- Что ж, у вас передо мной преимущество - происхождение и образование. Это даже по голосу чувствуется - тонкий такой, насмешливый. А я начинал в парикмахерской. И там мне не повезло - несчастный случай со щипцами для завивки. Больше всего мне жаль, что не могу ходить на рыбалку. Некому сводить меня. А вам не жаль, что вы больше не можете кромсать людей?
- Нет.
- Да, вероятно, у образованных людей вообще не бывает слабостей. А вот у меня настоящая страсть к рыбалке. Не было случая, чтобы я пропустил хоть одно воскресенье, в любую погоду. Вот почему я теперь занялся резьбой. Надо иметь какой-нибудь конек, а иначе как жить? А вы будете писать о себе? Я ошибся, или вы покачали головой?
- Нет, не ошиблись. Мой конек - наблюдать жизнь.
- В свое время, может, это подошло бы и мне тоже. Всегда любил сидеть и смотреть, как река катит свои воды. Я ведь немножко и философ тоже. А вот вы нет, этого не скажу.
- Почему?
- Да так... Кажется мне, что вы чересчур уж хотите жизнь себе подчинить - в том-то и беда всех благородных джентльменов. Скажите, я не прав?
Бывший Э 299 захлопнул книгу и встал.
- Гордость, - сказал он.
- А-а! - откликнулся слепой. - Это первейшая ваша утеха. Так я и думал. Заходите еще, если я вам не надоел.
- И отвезти вас на рыбалку?
- В самом деле?! Отвезете?! Дайте вашу руку. Бывший Э 299 протянул руку. Слепой ощупью нашел ее...
5
- В среду поедем опять, приятель. Я вас не очень обременяю?
- Хорошо, в среду.
Держа корзинку с уловом в руке, слепой постоял у дверей своего дома, прислушиваясь к удаляющимся шагам своего нового друга, потом ощупью добрался до дивана под раскрашенным ковылем. Сунув озябшие ноги под плед, он удовлетворенно вздохнул и уснул.
А бывший Э 299 шел домой мимо обнаженных акаций и кустов сирени перед окнами маленьких домиков. Войдя в свой дом, он поднялся к себе в кабинет, сел в кресло и протянул ноги к огню. Кошка, почуяв запах рыбы, прыгнула к нему на колени.
- Филипп, можно мне войти?
- Войди.
- Вся прислуга от нас уходит. Я хотела сказать... Ты не согласился бы все бросить и поехать со мной за границу?
- К чему это внезапное самопожертвование?
- Ох, Филипп, как трудно говорить с тобой. Ну чего ты, собственно, от меня хочешь?
- Возьми половину моих денег и уезжай.
- А ты что будешь здесь делать один?
- Найми кухарку. Мы с кошкой обожаем кухарок.
- Филипп!
- Да?
- Ну скажи мне, что у тебя на душе? Ты хочешь всю жизнь оставаться таким одиноким, как теперь?
Бывший Э 299 взглянул на нее.
- Действительность ничего не значит для тех, кто никогда не смотрел ей в глаза. А я смотрел.
- Но почему...
- Дорогая Берта - ведь, кажется, так тебя зовут?
- Бог мой! Ты ужасен!
- Чем бы ты хотела, чтоб я стал, - раздавленным червяком? Чтоб я хныкал, пресмыкался перед людьми, которых презираю, и попадал из одного ложного положения в другое? Смирения моего тебе надо, так, что ли?
- Я хочу, чтобы ты был человечным.
- А разве это не так? Я настолько человечен, что скорее мир пойдет к черту, чем я приму его жалость или покорюсь ему. Оставь меня в покое. Я всем доволен.
- Неужели я ничего не могу для тебя сделать?
- Можешь: отойди от камина, не заслоняй мне огонь.
6
В темноте, на улице, перед незанавешенным окном стоят две фигуры.
- Смотри, Мэйбл!
- Тише! Он может нас увидеть. Говори шепотом.
- Окно закрыто.
- Почему он не опустит шторы, если уж ему нравится так сидеть?
В темной пустыне теряется звук.
Ни крохи, ни капли воды,
Только тьма и пусто вокруг...
- Джек, мне жаль его.
- Да он не страдает! Страдаешь, когда любишь людей. А у него есть все, что ему надо. Посмотри на него.