- Ну, что ты хочешь? - спокойно отреагировал он. - Наркомания задавила. Плати деньги, всё-таки оперативник на вахте дежурить будет, это хорошо, но проблему, к сожалению, этим не решить. Дети выйдут из школы, и где-нибудь за углом будут делать то же самое.
- Может, наших детей перевести в лицей?
- Везде одно и то же творится. Следить нужно за своими чадами, объяснять вред наркотиков. Ты, почему сама не ешь?
- Да не хочу я, устала, - отмахнулась она, - столько за день дел переделала, что ничего не хочу. Слышишь, Рогожин, давай, с твоих отпускных машинку стиральную, автомат, купим?
- Я тебе сказал, что ещё не знаю, сколько и когда получу. Что загадывать, если на руках ни гроша?
- Понятно. - Надюша в который раз помыла посуду, прибрала на кухне, почистила всем обувь, погладила высохшее бельё, наконец, к двенадцати часам ночи освободилась. Зашла в спальную и, услышав размеренное, спокойное дыхание мужа, осторожно легла с краю, чтобы не разбудить его.
Глава тридцать третья
Махонин, уволившись с работы под предлогом срочного отъезда к больному родственнику, отсиживался в пригородном поселке Митино, у своей двоюродной сестры Антонины. Они вместе росли и в детстве были дружны. Антонина испытывала к кузену пожизненную благодарность, навсегда запомнив, как он её, почти бесчувственную, вдоволь нахлебавшуюся воды и простившуюся с белым светом, тонувшую в речке Караулке, вытащил на берег и привёл в чувство. Было это давно, но в памяти сохранилось на всю жизнь. Антонина рано вышла замуж, но жизнь замужняя не сложилась, детей у неё не было, муж много пил. Часто, уходя в запои, пропадал из дома на несколько дней, а то и на неделю.
Возвращался, точнее, приползал, весь обросший, грязный, разутый и почти раздетый. Она из жалости приводила его в божеский вид, он клялся, что это в последний раз, и она, имея доброе, отходчивое сердце, наивно верила и оставляла его в доме. Через некоторое время всё повторялось, как по сценарию. Её ангельское терпение лопнуло, когда она обнаружила, что в доме стали пропадать вещи. Муж тащил и продавал всё, что попадало под руку. Она обратила внимание на воровство тогда, когда со стены исчез ковёр. Воспользовавшись отсутствием жены, муж-алкоголик вынес его и продал на барахолке первому попавшемуся покупателю за бесценок. Антонина, обнаружив пропажу, немедленно провела ревизию имущества.
Оказалось, что муж таскал из дома вещи давно и регулярно. Пропала её зимняя одежда: меховая шапка, пуховая тёплая шаль, доставшаяся в наследство от матери, две кофты, связанные из ангорки. Исчезли несколько комплектов нового постельного белья, обеденный и чайный сервизы, которыми она не пользовалась, а только любовалась; наборы столовых приборов из мельхиора (покупала на отпускные, и пока не было повода применить на деле). Ножи, вилки, ложки и ложечки лежали в одной большой коробке, вещи бесследно сгинули. Вдоволь наплакавшись над горькой судьбой, Антонина решила раз и навсегда порвать с мужем. Но жизнь сама расставила всё по местам. Однажды, пропив ковёр, супруг три дня не появлялся дома, а на четвёртый ей сообщили, что он умер от отравления неизвестным суррогатом и лежит в больничном морге. Он успел перед смертью сказать своё имя и фамилию и просил передать о нём жене. Она пришла, забрала тело, похоронила и зажила одинокой, но спокойной жизнью, по которой так истосковалась за время замужества.
О двоюродном брате Артуре она почти ничего не знала. Слышала от родственников, что он сидел не то за воровство, не то за драку, что был амнистирован, по возвращении из тюрьмы как будто бы взялся за ум, устроился на работу, женился, но через некоторое время опять сошёл с пути истинного, что-то натворил и снова был арестован. Каково же было её удивление, когда в один из осенних вечеров он появился на даче! Кто-то тихо постучал в окно веранды, она вышла на стук. Вначале испугалась, увидев стоявшего под окном человека, но, узнав брата, впустила в дом.
- Здравствуй, Антонина, - сказал Артур, - не бойся, побуду у тебя недельки две-три, потом уйду, мешать жить не стану.
Антонина хотела спросить у него: зачем пришёл, почему не живёт дома, но прикусила язык. «К чему выяснять? Меньше знаешь, крепче спишь. Пусть остаётся, раз просит, - решила она. - Приглядит за дачей, а то от бичей нет никакого спасенья, все дома вокруг обчистили». Действительно, оставлять без присмотра флигелёк было рискованно. В садовом посёлке не проходило ночи и дня, чтобы у кого-то из жителей не побывали воры. Что только не придумывали люди, спасая свои владения от нашествия бичей и бомжей! Недавно она услышала, что один хозяин дачи изобрёл самодельное взрывное устройство, которое сработало, когда вор открыл дверь домика, решив в отсутствие собственников поживиться чужим добром. Бич пострадал, ему оторвало руку, а владельца участка привлекли к уголовной ответственности за незаконное изготовление и применение самодельного взрывного механизма. Антонина хранила для проходимцев и наркоманов в бутылке из-под водки раствор концентрированной серной кислоты. Каждый раз, уезжая по делам в город, она не забывала выставлять бутылку из подполья в шкафчик над печкой: пусть незваные гости попробуют зелья. Прожив с непутёвым мужем-алкоголиком, она всей душой ненавидела алкашей, бичей, наркоманов и воров, а на помощь полиции никогда не надеялась.
Государство с ворами не боролось, и Антонина сама придумала коварный способ мщения нехорошим людям, позарившимся на чужое добро. Делала она, чтобы не попасться под подозрение в злом умысле, как полагала сама, продумано, не оставляя на бутылке своих отпечатков пальцев. В последний момент перед уходом, когда остаётся закрыть домик на ключ, она не забывала тщательно вытереть влажной тряпкой бутылку с «химическим оружием». Если придут грабители, обязательно наткнутся на неё с этикеткой «Водка особая» и, ни о чём не подозревая, выпьют по глотку, а страданий хватит на всю оставшуюся жизнь. Если останутся в живых, доказать ничего не смогут, попробуй, докажи, что это её бутылка! А, может, они её где-нибудь в другом месте нашли и принесли распить в дом. Память у алкашей пропита, они ничего не помнят. Дело тёмное и недоказуемое, да и кто будет разбираться со всяким сбродом. У таких людей, слоняющихся по чужим дачам и документов, наверняка, никаких нет. Вот, к примеру, напился её муж где-то сивухи, от которой отравился и умер, она не слышала, чтобы кто-то ответил за то, что продаёт отраву.
Посмотрев на внезапно объявившегося кузена, отягощённого криминальным прошлым, Антонина ничего не стала выяснять. Почему-то вдруг вспомнила, как тонула в детстве, а он её спас.
- Ладно, живи, - сказала, накрывая на стол. - Будешь за сторожа, а то у нас много бродячего люда объявилось, потрошат дачников. Каждый защищается, как может. Мне в неделю обязательно хоть раз нужно съездить в город, проверить квартиру да продуктов купить. Так что ты карауль дачу. Гляди только, в подполье у меня отрава стоит, ты к ней не прикасайся.
- Что за отрава? - поинтересовался Махонин.
Усмехнувшись, она рассказала о бутылке со смертельно опасной жидкостью.
- Круто ты с ними обходишься, хорошо, что предупредила.
- Что остаётся делать? Мне самой, что таскаюсь с этой бутылкой, тошно. Грех на душу беру. Но каким образом одинокой женщине постоять за себя? Хорошие люди в чужой домик не войдут без хозяев, а ворье нужно наказывать строго. В Китае за воровство руки отрубали, а у нас попугают, на этом всё. Вот люди и наглеют.
- И когда это ты такой жестокой стала? - спросил Махонин.
- Это не я жестокая, а сама жизнь жестокая и злая, - ответила Антонина. - Сейчас многие так делают, не я одна.
Он стал жить на втором этаже. Днём отсыпался, а под вечер ходил прогуливаться по живописным окрестностям, размышляя о своей судьбе. Он опять попал в переплёт. В то утро отправился к ювелиру по его просьбе - сменить в сейфе замок. Пришёл рано - хотел быстрее сделать дело и уехать отдохнуть на природе. Когда увидел на площадке убитого директора, - растерялся. Подобрал валявшиеся на полу ключи и хотел позвонить в его квартиру - сообщить супруге. Но в этот момент в подъезде хлопнула входная дверь, он испугался и стремглав рванул из дома. По пути чуть не сбил с ног какую-то женщину. Он бежал и думал только о том, чтобы поскорее скрыться. Кто знает, сколько времени лежит в подъезде убитый директор? Кто его убил? Пусть обнаружит мёртвого кто-нибудь другой, ему не хочется давать в полиции объяснения. Он очень хорошо знает, как там разговаривают с такими, как он. Пришлось срочно уволиться с работы. Надо где-то отсидеться. Одна надежда - получить от Князева обещанные деньги, а потом махнуть в другие края, где о нём никто ничего не знает. Но Князев не спешит выполнять обещание. Появляться в городе нельзя: его видела женщина, которую он чуть не сбил с ног. Через Антонину, регулярно ездившую в город, он передавал на пейджер Князеву послания, назначал время и место встречи. Но дни шли, а Князев не появлялся. Однажды ему показалось, что мимо него на большой скорости в джипе проехал Князев. Джип въехал в дачный поселок и скрылся за домами. Махонин просидел полдня, но ожидания оказались напрасными. Джип не появился. В другой раз, сидя на поляне вблизи остановки автобуса, он увидел полицейский «бобик», проехавший вниз по дороге в сторону посёлка Митино. Вечером спросил у Антонины:
- Мне показалось, что мусора к вам часто наведываются.
- Вотчина здесь у них, - ответила она. - Шикарные дачи по ту сторону озера. Я не ходила смотреть, а соседи сено косили, видели, как они там по субботам и воскресеньям развлекаются, с голыми девками в озере купаются. Со всех сторон ограда высокая, но с другого берега, как на ладони, всё видно.
- Понятно. Далеко это? - поинтересовался Махонин.
- Да нет, километра три-четыре через лес, за ручьём. Я завтра опять в город поеду, передавать что-нибудь нужно?
Махонин в который раз написал текст послания, в котором просил Князева встретиться с ним, и номера телефонов пейджинговой компании и абонента.
Глава тридцать четвёртая
Вернувшись на следующий день, Антонина сообщила, что оператор отказался принимать сообщение, сказав, что абонент отключён. Махонина этот факт разозлил. Ну что ж! Придётся искать выход на Князева самому. Если не обознался, то выходит, он где-то рядом с ним проводит выходные дни, остаётся только найти его и поговорить насчёт возврата долга. Иначе, зачем он убил по его заказу Аверина? Из-за чего с этим человеком у Князева были разборки, он не знает. Главное - начальник пообещал закрыть дело об убийстве Климовой, да при этом пообещал хорошо заплатить.
Время идёт, Князев не собирается отдавать долг, значит, надо действовать.
Любыми путями, как можно скорее, раздобыть деньги, затем уехать отсюда подальше и навсегда. Он решил исколесить окрестности Митино, но найти место, где собираются полицейские. Поиски откладывать не стал, тут же, надев на себя старый чёрный пиджак, соломенную шляпу, кирзовые сапоги (всё снаряжение обнаружил в кладовке на веранде) направился в лес, примыкавший плотной стеной с южной стороны дачи.
Идти по опустевшему, обронившему листву осеннему лесу было легко. Видимость хорошая, гуляющих дачников не встречал, только на открытых лужайках стояли аккуратно сложенные копны сена, ещё не вывезенные деревенскими жителями.
Скоро он вышел к ручью, через который вместо мостика лежал массивный, длинный ствол сосны, по которому Махонин благополучно перешёл на противоположную сторону. Поднявшись от ручья на косогор, увидел в ложбине сверкающее зеркальным блеском озеро. Спустя пять минут был у воды. Справа от него возвышалась высокая бетонная ограда из серых плит, которые на несколько метров уходили в озеро. Чтобы заглянуть за неё, нужно было зайти в озеро на метров двести вперёд. Он попробовал и сделал первый шаг, тут же, набрав в сапоги холодной воды, быстро вышел на сушу. Из-за бетонной стены раздавался лай собак. «Не надо лезть на рожон, - предостерёг себя, - теперь знаю это место, в следующий раз зайду с противоположного берега и посмотрю».
Он разулся, вылил из сапог воду, снял носки и лёг на траву. Несмотря на осенний день, небо было по-летнему ярко-голубым, по нему плыли пышные белые облака. «Облака чистые, белые, свободные, а моя жизнь серая, обреченная», - с грустью подумал Махонин. Вспомнилось нерадостное, горемычное детство. Жили они в тесной квартире, принадлежавшей его бабушке и дедушке, обставленной неказистой, обшарпанной мебелью. Мать его - законченная алкоголичка и воровка - нигде никогда не работала.
Как только Махонин думал о детстве, сразу вспоминался устоявшийся запах перегара жилища, затхлая воздух непроветриваемого помещения, сизый дым папирос, стоявший плотной завесой в комнате. В детстве ему никто никогда не рассказывал сказок, не покупал игрушек, не говорил добрых слов. Потрясающий отборный мат, пьяные застолья, драки и поножовщина, голод, побои отца и матери, которым он постоянно мешал, и леденящее чувство страха в душе из-за боязни, что его могут забить до смерти, - вот, что он вынес из ранних лет жизни.
На что они жили? Отец, протрезвев, находил случайную работу, заработав два-три червонца, покупал водку, закуску, к нему приходили собутыльники, начинался новый загул.
Мать присоединялась к пьяной компании и не успокаивалась, пока всё не было выпито. Она была мошенницей. Летом ходила по чужим дворам и забирала всё, что плохо лежало: снимала белье, сохнувшее на верёвках, или вывешенную для проветривания одежду, отиралась по базарам и незаметно стягивала с прилавков что-нибудь съестное. Зимой мышковала на вокзалах, - подсаживалась к пассажирам и, улучив удобный момент, похищала у зазевавшихся людей баулы, сумки, пакеты. Добычу продавала, на вырученные деньги отоваривалась спиртным, хлебом и дешёвыми рыбными консервами. Она и его привлекала к разбойной жизни, давая «мастер классы» преступного ремесла. «Ты подойди к толстой тётеньке, - указывала она выбранный объект посягательства, одиноко сидевшей на скамейке привокзальной площади, - спроси её, как проехать на улицу Советскую. Прикинься, что ничего в городе не знаешь. Подольше с ней побеседуй. Потом поблагодари и исчезай. Только за мной не иди, веди себя так, словно мы чужие люди. Встретимся дома». Пока он консультировался с ничего не подозревающей пассажиркой о том, как добраться до какого-нибудь места, мать, проходя мимо, умудрялась прихватить одну из сумок, стоящих возле ног словоохотливой женщины и скрыться в череде вечно спешащих на поезда граждан.
В периоды безденежья мать становилась особенно злой и агрессивной. Артур знал, что лучше в это время не попадаться ей на глаза - изобьёт до полусмерти. Несколько раз от побоев он терял сознание, его увозили в больницу с едва заметными признаками жизни. Видя мать пьяной, забивался под кровать и сидел там до глубокой ночи, слушая непристойные для детских ушей разговоры взрослых, которыми они сопровождали любовную возню.
О его существовании никто не вспоминал, до него никому не было дела. Он находился в укрытии и ждал, когда стены квартиры начнут дрожать от устойчивого храпа. В темноте выползал из укрытия и искал в грязных кастрюлях и сковородках остатки еды, чтобы утолить болезненное чувство голода.
Он хорошо помнил, что одежду ему давали соседи от своих выросших детей, они угощали его хлебом, молоком. Когда ему было десять лет, за матерью пришли конвоиры и увели с собой. «В тюрьму», - на его вопрос: «Куда ушла мама?» - ответила ребёнку бабушка. Отец исчез из дома навсегда, с тех пор Махонин его не видел.
С бабушкой жить было легче. Во-первых, она раз в месяц получала пенсию, и тогда несколько дней в доме пахло супом и жареной картошкой, во-вторых, его теперь никто не бил и, в-третьих, старушка иногда покупала внуку вещи: рубашки, брюки, ботинки. Но и к ней постоянно приходили знакомые, сразу накрывался стол, выставлялась бутылка вина, закуска и начинались душевные разговоры, пьяные песнопения, а заканчивалось сходка руганью, слезами и выяснением отношений между подругами. Всё-таки, благодаря бабушке, он закончил восемь классов и научился водить машину. Вскоре началась перестройка, а вместе с ней полная неразбериха во всём.
Мать выпустили из тюрьмы. К ней стали захаживать закадычные подруги по зоне, все, как на подбор, с отёчными и серыми лицами, с ними вместе приходили друзья - бывшие уголовники, и в доме опять начинался пьяный кутёж. Однажды один из отсидевших зэков обратил внимание на Артура. Узнав, что он умеет водить машину, предложил мальчишке подзаработать денег. Он разжёг интерес у Махонина к риску, научил обращаться с огнестрельным оружием. Видя, как разгорелись у подростка глаза при виде пистолета, «крёстный отец» раздобрился и подарил его Махонину, предупредив, чтобы ни перед кем не хвастался и хранил его в тайнике.
Так Махонин встал на преступную тропу. На первом же деле - ограблении сберкассы на окраине города с убийством кассира - все соучастники были пойманы и арестованы. В восемнадцать лет он оказался за решёткой. Отсидев пять лет, попал под амнистию, пришёл домой и узнал, что мать умерла, отравившись техническим спиртом, а дома восьмидесятилетняя бабушка лежала парализованная в постели.
За немощной женщиной ухаживала дочь её подруги, сорокапятилетняя Климова Раиса Ивановна. Махонину было тогда двадцать три года. Раиса Ивановна была старой девой, набожной, умеющей сострадать чужому горю. Она из жалости приходила к одинокой старушке, варила еду, покупала лекарства и убирала в квартире, по сути, была бескорыстным волонтёром. Махонин, находясь в тюрьме среди отпетых воров, насильников-маньяков и убийц, был много наслышан о любви и измене. Вдобавок ко всему в камере находились гомосексуалисты. Вышел Махонин из тюрьмы обогащённый развратом, ненавистью и презрением ко всему миру. Каким образом между ним и Раисой Ивановной возникли интимные отношения, одному Богу известно. Может быть, потому что Раиса Ивановна имела доброе, отзывчивое сердце, всегда мечтала о счастливой семейной жизни, а этот молодой человек, оступившийся в жизни, никогда и ни от кого не слышавший доброго, человеческого слова, казался ей несчастным и незаслуженно обиженным судьбой. У неё хватило душевного тепла и на него.
А он однажды, напившись до невменяемого состояния, стал выяснять с ней отношения, обвинив, что она из корыстных побуждений ухаживает за больной. С помутнённым сознанием, едва ворочая языком, выговаривал доброй женщине, что та исключительно ради своих меркантильных интересов получает за бабушку пенсию, убирает за ней, кормит и лечит, в надежде на то, что впоследствии получит в собственность её квартиру. Разборка закончилась трагически: он убил её из пистолета, что подарил «крёстный отец». Придя в себя после содеянного, вызвал «скорую» помощь, но Климовой она уже не потребовалась.
Его арестовали, все улики были против него, ему вновь предстояло отбывать тюремное заключение. Князев вытащил его из этой истории. Он научил, что нужно говорить на допросах, в чём ни за что не признаваться и молчать. Расследование тянулось долго, за это время сменилось несколько следователей. Махонин помнил наставления и выполнял их. Его выпустили из-под стражи, но свобода стоила нового преступления. Он пошёл на злодеяние в надежде, получив деньги, покинет город. На новом месте начнёт новую жизнь. Теперь понимал, что Князев попросту использовал его в «мокром» деле. «Вот и вся моя биография», - с грустью подумал Махонин. Что впереди? Неизвестность. Начало смеркаться, и он поспешил домой.
Глава тридцать пятая
В субботу с раннего утра Махонин занял наблюдательный пост на въезде в Митино. Артур сидел на пригорке среди кустов и деревьев и внимательно разглядывал машины, въезжающие в дачный посёлок. Вскоре увидел приближающийся джип. На повороте машина затормозила, и ему удалось разглядеть за рулём Князева. Он поспешил на дачу. Переодевшись в пиджак и сапоги, быстро пересёк участок и скрылся в лесу. По знакомой дороге через полчаса добрался до озера и устроился на берегу напротив загородной резиденции полиции.