- Стоит только начать, что от них останется?
- Неужели твои принципы важнее справедливости? Зачем такие принципы, если они мешают спасти человека?
- Да, но не такой ценой. Он ведь погиб.
- А ты знаешь, какую он от меня требовал цену?
- Знаю.
- И ты так спокойно об этом говоришь? Он получил то, что заслуживал. И хватит об этом. Иначе ты сойдешь с катушек.
Он направил на неё ладони, провел вдоль её головы, там, где должна быть аура, и не ощутил ничего. Ладони были холодны и бесчувственны.
- Я уже сошел. Что-то сломалось во мне. В меня проникли ненависть и злоба. Меня будто опалило каленым воздухом, и все выгорело внутри. Я чувствую жар, что-то вроде внутренней горячки. И до сих пор никак не отойду.
- Сейчас я тебя расшевелю, дорогой, очень простым, но эффективным способом. Ну-ка, поворачивайся ко мне...
Глава 18. ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕПЯТСТВИЕ
Елена проснулась первая. Уланов дышал ровно и спокойно. Она коснулась ладонью его лба, кожа была холодная и влажная, словно после приступа лихорадки. Накрыв его пледом до самого горла, она вышла на кухню и позвонила в поликлинику. "Врач будет после обеда", - сказали ей. Было девять утра. Уланов не просыпался. Что с ним? Все время спит, говорит странные вещи. Она заглянула к нему ещё раз, лицо его было бледным. Она сварила кофе, приготовила бутерброд с сыром, позавтракала. Надо было уходить, ей предстояло провернуть массу дел: забежать домой к Наде, сходить в ОВИР, потом в больницу к отцу, сказать ему, что у них все нормально, позвонить Бурмистрову. Кроме тридцати пяти тысяч долларов, которые она взяла со столика Саранцева, в кейсе оказались ещё двести тысяч. Она сложила их в плотный пластиковый пакет и задвинула далеко за ванну. Туда же задвинула коробку с тремя крупными бриллиантами, которые она извлекла из плюшевого мишки.
В ОВИРе обещали ускорить дело, она позвонила Бурмистрову, хотелось обрадовать своими успехами. Он действительно был рад этому, в её ушах долго ещё стоял его раскатистый смех: "Да ты теперь миллионерка, вот Уланову-то повезло".
Она вернулась после обеда. В лифт следом за ней вошел какой-то странный тип, плотный, неопределенного возраста, с крупным лицом и глубоко посаженными колючими глазами. Елена покрепче сжала сумку с документами и с тревогой считала этажи. Тип вышел вслед за ней и начал оглядывать номера квартир на общей входной двери.
- Вам кого? - спросила Елена.
- Уланова. Я - врач из поликлиники. О Боже, если есть такие врачи, какими же должны быть бандиты, подумала она и снова вспомнила Саранцева элегантного, улыбающегося, коварного.
- Я его жена, проходите, пожалуйста. - Она открыла дверь. - Саша, ты где? К тебе доктор.
Уланов выглянул в коридор, он был в спортивном костюме, мокрые волосы блестели. Недавно встал, подумала Елена.
- Здравствуйте... А почему доктор? Я не вызывал.
- Я вызвала, у тебя был жар ночью. Елена оглядела его - он выглядел лучше, но был напряжен, в глазах - растерянность.
- Доктор, я хотела бы с вами поговорить, можно? Саша, ты пока подожди у себя.
Уланов кивнул и направился в комнату. Доктор задумчиво посмотрел ему в спину. Елена повесила свой плащ и куртку доктора и спросила:
- Простите, вас как зовут?
- Константин Сергеевич Климов. Как Станиславского, очень удобно, правда? - Доктор оказался шутником.
- Я хотела предупредить вас, Константин Сергеевич. Вчера у него был сильный жар, ночью. Но температура быстро упала. Так может быть?
- В медицине все может быть. - Он опустил углы рта.
- Но дело даже не в этом. Я хотела предупредить... Он вчера пережил сильный стресс. Понимаете, большие неприятности.
- Тогда вам повезло. Я - невропатолог.
- Я не вызывала.
- Я совмещаю... Подрабатываю на вызовах, за отпускников, заболевших... Так что разберусь.
Он подмигнул ей и шагнул в комнату к Уланову.
- Так на что мы жалуемся? - услышала Елена его бодрый голос.
Доктор заглянул к ней через полчаса. Он присел к столу и озадаченно покачал головой.
- Александра Петровича я пока попросил полежать... Случай сложный, но у меня почти нет сомнений...
- Сомнений? В чем? - Она опустилась на стул.
- Год или два назад вы не замечали у него подобного состояния?
- Мы женаты всего неделю.
- Так... Медовый месяц... - Он посмотрел на неё с удвоенным интересом. - Это тоже могло отразиться...
- Отразиться? На чем?
- К сожалению, ничем обрадовать не могу. У него все признаки психоза... Сверхценные идеи. Социальное беспокойство... Тяжелый случай. Галлюцинирует. В прошлом у него - травма черепа, длительная реанимация. Случай предельно ясный. Посттравматический психоз. Его надо срочно обследовать. Сделать энцефалографию, томограмму мозга, пропустить через полиграф... - задумчиво, как бы рассуждая, говорил доктор.
- Что, что?
- Ему нужно обследование. Это в ваших же и его интересах. И чем быстрее, тем лучше. Психотделения недогружены, наши пациенты наши пациенты теперь бродят по митингам, сколачивают общественные организации, организуют партии, выступают по телевидению... Иногда послушаешь, послушаешь, так и хочется вызвать санитаров.
- Вы его считаете ненормальным? Его? Да если бы все были такие, мы бы... мы бы... - Елена была вне себя от возмущения.
- Я понимаю ваши чувства. Но ведь вы его и сами мало знаете... Неделю.
- Почти месяц, доктор.
- Вот видите.
- Доктор, вы же видите, он не такой. Доктор, да вы оглядитесь вокруг, а не мы ли сошли с ума, если такие люди, как он, кажутся странными? Он нормальнее нас с вами в несколько раз.
- Это как раз и подозрительно.
- У вас есть дети?
- Дочь.