– Хватит! Предъявите документы, или я сейчас вызову…
– Ладно, – засмеялся Аслан, – убедил. Аслан Гамаев, – он протянул Федору паспорт, – ингуш. Живу в Саратове, проспект Мира, двенадцать. Квартира…
– А твои документы? – Милиционер посмотрел на рослого парня с коротким ежиком.
– Вот, – тот достал из кармана права, – паспорт дома забыл. Хотя, – он вытащил заграничный паспорт, – это подойдет?
– Подойдет, – кивнул участковый. – Где проживаешь?
– Уценко Денис Андреевич, – ответил парень. – Авиационная, девять.
– Что вы тут делаете? – вернув им документы, спросил Федор.
– Приезжали с Юдамиевым, – ответил Аслан. – Он здесь двух баранов купил и уехал. А мы остались отдохнуть. Хозяин, Степан Леонидович Степанов, нам ключ дал.
– Сколько вас? – поинтересовался милиционер.
– Мы и две женщины, – улыбнулся Аслан. – Одна дагестанка, другая чеченка. Вот документы. Странно, что вы меня не знаете, капитан, я же по строительству работаю и…
– Ну-ка погоди… – Федор всмотрелся в лицо Аслана. – Как зовут-то?
– Аслан, – кивнул тот.
– А ну-ка руки за голову! – Отскочив, Ерин выхватил пистолет.
Аслан ударом ноги выбил у него оружие. И, крутнувшись, той же ногой ударил его в голову. Федор, отшатнувшись вправо, удержал равновесие и, прыгнув вперед, сбил Аслана с ног. Уценко сильно пнул Федора в бок и еще раз в голову. Федор ударил кулаком в лицо Аслана и, поймав ногу Уценко, вскинул ее вверх. Тот с криком упал. Участковый метнулся к пистолету. Его встретил резкий удар ноги выскочившего на террасу Мусы. Милиционер с разбитым носом тряхнул головой и ответил чеченцу мощным ударом справа. Тот отлетел к двери и, открыв ее телом, вывалился на улицу. На Федора набросились еще двое. Одного он успел перебросить через себя, другой ткнул участкового ножом. Рыкнув, милиционер ударил его головой в живот и скатился по ступенькам крыльца. Сверху его ударил топором разъяренный Муса.
– Господи Боже мой! – быстро крестилась смотревшая в окно старушка. – Это что же делается-то? Господи! – прошептала она, заметалась по дому и, ахнув, выскочила на улицу.
– Митька, – зевнув, поднял голову лежавший на грязном замызганном одеяле небритый мужик, – сходи к Пелагее. Пусть нальет пузырек. Скажи, мы потом отработаем.
– Сейчас, – ответил рослый парень в порванной на груди тельняшке. Подтянув спортивные давно не стиранные штаны, он сунул ноги в кроссовки и вышел на крыльцо. Увидел торопливо идущую по дороге старушку.
– Баба Пелагея! – крикнул он. – Дядя Ванька…
– Ой, Митя, – всплеснула руками старушка, – там Федьку забивают!
– И правильно делают, – усмехнулся Дмитрий. – Совсем приборзел мент.
– Господи, – заплакала она, – да подмогните ему, я вам два литра поставлю!
– Ну, если два, тогда чего не размяться. Где бьют-то? – Он подошел к ветхой калитке.
– Да вон там, у дома Степановых.
– Посмотрим, кто там такой смелый, – усмехнулся Дмитрий и направился в ту сторону. – Ты пока самогон наливай.
– Да иди скорее! Ведь убьют Федьку-то!
– Одним ментом меньше будет, – негромко проговорил Дмитрий. – Это кто ж у Степанова такой крутой стал?
– Куда это он? – высунулся в разбитое окно небритый.
– У Степановых Федька с каким-то мужиком схватился. Сначала он мужика выбросил на улицу, а потом сам вылетел. Может, там еще кто был. А тот, которого он…
– И хрен с ним, с ментовской мордой, – ухмыльнулся небритый. – Мало ему! Видать, все-таки достал кого-то. А Митька-то какого хрена поперся? Тут башка разламывается, а он…
– Так опохмелю, Ванечка, – сказала Пелагея Игнатовна. – И два литра с закуской поставлю. Спасите за Христа ради Федора-то. Ведь племянник он мой.
– Опохмелишь, говоришь? – тряхнул головой Иван. – И два литра с закуской? Наливай стакан, а я пойду твоего племянника спасать. – Он вылез из окна.
– Счас, милай! – Старушка бросилась к дому.
– Эй, мужики! – крикнул подошедший к воротам Дмитрий. – Отпустили бы мента-то. А то сейчас его бабка бригаду маски-шоу вызовет, и кранты вам. Она…
– А ты кто такой? – спросил злой голос.
– Твою мать, – сузил глаза Дмитрий, – чехи, ихний говорок. Точно чехи, – увидел он двух вышедших из дома парней. – Понаехали, шкуры! – Толкнув ногой калитку, вошел во двор. – Где Федор?
– А ты кто такой? – шагнув вперед, спросил один. – Тявкаешь от калитки. Заходи. Или трусишь?
– Ты чего вякаешь, чех?! – шагнул вперед Дмитрий. – Ты, сука, в России, а…
Его сзади сильным толчком забросили во двор. Он поймал выброшенную в ударе ногу парня и сильно ткнул его кулаком в лицо. Чеченец с разбитым в кровь носом упал. На Дмитрия бросился второй. Толкнувший его сзади Муса, услышав крик: «Держись, Митька! Иду!» – выхватил пистолет.
– Сюда! – раздался злой голос Вахи.
Муса бросился за дом.
– Уходим! – приказал Ваха. – Держитесь хотя бы полчаса, – кивнул он рослому. – Не смог мента сразу пришить! – ожег он взглядом Аслана.
Муса увидел покрытый брезентом «уазик» и потрепанную красную «Таврию». В ней уже сидели две женщины. За рулем был Подрывник. Ваха сел в «УАЗ» сзади. Рядом с водителем устроился Уценко, сзади – Аслан.
– Шустрее приезжайте! – кричала в телефонную трубку средних лет женщина. – Участкового убивают! Быстрее!
– Держись, Иван! – вбежал во двор полный мужчина с колом. – Убью, суки! – замахнувшись, крикнул он.
Грохнул выстрел. Пуля попала ему в живот. Он с криком упал лицом вниз. Дмитрий с окровавленной головой и располосованной от локтя до плеча рукой лежал у крыльца. Иван, подмяв под себя парня, душил его. Его ударил по голове затыльником автомата плотный чеченец.
– Нехристи! – проорал кто-то с улицы, и тут же грохнул дуплет охотничьего ружья. Стрелявший из пистолета чеченец получил кучный заряд мелкой дроби в шею и лицо. Из другого окна длинной очередью ударил автомат.
– Все по домам! – требовательно прокричал спрыгнувший с подножки «газика» милиционер с автоматом.
– Не могли с ментом справиться? – услышав доносившуюся из деревни перестрелку, зло посмотрел на Аслана Ваха.
– Да здоровый он, – заступился Муса. – Я его топором рубанул по башке, а он меня чуть не придушил.