– А где Карлбергсвеген?
– Посмотри по карте, – устало сказал Колльберг.
Монссон бросил изгрызенную зубочистку в пепельницу Меландера и равнодушно вынул из нагрудного кармана новую. Он какое-то время изучал карту, потом надел пальто. В дверях он обернулся и посмотрел на Колльберга.
– Ты не знаешь лавочку, где можно купить душистую зубочистку?
– Нет, не знаю.
– Жаль, – печально сказал Монссон.
Когда дверь за ним закрылась, Колльберг посмотрел на Меландера и сказал:
– Я его видел единственный раз в жизни. В прошлом году в Мальмё. И он спрашивал то же самое. Удивительно.
– Что удивительно?
– Что с того времени прошло больше года, а он так и не выяснил, есть ли в самом деле такие зубочистки.
– Чушь какая, – сказал Меландер. – Ты безнадежен.
Колльберг ничего не ответил, и разговор прервался…
Великий Детектив Общественность неутомимо действовала всю вторую половину дня.
Сотни людей звонили в полицию или приходили сами, чтобы заявить, что ехали автобусом, в котором произошло убийство.
Всю эту информацию работники следственной группы должны были просеять сквозь свое сито, и только в одном случае выяснилось, что их труд был не напрасен.
Мужчина, севший в автобус на Юргордсбру где-то в десять вечера, готов был присягнуть, что видел Стенстрёма. Он сказал это по телефону и попал на Меландера, который сразу же вызвал его.
Мужчине было лет пятьдесят. Он держался очень уверенно.
– Итак, вы видели следователя Стенстрёма?
– Да. Он сидел слева, сразу же за водителем.
Меландер кивнул. Информация о том, где кто сидел в автобусе, еще не попала в прессу.
– Вы уверены, что это был он? Почему?
– Просто узнал. Я работаю ночным сторожем.
– Это правда, – сказал Меландер. – Несколько лет назад вы сидели в вестибюле полицейского участка на Агнегатан. Я теперь вспомнил.
– Верно, – удивился мужчина. – А я вас не узнал.
– Я видел вас дважды, однако мы ни разу не разговаривали.
– Но Стенстрёма я хорошо помню, потому что… – мужчина заколебался, я тогда не поверил, что он полицейский, и велел показать удостоверение.
– Ничего, бывает. Когда вы его увидели позавчера вечером, он вас узнал?
– Нет. Не узнал.
– Около него кто-либо сидел?
– Нет, место было свободное. Я хорошо помню, так как хотел поздороваться и сесть рядом. Но потом подумал, что это неудобно.
– И вы сошли на площади Сергеля? – спросил Меландер.
– Да. Пересел в метро.
– А Стенстрём остался в автобусе?
– По крайней мере, я не видел, чтобы он сходил.
Через минуту почти одновременно появились Мартин Бек, Гюнвальд Ларссон и Рённ.
– Что, – сказал Колльберг, – Шверин…
– Да, – ответил Рённ, ставя на стол магнитофон. – Перед смертью он что-то сказал.
Все сгрудились вокруг.
– «Кто стрелял?
– Днрк.
– Как он выглядел? – Самалсон.
– Ты что, в самом деле ничего не мог от него добиться?
– Слушайте, господин, с вами разговаривает старший помощник инспектора Улльхольм.
– Он умер».
– Ах, черт возьми, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Меня тошнит, стоит услышать голос этого Улльхольма. Он однажды уже написал на меня донос, будто я нерадиво отношусь к служебным обязанностям.
Мартин Бек вновь прослушал ленту и повернулся к Рённу.
– Что, по-твоему, Шверин сказал? Ты же был там.
На первый вопрос он ответил отрицательно, что-то вроде: «Я не знаю» или: «Я его не узнал».
– Где ты, черт возьми, увидел такой ответ в этом «днрк»? – изумленно спросил Гюнвальд Ларссон.