— Ну что же ты так оплошал-то, Хмурый? — с горечью в голосе спросил Тагил, наклонившись над трупом нашего товарища. Стрела, попавшая в глаз, не оставила тому никаких шансов.
В этом бою у нас каждый боец хотя бы раз побывал одной ногой на том свете, но зелья и взаимовыручка помогли выжить. Первый натиск мы выстояли вообще непонятно как, у меня в голове остались лишь бессвязные обрывки воспоминаний, как я словно юла верчусь среди гоблинов, которые прут на нас толпой. Я бью, меня бьют, глотаю зелье и опять бью. Потом подошла подмога и стало легче, у меня появилась возможность стрелять из-за спин бойцов. Поначалу гоблины перли толпой, на смену одного убитого появлялось двое, но через несколько минут, когда я расстрелял все болты и, взяв гоблинское копьё, снова вступил в контактный бой, враги вдруг остановились, а потом побежали от нас вглубь зарослей. Сил их преследовать не было никаких. Мы лишь по приказу Бурана подобрали парочку раненных гоблинов для последующего допроса.
— Пусть земля тебе будет пухом, брат, — произнес Тагил и положил на грудь погибшего воина похоронный амулет и труп стал погружаться в землю.
— Через час уже просто земля, через два на ней цветы и трава, через три она снова жива, — произнес Серёга слова из песни Цоя, глядя на место, где только что лежал наш погибший товарищ.
Постояв молча ещё минуту, мы разошлись и занялись своими делами — мне надо было собрать болты и хоть как-то починить форму, а то второй комплект тоже в лохмотья после боя с обезьянами. А через двадцать минут, когда я уже сидел, прислонившись к дереву и пил воду из фляжки, поступила команда выдвигаться вперёд.
Пройдя примерно километр по садовым зарослям, мы вышли к месту где множество плодовых деревьев было вырублено, на земле были десятки кострищ, вокруг которых всё было усыпано обглоданными человеческими костями, а под оставшимися целыми деревьями сидели люди, которые за шею были привязаны веревками к стволам и веткам. Как собаки на привязи. Часть из них были одеты в хламиды, другие были полностью голыми. Похоже, здесь у гоблинов было многодневное пиршество, но всех пойманных людей они съесть не успели.
Мы, оглядываясь по сторонам, осторожно подошли к одному из деревьев, к которому были привязаны двое парней, потом Буран перерезал верёвки и попробовал с ними поговорить, но пребывающие в крайне депрессивном состоянии люди не могли сказать ничего вразумительного. Как только до них дошло, что они свободны, а гоблинов поблизости нет, один из парней забился в истерике, второй стал лепетать что-то нечленораздельное. Единственное, что мы поняли — это то, что они говорят на французском языке.
— Ладно, — махнул рукой командир, — Идём дальше, пусть ими другие занимаются, нам надо осмотреть крепость, не отвлекаемся на них!
После этих слов наш взвод двинулся дальше, мимо привязанных людей, которые, увидев нас вели себя совершенно по разному — одни просто сидели и безучастно провожали нас глазами, другие звали просящими голосами, третьи сразу заходились в истерике. Но мы, следуя приказу командира, молча шли дальше. Однако проходя мимо одной из девушек, я всё же решил ей помочь. Голая француженка сидела под деревом, обняв колени и уткнувшись в них лицом, не обращая внимания на идущих мимо бойцов. Я опустился около неё на корточки и тронул за плечо. Она повернула ко мне голову и посмотрела в глаза, поразив меня до глубины души — лицо её было очень красиво и его не могли испортить ни грязные свалявшиеся волосы, ни печать усталости, ни пустота безумия в глазах.
— All right, all right, — постарался я успокоить девушку и перерезал веревку. Потом, поразмыслив, достал среднее зелье лечения. В прошедшем бою от тяжелых ранений в корпус меня уберегла кираса, а от порезов конечностей хорошо помогали малые зелья. Товарищи по отделению обошлись своими запасами, поэтому я мог позволить себе потратить одно зелье на девушку. У неё не было никаких физических повреждений, однако я помнил, что при употреблении этого зелья, появлялась бодрость, и улучшалось настроение. Может и ей поможет? Я протянул девушке склянку и произнес:
— Drink! — И показал жестом, что надо выпить. Она послушно опрокинула жидкость в рот. Судя по тому, что вскоре её взгляд стал более осмысленным, зелье подействовало положительно.
— I am Danil, — представился я и протянул ей свою фляжку, к которой она тут же присосалась, выпив всю остававшуюся там воду, после чего я протянул ей питательный батончик.
— Софи, — назвала своё имя девушка и взяв угощение, тут же стала его жевать.
Мои товарищи уже успели уйти метров на пятьдесят вперёд, и Тагил крикнул мне не отставать, поэтому я быстро попрощался с девушкой и бегом догнал товарищей.
— Что-то ты расслабился боец! — сделал замечание командир отделения, когда я приблизился, — Мы на боевом задании, а ты по бабам шляешься, давно в наряд не ходил? Так я могу устроить!
— Виноват, товарищ сержант! — что я ещё мог сказать в такой ситуации? И правда виноват, отвлекся на красивые глазки и ножки. И дальше продолжил отвлекаться, теперь уже мысленно, представляя, как бы я её обнял, да прижал покрепче… От дальнейших мыслей стало даже немного стыдно. Девушка тут такое пережила — гоблины людей у неё на глазах ели, её очередь на шашлык уже практически подошла, а я сексе думаю.
Погруженный в размышления и рефлексии, я даже не заметил, как мы подошли к крепости, и, только когда парни вполголоса стали обсуждать увиденное, я внимательно посмотрел в сторону цитадели. Эта крепость отличалась от виденных мною ранее Новгорода, Ладоги и Бразилии — стены её были из темно-серого камня, башни имели цилиндрическую форму, располагалась она на небольшом возвышении, а поблизости не было заметно реки. Так же было видно, что на стенах и башнях гоблины отсутствуют. Стараясь на приближаться к стенам крепости ближе двухсот метров, мы стали огибать её против часовой стрелки и вскоре увидели распахнутые ворота.
— Странно, — задумчиво произнес Тагил, глядя на этот подарок, — Не похожи эти мохнатые на коварных хитрецов, которые могли бы устроить подобную ловушку.
— Сбежали, наверное, — высказал очевидную мысль Марат.
А вот что по этому поводу думал Буран, мне было неизвестно, так как он был далеко от меня и разговаривал с командиром первого отделения. Через несколько минут наш командир взвода отправил вестового к Быкову, а мы продолжили движение вокруг цитадели. Как я уже говорил, реки поблизости не было, лишь небольшой ручей вытекал из самой крепости, поэтому в течении часа мы смогли обойти всю её по кругу, не встретив ни одного гоблина. Бойцы, да и я вместе с ними склонялись к тому, что оставшиеся в живых твари разбежались и либо спрятались дальше в лесу, либо вообще ушли отсюда. К тому времени, когда мы вновь приблизились к воротам, то увидели входящие в крепость пехотные роты, вместе с которыми туда же входили и освобожденные французы. Здесь нас встретил сам Быков, который, выслушав доклад Бурана, поручил нам ещё раз обойти вокруг крепости но уже по большему радиусу.
— Услышав этот приказ, я с досадой сплюнул на землю. Опять пехоте достанется всё самое лучшее! Перехватят у меня Софи, к бабке не ходи, и останусь опять без сладкого.
Тагил, увидев моё расстройство, без слов понял причину:
— Что, Прыгун, рогатых тебе не хватает? Вчера весь день от них не вылезал, а сегодня тебе уже француженку подавай? Вот всем ты, боец хорош, но о бабах слишком много думаешь, это тебя до добра не доведёт! Работать над собой надо, ну или иди передерни, — он кивнул в сторону зарослей, — Если уж совсем невмоготу.
— Сам иди, командир! — не сдержался я, — Мне, что теперь только в борделе этих коз рогатых крыть?!
— Да успокойся ты, — подошел Серёга, — Чего разошелся-то?
— Задрало всё! — я в сердцах сплюнул на землю, — И этот, — я кивнул на ухмыляющегося Тагила, — подкалывает…
В это время раздался голос Бурана:
— Всё, хватит болтать, выдвигаемся!
Второй круг не дал нам ничего нового, если не считать того, что среди фруктовых зарослей мы обнаружили бассейны — три небольших водоема круглой формы, выложенных камнем и наполненных проточной водой. Весьма неожиданно было увидеть здесь такие сооружения, тем более, что около Новгорода, Ладоги и Бразилии ничего подобного не было.
Пока мы ходили, я нашел два амулета, дающих прирост к силе на три часа, которые отдал Марату и Мангусту и один на выносливость, оставив его себе. Все во взводе уже знали о моём навыке и у Бурана даже появилась рациональная мысль побродить здесь ещё, чтобы усилить взвод, но я смог его убедить пойти на отдых в крепость, а амулеты я буду собирать, когда нас направят на поиск склада. Видимо, командир уже и сам порядком подустал, поэтому он завёл нас в крепость, а затем, побеседовав с Быковым, дал два часа на отдых.
Получив долгожданную свободу действий, я тут же направился на поиски Софи, опасаясь, что девушку уже закадрил какой-нибудь пехотинец и жарит её сейчас в укромном уголке одной из башен. Однако подойдя к месту, где собрались около трёх сотен спасённых французов, я заметил обнаженную девушку сидящей около стены, к которой она прислонилась спиной. Стоило только мне её увидеть, как детородный орган мгновенно принял боевое положение, но это не остановило меня и я, обходя расположившихся прямо на каменном полу французов, приблизился к девушке, от которой не скрылось моё боеготовое состояние, и теперь она как-то скептически рассматривала меня, давая взглядом понять, что шансов нет. Ну нет так нет, но я должен сделать всё, что в моих силах, чтобы потом не было мучительно больно за безвольно упущенные возможности.
— Hello! — поздоровался я с ней.
— Hello! — холодно ответила она.
Тут я хотел спросить её, могу ли я чем-нибудь ей помочь, но мои хиленькие знания английского дали сбой, и единственное, что я смог выудить из своей памяти, это была фраза:
— What do you want?… (Что ты хочешь?)