Итак, мы готовились к Новому Году. Отмечать праздник мы с Андреем планировали вдвоём, в нашем доме. Я, конечно, приглашала маму и тётю Любу, а Андрей — Леонида с семьёй, но все отказались. По разным причинам. Мама с тётей Любой явно не хотели нам мешать, Леонид с Анной на Новый Год улетали в Чехию, а Вадим с Машкой (да-да, у них начался серьёзный роман) решили встретить Новый Год в модном ночном клубе. А второго числа мы все вчетвером планировали лететь в Лапландию. Вот такие у нас были планы.
Но, как говорят в народе — человек предполагает, а Бог располагает. И получилось всё совсем не так, как мы хотели. Вернее, не так, как хотела я. Но обо всём по порядку.
До Нового Года у нас с Андреем всё было почти идеально. Правда, он порой задерживался на работе или подолгу стоял в пробках, а я не могла дозвониться до него, и поэтому начинала волноваться. Но потом он возвращался, и я быстро прощала его, стараясь не думать о том, что муж мог мне соврать. Как я уже и говорила — в те счастливые дни я предпочитала не думать о плохом. Старалась искать во всём только хорошее. Да и предстоящие праздники благотворно действовали на моё настроение. Перед Новом Годом люди начинают верить в чудеса… И вот наступило тридцать первое декабря.
Весь день мы с Диной занимались праздничным столом. Планы на вечер и новогоднюю ночь у нас были следующие — вечером приедут мама и тётя Люба, и мы все вместе поужинаем и проводим старый год. Потом они уедут, а мы с Андреем вдвоём будем ждать полуночи… С шампанским, свечами и прочей романтикой.
Ровно в шесть часов, как и договаривались, появились мама и тётя Люба. Их привёз наш шофёр, так как мамин "Жигулёнок", как всегда, был в ремонте. Я велела Оксанке ставить мясо в духовку. И мы стали ждать Андрея, который должен был появиться с минуты на минуту.
— Что-то твой муж задерживается, — мама посмотрела на часы, — уже двадцать минут седьмого! А куда он, кстати, укатил?
— У него дела на фирме, — ответила я, — перед отъездом нужно всё уладить, так как завтра всё равно не до работы будет. Ну, и в магазин за подарками обещал заехать.
— О, тогда ждём! И твоего мужа, и подарки, — рассмеялась мама.
Прошло полчаса. Час. Мясо по-французски, которое мы планировали подать на горячее, было уже готово. Стол накрыт. Только не было Андрея. И его подарков.
Ровно в восемь часов вечера я начала звонить. Начала с мобильного мужа — не ответили. Позвонила в офис. Там никого не было. Кроме пьяного охранника, который поздравил меня с наступающим, а потом сообщил очень довольным голосом, что Андрей Вениаминович, оказывается, выехал из офиса в пять часов! А на часах уже восемь! В отчаянии я позвонила Вадику. Он, похоже, уже собирался в клуб.
— Андрюха? Нет, не у меня! А что случилось-то, Алис? Как пропал? Да не волнуйся ты, он, наверное, по магазинам катается — ищет подарок. Давай, с наступающим вас! До встречи в новом году!
И отключился. А я стояла с трубкой в руках, не зная, что делать дальше. Маме и тёте Любе я наврала. Придумала, что Андрей с Вадимом в офисе. Они, разумеется, в эту байку не поверили, но сделали вид, что верят. В такие моменты я особенно жалею, что не умею врать. Не дал Бог этого таланта. А точнее порока. Впрочем, талант часто бывает пороком. И наоборот…
Мы поужинали. Ели без аппетита, тостов никаких не говорили. Просто выпили молча за уходящий год и всё. И начали ковыряться каждый в своей тарелке.
Время девять. Всё по-прежнему. Я опять позвонила Андрею на мобильный, но получила опять тот же ответ: "Абонент временно недоступен". В тот момент я была готова разбить об пол свой мобильный и зарыдать на весь дом, так, чтобы наружу вышли все эмоции и чувства, переполнявшие мою душу. Но я сдержалась, продолжая верить в лучшее. Надеялась, что Андрей сейчас войдёт в костюме Деда Мороза и скажет, что решил устроить нам сюрприз. С подарками и хлопушками. Но этого так и не произошло.
— Твой муж просто свинья! — Первой не выдержала мама. На часах в тот момент было почти двеннадцать. До Нового оставались считанные минуты.
— Успокойся, Марина, всякое могло случиться, что ты сразу шум поднимаешь! — Зацыкала на неё тётя Люба. — Алиса, я, конечно, не хочу тебя пугать, моя девочка, но… Может, с ним и правда что-то случилось?
— Не знаю, — коротко ответила я и направилась на кухню. К Дине. Та сидела за столом в гордом одиночестве (Оксанка и Макс уехали в город), держа в руках бокал шампанского, и смотрела в телевизор, где президент уже начал зачитывать своё ежегодное обращение к народу.
— Что с Андреем? — Спросила я, встав напротив неё. — Где он?!
— Я не знаю, — негромко ответила та, — он мне ничего не сообщает о своих планах. Я всё понимаю, Алиса, правда, но помочь ничем не могу.
— Не верю. Вы знаете, где Андрей, знаете! — Я была готова разреветься, однако сдерживалась из последних сил, считая, что это будет полнейшим унижением — реветь перед этой женщиной, — Вы же всё про него знаете!
— Нет, Алиса, не всё. Вы ошибаетесь. Извините, но сейчас я и правда ничем не могу вам помочь. Единственное, что могу сказать — Андрей появится. Вот увидите…
Дальше я её уже не слышала. Выбежав из кухни, я опять бросилась в гостиную. В сердце по-прежнему была крохотная, мизерная надежда — двеннадцати ещё нет, а вдруг сейчас…
— Куранты начинают бить! — Закричала тётя Люба, — Всё, с Новым Годом!
Дальше было всё как в тумане. Нам звонили, поздравляли, а я что-то врала по поводу Андрея и изображала радость. Потом мама с тётей Любой пошли спать — я сама постелила им в комнате для гостей. Перед тем, как лечь, они, разумеется, долго и красочно высказывали своё мнение по поводу Андрея, но я их практически не слушала, находясь в мыслях где-то далеко от окружающей меня реальности.
Россия праздновала Новый Год, а я сидела одна в гостиной и смотрела на новогоднюю ёлку, которую мы украшали вместе с мужем. В тот момент я ненавидела праздник и ёлки. А ещё больше я ненавидела саму себя.
Андрей вернулся утром. Вид у него был неважный, и сразу было видно, что он прилично выпил. Увидев меня в гостиной, он тут же хотел уйти, но я его остановила.
— Ну, и какое оправдание будет сейчас? С кем ты был?! Где?!
— Я не могу сказать, — заплетающимся языком ответил Андрей, — прости, но это тайна. Моя тайна. Пока я тебе ничего не могу рассказать… Кстати, с Новым Годом, любимая.
— Спасибо, — буркнула я в ответ, не зная что ещё ответить на подобную наглость.
Андрей поднялся наверх и сразу же лёг спать. Я зашла в спальню и увидела, что он лёг, даже не раздевшись. Постояв немного, я наклонилась к нему и с удивлением заметила — его рубашка почему-то была испачкана краской…
Поездка в Лапландию, конечно же, сорвалась. Вечером первого января, когда все нормальные люди отмечали наступивший Новый Год, мы с Андреем выясняли отношения. Он оправдался, как мог.
— Алиса, я клянусь, клянусь, что я был НЕ с женщиной! И тем более не со Светой! Клянусь тебе, клянусь!
— И с кем же ты тогда был? С друзьями? Тоже хорошенькое объяснение, надо прямо сказать, — я горько усмехнулась, — значит, я тебя ждала, чтобы вместе встретить Новый Год, а ты пил с друзьями! И после этого ты ещё смеешь говорить, что Новый Год это семейный праздник. Мдя, Андрей… Не ожидала я от тебя такого.
— Да, он семейный, именно семейный, — Андрей отвёл взгляд, как будто не желал при этом смотреть мне в глаза, — но я тебя уверяю — однажды ты поймёшь, всё поймёшь… Просто сейчас я не могу тебе рассказать, не могу!
— Ты даже не оправдываешься. Просто говоришь какую-то ерунду и надеешься, что я пойму. Но я НЕ ПОНИМАЮ. И поэтому ухожу. Возвращаюсь домой. К себе домой!
— Нет! — Андрей попытался меня остановить, — Не уходи! Пожалуйста!
— Пусти! — Я резко оттолкнула его, — Не желаю больше ничего слушать. С меня довольно.
Я быстро собралась и попросила Макса отвезти меня в Москву. Когда мы ехали по вечернему городу, украшенному праздничными огнями и многочисленными ёлками, у меня снова к глазам подступили слёзы. Ещё совсем недавно мне казалось, что я — самая счастливая женщина на свете, что моё счастье с Андреем будет вечным и что я никогда и ни за что не оставлю его. Моя любовь ослепила меня настолько, что я была готова закрыть глаза практически на всё. На его ложь, на его безразличие, на его тайны. А тайны у него были — в этом я не сомневалась. Интуиция редко меня подводила, и сейчас она подсказывала мне одно — я не могу верить словам Андрея. Я вообще не могу ему верить. Ни в чём. Вся его жизнь это одна сплошная тайна. И мне никогда её не разгадать. Как бы я не старалась.
Итак, я вернулась домой. Причём, с твёрдым решением, что я больше никогда не вернусь в особняк Андрея. В особняк, который никогда не принадлежал мне. Как и сам Андрей. Он тоже никогда не был моим по-настоящему. Да, официально, по документам, он был моим мужем, но при этом его сердце, его мысли, его любовь никогда не принадлежали только мне. В них было ещё КТО-ТО. Тогда я была уверена, что это была Света.
— И что ты решила? Развестись? — Допытывалась мама.
— Не знаю, — честно отвечала я, — мне надо подумать. Понять, чего я хочу.
— Ты тут страдаешь, а твой муж, в это время, наверное, уже любовниц в дом водит, — тут же вставила мама, — всё-таки я была права — у богачей этих нет никаких чувств. Люди для них игрушки. И с чувствами других они не считаются, у них это просто не принято.
Увы, но сейчас я понимала, что мама в чём-то права. Андрей действительно не считался с моими чувствами. Только вот поняла я это слишком поздно.
Машка и Вадим были в Финляндии, откуда моя подруга звонила мне каждый день. В деталях описывала впечатления и интересовалась, что у меня новенького. В отличии от мамы Машка советовала мне простить Андрея и забыть о том, что произошло между нами в новогоднюю ночь. Она считала, что ничего страшного не случилось, и я не должна рисковать своим удачным браком из-за такой ерунды.
— Ты называешь ЭТО ерундой?! — Я была искренне возмущена высказыванием подруги, — Мой муж не пришёл ночевать в новогоднюю ночь и даже не объяснил внятно, где он был! И это по-твоему ерунда?!
— Алиса, сними ты розовые очки! Все нормальные мужики хоть раз в жизни изменяют своим женам. А хорошие, то бишь красивые и богатые, такие как наши Вадик и Андрей, сделают это ни один раз. И с этим придётся смириться. Просто научиться принимать это как должное. Увы, такова реальность, и с этим ничего не поделаешь. Но уходить из-за этого и тем более разводиться… Нет, подруга, это слишком. Глупости ты делаешь, говорю тебе. Он же к тебе хорошо относится, не бьёт, всё покупает, деньги даёт, с семьёй твоей поладил. Что ещё тебе надо? Верность? Не смеши. Хочешь верного мужа — находи урода. Такого, на которого ни одна баба не позарится. И желательно без денег. Вот тогда будет тебе верный муж. А с таким, как Андрей, о верности забудь. Просто забудь.
Что самое обидное — Машка была права. И я это понимала. Красивый муж — чужой муж, эту фразу я знала с самого детства. Однако сейчас я вдруг поймала себя на мысли, что Андрей ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛ МНЕ ЧУЖОЙ. Даже в постели, когда мы занимались любовью, он не был до конца со мной. Какая-то часть его мозга или души были далеко. Даже в такие минуты.
Все новогодние праздники я бесцельно слонялась по квартире. Андрей звонил каждый день, но я с ним не общалась. Я просто не знала, что ему сказать, а слушать его нелепые оправдания было выше моих сил. После Рождества тётя Люба предложила мне погадать на картах. Типа сейчас Святки, все гадают. На Руси такой обычай существует с древности. Я согласилась. Тётя Люба достала свои карты и разложила их на столе. Я молча наблюдала за ней.
— Так, вижу мужчину, — серьёзно сказала тётя Люба, внимательно вглядываясь в карты, — вот он. Это твой король. Твоя судьба. Но… Я также вижу ещё одного мужчину. Тоже короля. И он тоже твоя судьба, Алиса. В твоей жизни есть двое мужчин. И они как-то связаны между собой.
Я молчала. Не скажу, что я никогда не верила в гадания, нет, определенно в этом что-то есть. Но с другой стороны доверять свою судьбу картам я тоже не могла. Да и потом какая гарантия, что тётя Люба действительно это видит? Может, то, что она увидела в картах, намного хуже, а она просто пытается меня развлечь и одновременно запутать?
— Ещё вижу женщину. Эта женщина не хорошая, и как-то связано с прошлым твоего мужчины. Ты должна быть с ней осторожна. Она действительно опасна и хочет вас разлучить…
— Вот это уже ближе к истине, — невесело усмехнулась я, — а кого любит мой муж? Её или меня?
— Этого я не вижу. Но я вижу, что Королю тяжело. В его прошлом что-то есть, какая-то тайна, которая его мучает. А вот другой Король…
— Что ещё за другой король? Кто он?
— С ним всё как-то непонятно, Алиса. Вроде как это один и тот же Король, но при этом они разные. И оба сыграют в твоей судьбе важную роль. А ты будешь выбирать между ними. Но это будет ещё очень не скоро…
Час от часу не легче, честное слово. Теперь ещё и другой король появился. Но о другом мужчине я тогда даже и не думала! С одним-то бы разобраться, а тут ещё другой. И выбирать между ними… Нет, всё-таки тётя Люба ошиблась. Я буду в это верить.
Я подошла к окну. На улице началась сильная метель. Снег сыпал с неба, словно белая крупа, и с каждой минутой этой крупы становилось всё больше и больше. И тут в дверь позвонили. Открыла дверь мама, а я вышла из своей комнаты, чтобы посмотреть, кто пришёл. На пороге стоял Андрей.
— Можно поговорить? — Он умоляюще смотрел в мою сторону. — Алиса, пожалуйста… Я очень прошу.
Мама тоже смотрела на меня. Вопросительно. Около минуты мы так и стояли, молча глядя друг на друга, а потом я решилась:
— Хорошо, я поговорю с тобой. Проходи на кухню, я сейчас приду…
Мама тут же удалилась, а я быстро зашла к себе, привела в порядок свои волосы и пошла на кухню. Андрей уже сидел. Я тут же предложила ему чая, но он отказался, а потом вынул из кармана пиджака небольшую коробочку и положил на стол.
— Это мой подарок, — сообщил он, виновато улыбнувшись, — извини, что так поздно, но лучше поздно, чем никогда…
Я нехотя взяла её и открыла. Там лежали удивительно красивые серьги — из белого золота, украшенные россыпью бриллиантов и изумрудов. Я молча смотрела на них, не зная, что сказать.
— Есть ещё один подарок, — так и не дождавшись моей реакции, добавил Андрей, — но он ждёт тебя дома… У нас дома.
— Это не мой дом, — я быстро положила коробочку на стол, — и подарки мне твои не нужны. Извини.
— Я люблю тебя, Алиса, — сказал Андрей, глядя мне прямо в глаза, — и я хочу, чтобы ты дала мне самый последний шанс. Клянусь, если я опять тебя подведу, если я опять буду вести себя недостойно, то всё. Я больше не буду ничего у тебя просить. Но сейчас я даже не прошу, я УМОЛЯЮ тебя, Алиса…
Я смотрела в его прекрасные голубые глаза, отмечая про себя бледность его лица и черные круги под глазами, и понимала, что больше не могу. Моя любовь к Андрею была сильнее моей гордости, а моё желание быть с ним было сильнее обиды. Но я всё-таки спросила:
— Где ты был тогда? С кем? Ответь мне честно, пожалуйста… Чего бы там ни было, я постараюсь тебя понять.
— Я не могу, Алиса, не могу я тебе сказать! Но я был НЕ с женщиной. Клянусь памятью своих родителей. Я был с человеком, который для меня очень важен, но это не Света и не другая женщина. Это вообще НЕ женщина, это…
— Ладно, — нерешительно вставила я, — успокойся. Я вижу, что тебе плохо и… Ладно, я подумаю над твоими словами. И завтра позвоню. Так пойдёт?
Он кивнул и быстро встал со стула. Направился к выходу. Я долго смотрела ему вслед. Подарок он, разумеется, не забрал, и я взяла серьги в свою комнату. Положила их перед собой и смотрела, как красиво блестят драгоценные камешки в лучах электрического света. И думала о словах Андрея. Вспоминала его глаза, полные боли и отчаяния, его голос, его бледное похудевшее лицо. Ночью мне приснился кошмар. Будто бы я захожу в незнакомую мне квартиру, где совершенно нет мебели. Только голые белые стены, как в больнице. И вижу там Андрея… в лужи крови на полу. Я пытаюсь кричать, но у меня будто бы пропал голос. Такое иногда во сне бывает. Я хочу позвать на помощь, но дверь заперта. Я не могу её открыть. И вдруг из другой комнаты выходит НЕЧТО, очень похожее на тень — всё чёрное и без лица. И подходит к Андрею. Андрей ещё жив. Он смотрит на меня и на эту тень, его лицо исказает гримаса боли и ужаса. А "Тень" вынимает откуда-то нож и неторопливо вставляет его в Андрея. Андрей умирает. Я опять хочу кричать, но опять нет голоса. Я вижу перед собой мёртвого Андрея и понимаю, что ничего не могу сделать, чтобы помочь ему. А также я не могу защитить себя. И тут "Тень" начинает приближаться ко мне…. Я пытаюсь открыть дверь, но у меня не получается, наконец-то, кричу во весь голос и… просыпаюсь вся в холодном поту!
После этого сна я долго не могла заснуть. Всё крутилась с бока на бок и думала, что это было. Просто сон, созданный моей болезненной фантазией или НЕЧТО БОЛЬШЕЕ? Что-то вроде предупреждения об опасности. О таком я слышала, но мне никогда не снились подобные сны. С предупреждениями. Я лежала, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, к своей интуиции, пытаясь понять, что именно она может мне подсказать. И я её услышала.
— Ты должна простить Андрея! — Кричала мне моя интуиция, — Да, с ним будет сложно, но ты ему нужна. И он тебе нужен. А если ты бросишь его, он погибнет…
…Сегодня мы целый вечер были одни. Только Она и я. Предки уехали в гости, а я отказался, сказав им, что надо готовиться к контрольной. Предки, естественно, поверили и уехали, предупредив, что вернутся поздно. Наконец-то! Когда они уехали, я пошёл на кухню и долго наблюдал за тем, как Она готовит. Наврал ей, что очень голоден. На самом деле я хотел не есть. Я хотел Её. Она сделала мне мою любимую картошку-фри (такую вкуснятину я даже в "Макдональдсе" никогда не ел, хотя там картошка-фри тоже вкусная) и отбивное мясо! Обожаю! Я ел и представлял, что скоро ТАК будет ВСЕГДА — мы с ней вдвоём, она готовит для меня, потом мы ужинаем вместе, а потом ложимся вместе спать. От одной только мысли об этом у меня сладко замирало сердце, и я чувствовал сильное возбуждение, которое мне прежде было незнакомо. То есть, конечно, у меня были похожие ощущения, например, когда я смотрю фильм с откровенными сценами, но это всё равно не то. А Она, будто бы читая мои мысли, села напротив меня, разбросала по плечам свои блестящие черные волосы и стала внимательно смотреть на меня, будто бы изучая моё лицо.
— Какой ты стал красивый, — неожиданно сказала Она, продолжая смотреть на меня, — ты с каждым годом всё хорошеешь и хорошеешь.
И тут она подошла совсем близко, наклонилась ко мне и… Я закрыл глаза, представляя, что сейчас может произойти, но она неожиданно засмеялась и сказала:
— Ты, что, весь покраснел-то? Неужели, ты думал, что я… — И она опять рассмеялась, — Или ты представил на моём месте какую-нибудь подружку из школы?
— У меня нет подружки, — быстро ответил я, а она, как обычно, не поверила, и сказала, что за таким красивым мальчиком, наверное, бегают все девочки из класса.
— Бегать-то бегают, да мне они не нужны. Они все глупые и некрасивые.
— А как же Света, которая тебе постоянно звонит? — Не унималась Она, — Я её видела — красивая девочка, между прочим. Ну, что смущаешься? Нравится, да?
— Ну, немного. Хотя сейчас уже нет, почти не нравится.
— Так-так… Сейчас почти не нравится, а раньше? — Она так пристально смотрела на меня своими красивыми тёмными глазами, что я опять смутился и, наверное, покраснел.
— Ну, нравилась она мне раньше, да, а сейчас нет! — Решительно отрезал я, — Сейчас я влюблён в другую!
Последнее у меня вырвалось неожиданно, и я даже сам немного испугался, когда понял, что я всё-таки сказал ЭТО. А Она опять весело рассмеялась и сказала, что очень хочет увидеть эту счастливицу, в которую я влюблён. Я молчал. Она тоже замолчала. Потом она отошла к плите, а я быстро доел то, что она приготовила и вышел из-за стола. Пошёл в свою комнату. Включил телевизор. Там идёт какая-то бразильская ерунда — "мыльные оперы" я ненавижу, там одни сопли и тупость, даже мама такое больше не смотрит. Переключил на другой канал — там новости. Тоже не люблю. Хоть бы боевик какой-нибудь интересный найти или что-нибудь для взрослых, но везде одна ерунда. Выключил телевизор. Пошёл на кухню. Она всё ещё там — готовит ужин для моих предков — вдруг они вернутся голодными. Я долго смотрел на неё, а потом неожиданно спросил:
— А у тебя есть жених? Ну, парень, в смысле…
— У меня? — Она резко обернулась и удивленно посмотрела на меня, — А почему ты спрашиваешь?
— Интересно! Ты же меня спрашиваешь, почему я не могу?
— Да можешь, конечно. Но у меня парня нет, и жениха тоже нет.
— А почему?
— Что это ты такой любопытный стал? Марш в свою комнату, а то родители приедут, а ты всё ещё не спишь. Вряд ли им это понравится.
— Да они долго не приедут, я знаю. Расскажи, а почему ты не замужем? У тебя, что, никогда не было парня?
— Почему не было? Был! — Она накрыла кастрюлю крышкой и выключила газ, — И я его очень любила. А замуж почему не вышла… Длинная история! Потом как-нибудь расскажу.
— А мне интересно! Скажи, а ты его сильно любила?
Она как-то необычно посмотрела на меня, потом подошла поближе и неожиданно прижала к себе. Как я люблю, когда она так делает! Обожаю! Я бы вечно обнимал её, вздыхая её запах и чувствуя её тепло.
— Тебя я люблю больше, мой мальчик, поверь… — Прошептала она мне на ухо, при этом ласково проведя рукой по моей голове, — ты у меня самый любимый на свете…
— А я тебя люблю, — тут же произнёс я, чувствуя, что больше не могу это скрывать, таить в себе, — да, я люблю тебя, люблю, люблю!
Я прижался к ней сильнее, а потом она резко отстранилась и села. Я сел рядом, взял её за руку и… Я признался. Признался ей во всём. Она слушала меня молча, опустив глаза. Потом я сказал, что хочу жениться на ней.
— Это невозможно! — Она резко встала и отвернулась. — Никогда больше не говори об этом, пожалуйста…
— Сейчас да, но через два года я смогу жениться на тебе! — Тут же ответил я, чувствуя, как внутри меня всё переворачивается от волнения, — И не говори, что я маленький, потому, что это не так. Я уже взрослый, и я люблю тебя. Я постоянно думаю о тебе, и я хочу быть с тобой, как… с женщиной, — тут я запнулся, так как не знал, как точнее выразить свои чувства и желания, чтобы не обидеть мою Любимую.
— Это всё переходный возраст, гормоны, ты ничего не понимаешь! — Говоря это, она была готова разрыдаться, — Всё пройдёт, само пройдёт! Забудь о том, что ты мне сейчас сказал, пожалуйста… Я не хочу больше это слышать, никогда.
Но я уже не мог остановиться. Я резко повернул её к себе, наклонился и… поцеловал в губы. Сколько раз я мечтал об этом поцелуе, сколько раз я представлял этот момент, когда я, наконец-то, решусь сделать это. И сегодня это произошло. Я поцеловал её. Теперь я знаю вкус её губ. Теперь я знаю, что такое — поцелуй с Любимой.
— Не надо, прошу тебя! — Она неожиданно вырвалась из моих объятий и громко зарыдала. Её рыдания разрывали мне душу. Я стал её утешать, гладил по волосам, целовал, а она твердила что-то про мой возраст, что она мне в матери годится, что всё это пройдёт и прочую ерунду. Но я знаю точно — это не пройдёт. Никогда. И это не глупость, это любовь. Просто она не понимает этого, считает, что я ещё маленький и не могу любить. Взрослые все так считают, но от этого ничего не изменится — я всё равно буду бороться за неё, потому, что я чувствую — она тоже меня любит. И боится этой любви. Боится потому, что я моложе её, боится моих предков, боится проблем и скандалов. Я всё понимаю. И готов вместе с ней защищать нашу любовь. Главное, чтобы она это поняла.
После этого я отвёл её в свою комнату. Показал ей деньги, которые коплю на кольцо для неё. Она почему-то плакала и смеялась одновременно, когда я ей сказал про кольцо. Потом я сказал ей, что я готов бороться за нашу любовь, и ни за что не откажусь от неё. Что даже если все будут против нас, я всё равно не брошу её.
— Какой ты у меня романтичный, — она нежно чмокнула меня в щёку, — и почему я не встретила тебя лет пятнадцать назад?
— Зато сейчас встретила! И мы обязательно будем вместе. Обещаю. Нас никто не сможет разлучить, даже мои родители.
— Ах, ты мой влюблённый принц на белом коне! — Она обняла меня и прижала к себе. А потом мы опять целовались. Сначала она, конечно, сопротивлялась, но я всё же смог её снова поцеловать. А после поцелуя она сказала мне, что тоже меня любит.
…Мы опять встретились. В том же самом парке, что и первый раз, но на этот раз я уже точно ЗНАЛ, что Руслан ждёт меня там. Мы не виделись почти месяц, и этот месяц показался мне вечностью. Я уже скучал по своему брату.
На этот раз Руслан рассказывал мне о своём детстве и о том, как он начал рисовать. Когда ему было десять лет, его учительница по рисованию, к которой он ходил на дополнительные занятия, пообещала ему отправить несколько его рисунков на конкурс молодых талантов. Она верила в то, что Руслан его выиграет. И Руслан выиграл. Об этом стало известно в последний день учебного года, тридцать первого мая…
— Это был самый счастливый день в моей жизни! — Счастливо улыбаясь, рассказывал брат. — Тогда меня все поздравляли, а та учительница, которая мне помогла с конкурсом, гордо сказала, что сегодня она открыла миру ещё один талант. Она верила, что лет через десять мои картины будут висеть во всех выставочных залах мира!
— Я её понимаю, — улыбнулся я, — ты действительно очень талантлив.
— Спасибо! Только вот вторым Пикассо я так и не стал. Не повезло. Хотя, впрочем, это не важно… Зато я с улыбкой вспоминаю тот день. Я его никогда не забуду. Тридцать первое мая девяносто третьего года. А ты что тогда делал? Помнишь?
— Я? Дай подумать… Девяносто третий… Май… Сейчас, сейчас.
Я задумался. Очень странно, но как бы я не напрягал свою память, мне ничего не удалось вспомнить. Я помнил то лето, ту весну, помнил, что в этом году мы впервые с родителями отдыхали заграницей, а осенью я перешёл в новую школу… Но что я делал именно тридцать первого мая девяносто третьего года я так и не вспомнил. Этот день как будто навсегда удалили из моей памяти.
Потом Руслан предложил мне порисовать. Я удивился его предложению, но Руслан меня заставил.
— Попробуй, — сказал он, передавая мне бумагу и карандаш, — это совсем не трудно, уверяю тебя.
— Ага, не трудно! Ты-то с детства рисуешь, а я ни разу этого не делал. Детские каракули фламастером на обоях не считаются!
— А ты закрой глаза и что-нибудь представь. Что-нибудь такое, чтобы ты хотел нарисовать…
Я тут же последовал его совету. Закрыл глаза и представил. Золотисто-медный диск солнца над самым горизонтом. Над ним — несколько облаков. Все разных цветов и размеров, а по форме напоминают снежные верхушки гор… Одно облако, самое большое, розоватого оттенка. Оно всё залито лучами уходящего за горизонт солнца. Второе, что поменьше, почти белое, но немного золотистое. Красивый цвет, немного необычный для облаков. Похоже на матовое стекло, залитое солнечным светом. Третье облако было самое маленькое, оно всё разорвано, будто вата, и имеет оттенок голубого.
Я начал рисовать. Солнце получилось совсем не таким, каким я его представлял. Получился просто круг, без какой-либо изюминки. Я попытался изобразить облака, но в итоге увидел лишь уродливые огрызки, совсем непохожие на то великолепие, которое я увидел перед собой, когда представлял свой будущий пейзаж… В итоге я распсиховался и порвал рисунок на много мелких клочков, которые тут же бросил в урну.
— Надо тренироваться, — спокойно заметил Руслан, — сразу ничего не получится.
— Нет, это не тот случай, — ответил я, отдав ему карандаш, — у меня просто нет таланта. В школе я терпеть не мог уроки рисования, да и учителя особо не заставляли меня напрягаться — они все в один голос твердили, что всё равно из меня художник никогда не получится, и поэтому советовали просто не тратить время.
— А ты всё-таки попробуй, — настаивал на своём Руслан, — может, не сразу, а потом, когда ты будешь каждый день упорно работать, всё получится… Посмотри на меня, ведь это так легко!
Потом мы пошли в кафе. Опять дешёвое. Взяли пиво и стали пить его оба из одной бутылки. И при этом я совсем не испытывал никакой брезгливости. Наоборот, мне было даже приятно от того, что мы с Русланом стали настолько близки.
— О, смотри, пришла Ная! — Неожиданно сказал Руслан, — Это моя подруга, она тоже художница. И, похоже, она в меня влюблена, — сказав это, брат мне подмигнул, а потом пошёл навстречу Нае.
Наина (или Ная, как её звал Руслан) оказалась молодой, но немного странной на вид девушкой. Одета была в длинное старомодное платье-балохон, на голове какие-то немыслимые косички. На лицо, правда, симпатичная. И очень улыбчивая.
Она села к нам за стол и, как будто, не замечая меня, начала болтать с Русланом. Она и правда была влюблена. А потом… Потом я встал и направился к выходу. Руслан, который был так увлечён флиртом со своей Наей, даже не заметил, что я ушёл, а я долго оглядывался на них, а когда вышел, вдруг понял, что идти я больше не могу. В голове шумело так, будто меня чем-то по ней ударили. Я сел на первую попавшуюся скамейку и моментально отключился. Будто бы уснул. Во сне я видел Руслана с Наей. Они шли по улице, смеялись, целовались… А потом я очнулся. Но НЕ ТАМ, где я уснул. Я очнулся в квартире, которая была почти пустой. Только старый диван, стол и стул. Я огляделся по сторонам и тут до меня дошло. Конечно, это квартира, которую снимает Руслан! В углу лежат его вещи — мольберт, палитра, краски, кисти, карандаши, а на полу разбросаны его рисунки. Я вышел из комнаты и зашёл на кухню. Там даже не было холодильника. Заглянул в ванную — только унитаз и раковина, даже душа нет. Но брату, похоже, больше и не надо. Я открыл входную дверь и вышел в коридор. Пошарил в кармане. Ключ. Вынул, посмотрел. Ключ оказался незнакомый. Но к ЭТОЙ двери он подошёл. Похоже, Руслан оставил мне ключ от своей квартиры, а сам исчез, как всегда, ничего мне не сказав.
Я вышел на улицу. Было темновато, похоже, был вечер. Я огляделся по сторонам и понял, что я НИКОГДА тут не был. Двор, дома, улица — всё вокруг было незнакомым. Я задумался. Как же я тут оказался? Пришёл вместе с Русланом? Но почему я совсем ничего не помню об этом? И что я делал всё это время, которое провёл в забытье? Я посмотрел на часы. Почти девять вечера. А ведь когда мы с Русланом были в кафе, было всего три часа дня! Выходит, что шесть часов моей жизни были просто стёрты. Или украдены?