- Да, я вызывал его на допрос.
- Ну, и что он из себя представляет?
- Молодой парень, был судим, вышел по амнистии, наркоман, нигде не работает.
- Он мог убить отца, наверняка знал, что у него есть драгоценности, - после паузы высказал мнение Князев.
- У него алиби, он был в этот день на даче вместе с бабулькой - картошку копал, - возразил Рогожин.
- Ну и алиби! Бабульке сколько лет? - рассмеялся Князев. - Наверняка в склерозе пребывает. Его нужно немедленно арестовать и раскрутить на полную катушку. Посидит в КПЗ или в цыганской камере две-три ночки переночует, быстренько признается. Махонина объявлять в розыск не считаю нужным. С какой стати устраивать наблюдение за квартирой Кольцовой, да ещё оставлять засаду? Это слишком. Только напугаем бедную вдову. А ты, я смотрю, уставший какой-то: в отпуске, когда был последний раз? - неожиданно спросил Князев.
- Два года назад.
- Да ты что, третий год без отпуска? - изумлённо воскликнул начальник. - С завтрашнего дня отправляйся отдыхать. Это приказ. На днях ребята возвращаются, им, на свежую голову, будет легче разобраться в этом деле.
«Как сказать, что я подозреваю его? Как спросить, почему он освободил Махонина в том деле? Стоит ли открывать, что в частном агентстве имеются фотоснимки, где он запечатлён вместе с женой Кольцова? Я не имею прав предъявлять обвинения старшему по званию», - подумал Рогожин, а вслух сказал:
- Понял, пойду в отпуск, но у меня остается несколько неоконченных дел.
- Дела всегда будут, а здоровье нужно беречь и заботиться о нём. Вы свободны, - подытожил Князев и углубился в чтение бумаг.
Рогожин вышел из кабинета с решением оформить отпуск. «Шеф и вида не подал, что фамилия Махонин ему знакома. Неужели я ошибаюсь? Но ему явно не понравились мои предложения, поэтому и отправил отдыхать», - размышлял он на ходу.
Глава двадцать восьмая
Нинель Александровна рассматривала приглашения, которые лежали на столе. Многочисленные фирмы города, телекомпании, закрытые и открытые акционерные общества, институты - все приглашали «Афродиту» продемонстрировать новые коллекции одежды. Нинель Александровна была довольна успехами. Кто бы мог подумать, что спустя несколько лет агентство приобретет такую высокую популярность? В глубокой провинции, во время экономического спада, она нашла своё дело и преуспела в нём.
Конечно, вершин Кристиана Диора, Пьера Версаче, Сен Лорана она не достигла, но кто знает, что будет впереди? В город постоянно приезжают заморские бизнесмены, проходят выставки и показы современных моделей одежды, может быть, кого-то заинтересуют её оригинальные коллекции, и девушки-модистки и она получат приглашения за границу? Если очень захотеть и постараться, то не исключено, что в недалеком будущем образцы её нарядов будут очаровывать посетителей Парижского Дома Моды.
Нинель Александровна улыбнулась розовым мечтам. Из пачки ангажементов отобрала яркую, красочную открытку с изображением аппетитного шоколадного торта и шоколадных конфет. На обратной стороне прочитала, что ОАО кондитерская фабрика «Сластена» просит агентство моды «Афродита» оказать любезность и продемонстрировать в ближайшее время коллекции одежды на сцене Дворца культуры. Понравившуюся открытку отложила в сторону. «Пожалуй, эта организация нам подойдет, - подумала она. - В ней работают женщины, поэтому многие модели могут быть моментально распроданы или можно будет получить заказы на пошив понравившихся туалетов». Созвонившись с директором фабрики, они наметили показ на ближайшую субботу. Из пятнадцати девушек манекенщиц осталось десять (пятерых она отправила на «сверхурочные» работы на выходные дни). Нарядов много, девушкам придётся покрутиться. «Ничего, - успокоила себя, - не в первый раз, справятся. Нужно подумать, как одеться самой. Одежда, украшения, обувь, причёска, макияж - всё должно быть в гармонии и дополнять друг друга».
Вернувшись домой, она принялась выбирать наряд. Перебрав несколько платьев, остановилась на костюме бежевого цвета. Он был оригинального фасона, отлично на ней сидел, подчёркивая достоинства фигуры. Ей пришла в голову мысль украсить его ювелирным украшением. Она открыла сейф и извлекла из него коробочку. В ней лежал изящный комплект. Золотая камелия-брошь и золотой перстень прекрасно подойдут к наряду. Прикрепив изящное изделие на отворот пиджака, Нинель Александровна осталась довольной.
Глава двадцать девятая
На следующий день модистки репетировали программу, с которой планировали выступить на показе. Им пришлось по несколько раз менять одежду и под музыку демонстрировать наряды. Нинель Александровна придирчиво наблюдала за ходом представления. Сделав несколько замечаний, ушла в будуар и стала готовить кофе.
Телефонный звонок отвлёк от занятия.
- Алло! - она сняла трубку.
- Можно Нинель Александровну? - спрашивал незнакомый женский голос.
- Я слушаю.
- Это говорит дочь вашей подруги Тамары, Светлана, помните меня?
- Да, да, Светлана, конечно, помню, - перед глазами Нинель Александровны живо встал образ Тамары, так рано ушедшей из жизни. Светлана - её единственная дочь, которую она знала с рождения.
- Нинель Александровна, помогите мне, - в трубке послышалось всхлипывание. Речь прервалась, потом зазвучала опять. - Я попала в сложную ситуацию. Осталась одна, без работы, денег и семьи.
Голос опять оборвался и затих.
- Алло, алло, Светлана, ты что, плачешь? Приезжай немедленно в моё агентство, ты знаешь, где оно находится?
- Да, знаю, сейчас приеду.
Через полчаса перед Нинель Александровной сидела, стройная, очень симпатичная молодая женщина, вылитая Тамара в молодости. Внешнее сходство дочери и матери было таким поразительным, что Нинель Александровна не могла не удивиться. Светлана Тропина рассказала свою грустную историю:
- После похорон мамы меня стали преследовать неприятности одна за другой. Я попала под суд, затем в тюрьму. Вышла недавно к разбитому корыту. Вы понимаете, у меня сейчас такая моральная травма, что даже не знаю, где взять силы, чтобы пережить страдания и прийти в себя. Это душевная боль, её невозможно описать, нет никаких сравнений, она не даёт мне покоя ни днём, ни ночью. Мне кажется, что я умерла и с того света смотрю на себя. Не знаю, где найти выход.
Нинель Александровна с сочувствием смотрела на Светлану.
- Муж трижды предал меня. Первый раз посадил в тюрьму, хотя по большому счёту должен был сам в неё сесть как директор фирмы, который за всё отвечает. Второй раз он совершил гнусное предательство, когда привёл в дом новую жену и стал с ней жить, когда я сидела за решёткой. Мало того, настроил против меня детей, называя меня не иначе, как воровкой. Сейчас он подал на развод, а я осталась ни с чем. - Светлана говорила и вытирала с лица слёзы.
- Я могу предложить тебе работу. Ты, наверное, за этим пришла ко мне? - с готовностью предложила Нинель Александровна.
- Да, помогите мне, пожалуйста, - всхлипывая, попросила Светлана.
- У нас девушки-манекенщицы получают неплохую зарплату. Будешь и ты со временем хорошо зарабатывать, встанешь на ноги, купишь квартиру, заберёшь детей, всё уладится. С внешними данными у тебя отлично: лицо, фигура, ноги - всё безукоризненно, как и должно быть у манекенщицы. Научим тебя ходить по подиуму, раздеваться и одеваться, будешь неотразима.
- Благодарю вас. - Светлана взяла руку Нинель Александровны и
поцеловала её.
- Ну, полно, полно! У тебя есть крыша над головой?
- Сейчас живу у бабушки, она одна, я ей нужна.
- Вот и прекрасно. Я познакомлю тебя с хореографами, косметологами, визажистами. Все вместе мы сделаем из тебя супермодель. Твой муж ещё пожалеет.
- Да, он попросит у меня прощения, - неожиданно суровым и твёрдым голосом сказала Светлана. - Он покается, что так обошёлся со мной. Спасибо вам за доброту, до свидания.
- Постой, деньги у тебя есть на первое время?
- Нет, у меня ничего нет. - Светлана отрицательно покачала головой.
- На, возьми, - Нинель Александровна достала из сумочки пятьсот долларов и протянула женщине.
- Какая вы добрая! Я обязательно верну.
- Ты дочь моей подруги, у тебя действительно никого нет, кто смог бы поддержать в трудную минуту. В память о Тамаре я не могу поступить иначе. Но ты не думай, что у меня жизнь сладкая, это только снаружи всё красиво и легко. У нас здесь свои законы, может быть, тебе не понравится. Тогда скажи мне прямо.
- Я была в тюрьме, поверьте мне, это страшнее ада. Все остальное для меня - ерунда.
- Ну, тогда всё будет в порядке.