159660.fb2
– Да, конечно. До свидания. Извини, что разбудил.
– Иди к дьяволу!
Мартин Бек услышал щелчок в трубке. Свою он еще какое-то время прижимал к уху, наконец также положил и поплелся назад к кушетке. Он лег и выключил свет. Лежа в темноте, он чувствовал себя дурак дураком.
Пятница принесла новость, которая их подбодрила. Принял ее по телефону Мартин Бек.
– Что? Узнали? Правда? – спросил он.
Все находившиеся в комнате уставились на него. Мартин Бек положил трубку и сказал:
– Кажется, установили оружие.
– Армейский автомат, – сказал Гюнвальд Ларссон. Я за полчаса могу купить их в городе десяток.
– Немного не так, – молвил Мартин Бек. Модель тридцать седьмая, тип «Суоми».
– Неужели? – удивился Меландер. – Это тот старый, с деревянной рукояткой?
– Сделан в Финляндии или у нас, по финской лицензии? – спросил Колльберг.
– В Финляндии, – ответил Мартин Бек. Патроны тоже старые.
– «Суоми», – пробормотал Колльберг. – Диск на семьдесят патронов. Трудно себе представить, у кого может быть такой автомат.
– Ни у кого, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Теперь он уже лежит на дне Стрёммена. На тридцатиметровой глубине.
– Возможно, – сказал Мартин Бек. – Но кто мог его иметь четыре дня тому назад?
Наступила тишина. Наконец у них появилась первая путеводная ниточка.
Открылась дверь, и в комнату, с любопытством осматриваясь, вошел какой-то юноша. Он держал в руке серый конверт.
– Кого тебе? – спросил Колльберг.
– Меландера, – ответил юноша.
– Старшего следователя Меландера, – поправил его Колльберг. – Вот он сидит.
Юноша положил конверт на письменный стол Меландера, быстро вышел и неслышно закрыл дверь.
– Кто это? – спросил Гюнвальд Ларссон.
Колльберг пожал плечами.
– Он чем-то напоминает Стенстрёма, – сказал Гюнвальд Ларссон.
Меландер полистал тетрадь и сказал:
– Вывод психологов.
– Ага, – сказал Гюнвальд Ларссон. – И они его сделали на основе гениальной теории. Что наш несчастный убийца однажды, достигнув половой зрелости, проехался в автобусе, не имея денег на билет, и что это переживание оставило столь глубокий след в его душе…
Мартин Бек прервал его.
– В этом нет ничего забавного, Гюнвальд, – сказал он резко.
Колльберг бросил на него быстрый изумленный взгляд и повернулся к Меландеру:
– Ну, Фредрик, что написано в твоем фолианте?
Меландер вытряхнул трубку на лист бумаги, свернул его и бросил в корзинку.
– В Швеции не было еще такого случая, – сказал он. – Следовательно, наши психологи опираются на американские исследования, проведенные за последнее десятилетие.
Он подул в трубку, проверяя, не забита ли она, и продолжал далее:
– У американских психологов нет недостатка в материалах. В этих бумагах упоминаются Спек из Бостона, который убил восьмерых медсестер в Чикаго; Уитмен, который с башни застрелил шестнадцать человек, а еще значительно больше ранил; Унру, который на улицах Нью-Джерси за двенадцать минут застрелил тридцать человек; и еще несколько случаев.
– Выходит, массовые убийства были американской специализацией, сказал Гюнвальд Ларссон.
– Да, – ответил Меландер. – И здесь содержится несколько довольно убедительных теорий, почему именно.
– Восхваление насилия, – сказал Колльберг. – Общество карьеристов. Продажа оружия по почтовым заказам. Жестокая война во Вьетнаме.
– Между прочим, и потому, – сказал Мартин Бек.
– Я где-то читал, что на тысячу американцев есть один или два потенциальных массовых убийцы, – сказал Колльберг. – Интересно, как они это определили?
– С помощью анкет, – ответил Гюнвальд Ларссон. – Анкеты также типичная американская особенность. Там ходят из квартиры в квартиру и спрашивают людей, могли бы они представить себя массовым убийцей. И два человека на тысячу отвечают, что им было бы приятно представить себя в такой роли.
Мартин Бек вытер нос и раздраженно посмотрел покрасневшими глазами на Гюнвальда Ларссона.
Меландер откинулся на спинку стула и выпрямил ноги.
– А как твои психологи характеризуют массового убийцу? – спросил Колльберг.
Меландер нашел соответствующую страничку и начал читать:
– «У человека, склонного к массовому убийству, может быть мания преследования или мания величия. Часто такие убийцы оправдываются тем, что они просто добивались славы, хотели, чтобы их имя появилось в газетах на первых полосах. Почти всегда за преступлением скрывается желание отличиться или отомстить. Убийцам кажется, что их недооценивают, не понимают и плохо к ним относятся».
В комнату зашел Монссон с неизменной зубочисткой в уголке рта.
– О чем вы здесь толкуете? – спросил он.
Ему не ответили. Монссон не спеша подошел к Колльбергу, вынул изо рта зубочистку и спросил: