через окно, но это никого почему-то не потрясло. Касаемо Юлии у собаки определенного мнения не было, честная псина только заявила, что лично с ней не знакома, тут и пенек с муравьями не помог.
Мы удостоились похвалы за предусмотрительность: вместо того чтобы носиться как угорелые и затаптывать все следы, мы остановились на разумном расстоянии. Это Алиция нам перевела, так как полицейские совершенно определенно дожидались от нее перевода. При этом Алиция проявила максимум терпения, только раз скрипнув зубами. Извлекли из травы бумажник, очень осторожно заглянули внутрь и прочитали фамилию.
Не сказать, чтобы мы сильно удивились.
Приобщив бумажник к делу, занялись другими находками, причем на первый план вышли каблуки. Я только теперь заметила, как они сбиты, и поняла, почему он поскользнулся. По лесной подстилке, особенно по мху да в стертой обуви, человек катится похлеще, чем на лыжах. Мог поскользнуться, оступиться... А может, кто и подтолкнул?
Подталкивание, похоже, отпадало. Тело понемногу вытащили из тростника, и в первую очередь все обратили внимание на затылок. Камнем приложили, чтоб мне лопнуть, крупным, тяжелым, шаровидной формы. Каблуки по мху съехали, как по льду, ну, и полетел. Даже если и был еще жив, озеро довершило дело...
Мы стояли достаточно близко, когда его перевернули. Покойный был не в нашем вкусе, ни Магды, ни моем. Ни одной из нас он не нравился, но, в конце концов, объективно говоря, его внешность никак нельзя было назвать отталкивающей. Нормальный мужчина, и вполне можно понять тех баб, которые им восхищались. У каждого свой вкус. Однако сейчас Магда охнула, быстро отвернулась и даже отступила на пару шагов, а я скорее зажмурила глаза. К сожалению, картина запечатлелась.
Пиявки. Эти следы мне знакомы. В воду он упал живым, так что попировать они успели. Целыми семьями прибыли кровососущие, да еще, небось, расталкивали друг друга, чтобы урвать побольше, после чего, разочарованные, хоть уже не столь голодные, отпали. Относительно маленьких рыбок, которые тоже проявили интерес, у меня определенного мнения не было, зато я точно знала, что пираньи в озере не водятся, не говоря уже об акулах. Да и акулы деликатностью не отличаются...
— Интересно, угри здесь есть? — вполголоса спросил Стефан.
— Не знаю, — нехотя ответила Алиция. — Я рыбу не люблю.
Кто-то спросил по-датски, узнаем ли мы жертву? Алиция зря старалась с переводом, все и так поняли и дружно подтвердили, даже отвернувшаяся Магда. Таким образом, мы свои обязанности выполнили и могли идти.
Оказывается, даже должны были убраться ко всем чертям и не мешать дальнейшей работе. После воистину незабываемого впечатления, произведенного на нас напоследок паном Вацлавом, никто, собственно, и не возражал.
В шесть пятнадцать утра мы вернулись домой. Эльжбета, Олаф и Юлия еще спали. Алиция набросилась на кофе, а уже вместе с кофе ринулась к телефону. Номер гипотетического стажера отыскался сразу, я быстро его набрала.
Оказалось, что, во-первых, никакой он не стажер, а опытный врач и отлично знает, что кому говорить. А во-вторых, полицейские до него еще не добрались. В Дании принято работать спокойно, не торопясь, но систематически, и врач, и сумасшедшая визитная карточка наверняка уже были внесены в план разработки.
— А ты им вообще об этой карточке сообщила? — спросила я с подозрением.
— Кто в ванной? — ответила она, по своему обыкновению вопросом на вопрос, занимая место за столом.
Я заварила себе убойной крепости чай, способный поднять на ноги быка, и тоже уселась рядом.
— Уж точно не Водолей. Наверное, Магда моется. Сказала, что хочет смыть с себя жуткие картины смертоубийства.
— Я думала, она глазами смотрела. Да вроде сообщала. Полицейские ведь спрашивали, что мы полпятого утра делаем на озере? Я и сказала правду.
— Правду, это что?
— Гость у меня пропал, мы собирались дождаться утра, но у озера кто-то нашел визитную карточку и так далее. Да, они знают, что звонили из психбольницы, но сумасшедший дом не волк, в лес не убежит. Что теперь?
— Понятия не имею. Спать мне совсем не хочется. У нашей дамы шок может быть или еще что похуже.
Алиция прекрасно поняла, что я говорю о Юлии.
— Может, Бертельсену позвонить? Он ближе всех живет. У тебя есть какие-нибудь деньги? Потом отдам...
Я вспомнила, что Бертельсен — врач. Когда-то уже приходилось слышать эту фамилию. Вызванный частным образом к иностранке Юлии, местный доктор должен получить гонорар. Наличными. У Алиции дома денег нет, в магазинах она расплачивается картами, а я совсем наоборот. Само собой, у меня есть при себе кроны. Замучаешься постоянно бегать с чеками в банк, а все мои развлечения требуют наличных. Ясное дело, что я отстегну на гонорар из своих закромов. Тоже мне проблема, сто крон! В крайнем случае, постараюсь в ближайшее время меньше проигрывать. Я пожала плечами:
— Позвони на всякий пожарный.
Из сада появился Стефан. Все двери, как всегда в этом доме, были открыты.
— Кофе дадите? Алиция, обращаю твое внимание, что я немного по-датски секу и понял, что ты обещала им какую-нибудь Юлину вещь для собаки. Если плеснете кофе, могу потом им отвезти.
— Отвозить я не обещала, а дать дам, сколько угодно. Сами приедут и возьмут. Дождя нет, так что не горит, да и собака не из нервных. А кофе пей на здоровье.
Из ванной вышла Магда в Эльжбетином халате и заявила:
— Кофе — это не плохо, но я бы выпила шампанского. Негоже спать в такое прекрасное утро!
— Но не теперь же! — возразила я и даже сочла уместным притвориться возмущенной. — Я тоже не прочь выпить шампанского, но позже. Не будем же мы, как последние свиньи, пить одни! Эльжбета с Олафом спросонья могут и не оценить благородного напитка, а Мажена что, вообще побоку?
— Я бы не рисковал с алкоголем, — предостерег Стефан. — Приедут за вдовьим гардеробом и напорются на оргию с шампанским с утра пораньше. Боюсь, это вызовет подозрения.
— А у меня вообще нет дома шампанского, — проинформировала нас Алиция и пошла звонить врачу.
Но телефон ее опередил. Алиция слушала, что ей говорили, почти не отзывалась, только делала какие-то странные жесты в нашу сторону. Мы тупо смотрели на нее. Наконец беспокойный разговор закончился.
— Они сейчас будут здесь, — сердито сообщила она. — Пошевеливайтесь. Я же сказала, им нужна Юлина шмотка для собаки! Я вам показывала, чтобы вы искали, а вы сидите как усватанные! Ее нельзя будить! А где я им возьму ее носки, трусы или блузку?!
Мы всполошились. Прокрасться в комнату спящего человека на цыпочках и свистнуть у нее что-то из одежды — не велика штука, но беда была в том, что раздвижная дверь со стороны салона жутко скрежетала и вообще раздвигалась с большим трудом, а мы совсем недавно очень постарались и тщательно ее закрыли. В двери же со стороны ателье заедал замок, который открывался с лязгом, будто стоял не в приличном датском доме, а в средневековом замке с привидениями. Стефан попробовал было, но отказался, испуганный производимым шумом. Полицейская машина уже тормозила на улице, когда неожиданно появилась зевающая Эльжбета.
— Слышу, что у вас тут творится. Вы все что, с дуба рухнули? Вот же свитер на самом виду валяется.
На поручне кресла в салоне лежал желтый свитерок. Легкий, на случай прохладной погоды... Ни одной из нас он не принадлежал.
— Ты уверена, что это ее?