«Меня до смерти раздражает, когда кричат, что кофе готов, а его все нет.
Джером Дэвид Сэлинджер, «Над пропастью во ржи».
Мне выделили неплохую и даже очень уютную комнату в самой высокой надстройке временной резиденции самого Ансельма.
Комната была очень милой, с мягкой и на удивление удобной, пусть и немного скрипучей кроватью. Я бы вполне могла сладко спать на ней, особенно после всех тех передряг, которые мне пришлось пережить. Но надо мной, как выяснилось, обитали летучие мыши, а под потолком обитал единственный, мелкий, но до ужаса противный комар, с которым мне пришлось воевать всю ночь.
Поспать то, я поспала, но не так хорошо, как мне бы хотелось. Зато я смогла принудить адъютанта Ансельма приготовить мне бадью с горячей пенной водой и, как следует вымыться.
Однако, когда я, распаренная и довольная жизнью, замотавшись в простыню, вышла из банной комнаты и хотела направиться к себе, возле меня нарисовались двое подтянутых молодцов в сине-золотой униформе солдат герцогства Люменерес.
При мне они вытянулись по струнке, браво вздёрнули подбородок и зачем-то браво притопнули ногами в тяжёлых сапогах. Я бы не придала значения их появлению, если бы они не последовали за мной до самой моей комнаты.
— Простите, моншери, но нам приказано не спускать с вас глаз! — произнёс один из солдат и поставил ногу между дверью и дверным косяком, когда я пыталась закрыться в отведённой мне комнате.
Опешив и не находя слов, я в растерянности отступила назад, а двое молодцов вошли ко мне и встали у дверей. На их лицах расплылись блаженные и глумливые улыбки, когда они увидели разложенную на кровати свежую одежду, которую я приготовила, и женское бельё местного производства. Кстати, весьма недурственного качества, жаль, что в моём мире, в аналогичный исторический период, ничего такого не было.
— И кто это вам приказал вломиться ко мне в покои? — уперев руки в бока, спросила я.
Солдаты, немного нервно сжимая ружья, украдкой, но с неприкрытым настойчивым интересом оглядывали моё закутанное в простынку тело. Их взгляды задерживались на моих обнажённых плечах и ползли вниз, по ключицам, до груди, закрытой верхней частью белой ткани. Умы обоих солдат наверняка бередила волнительная мысль о том, что моё тело защищено от их похотливых взглядов лишь тонкой лёгкой тканью слегка увлажнившейся простынкой.
— Мне повторить вопрос? — холодно спросила я, не дождавшись ответа.
Один из солдат, шумно сглотнул, поспешно уставился в потолок и ответил:
— Его светлость шай Ансельм Бофремон!
— Да неужели? — с вызовом и иронией переспросила я.
— Именно так, моншери.
Я уже собиралась, как следует отчитать обоих и пригрозить плеснуть на них магическим кофе, когда справа от меня, вообще непонятно откуда появился сам Ансельм.
Его появление шокировало двоих солдат ещё больше, чем меня. Остановившись напротив своих подчинённых, Ансельм заносчиво вздёрнул подбородок и сложил руки за спиной.
— И что это вы здесь делаете?!
— Так это… ваше светлость… — испуганно и растерянно промямлил один из солдат. — Вы же… сами… это…
— Я приказал вам охранять, шери Зои шай Ле-Фарт! — повысил голос Ансельм и прорычал внушительным низким голосом. — Снаружи, Девятая ведьма вас забери! За дверь, парочка идиотов!
— Есть! — хором воскликнули оба солдата и друг за другом выскочили прочь.
Когда дверь за ними закрылась, я услышала их пугливые перешёптывания и взаимные упрёки. Кажется, один обвинял другого, что тот неправильно трактовал приказ его светлости.
Ансельм Бофремон повернулся ко мне, с невозможным, карикатурным высокомерием и преисполненный собственной значимости.
— Ну, хватит, — посмеиваясь произнесла я, — ты переигрываешь. Заканчивай, Люк…
Негромкий хлопок, вьющийся синеватый дым, и передо мной появился очень довольный собой боггарт.
— А что? — развёл он руками и подплыл ко мне. — Разве непохоже на его светлость?
— Он не задирает так нос, — всё ещё улыбаясь, ответила я и произнесла. — Отвернись.
— Именно так он себя и ведёт, — послушно отвернувшись, произнёс боггарт, сложив руки на груди. — Ты только посмотри на этого самовлюблённого хлыща… «Я его светлость будущий граф Бофремон а все тут ничтожные червяки, не достойные вдыхать даже запах моих портянок!»
— Чего ты на него взъелся? — переодеваясь и расчёсывая волосы, посмеиваясь спросила я.
— А чего ты его защищаешь?! — в свою очередь накинулся на меня боггарт.
— Я его и не защищаю, он правда, слегка самовлюблённый и… гордый… возможно, слишком гордый и не очень дружелюбный, но… он не такой плохой, каким мог показаться вначале…
— А ну-ка посмотри на меня, — потребовал вдруг Люк.
Я застыла и чуть нахмурилась, продолжая вычёсывать свои длинные персиковые локоны.
— Зачем это?
— Посмотри мне в глаза, Зои! — боггарт подлетел ближе.
Я со вздохом обернулась.
— Ну и что ты хочешь увидеть в моих глазах? — спросила я, выполнив его требование.
Пару секунд боггарт таращился на меня, а я показала ему язык.
— Всё понятно, — вздохнул белоглазый фергал.
— Что тебе там понятного?
— Ты больна.
— Да ну? И чем же? — хохотнула я.
— Тебе не понравится диагноз, — прищурился боггарт. — Это связано с женской физиологией и половым влечением…
— Чего?! — скривилась я. — Ты, что несёшь, сексопатолог мелкий?!
— Ты больна, Зои. Всё. Приплыли.
— И что же это за болезнь такая? — кокетливо промурлыкала я.
Люк отлетел подальше и громко прошипел:
— Бабская слабость!
Прежде, чем я успела швырнуть в него расчёской, мелкий засранец успел улизнуть сквозь дверь.
Я погрозила ему вслед зажатой в руке красивой расчёской и отвернулась к окну. Люк, конечно, язва ещё та, но… А что, если он прав? Что если Ансельм Бофремон не просто так снился мне сегодняшней ночью и… Так, стоп! Ну, что за чушь опять полезла ко мне в голову?! Я сердито встряхнула волосами. К чёрту! Вернее, к Девятой ведьме мысли об Ансельме. Ха! Я его даже не знаю, а Люк ошибается, хотя бы потому, что я не склонна питать симпатии к малознакомым мужчинам, пусть даже и таким красивым, как наследник графского рода Бофремонов. Тоже мне! Сейчас, разбежались! Может Люк подозревает, что я тут вынашиваю планы как бы поудобнее отдаться красавчику Бофремону? Ага!.. Огурца вам лысого! Не будет ничего и никогда. Тем более, что…
«Тебе нельзя заводить с ним никаких отношений» — прозвучали среди моих мыслей слова Антуанетты.
«Я поняла» — вздохнула я.
«Боюсь, что ты не до конца понимаешь степень риска, — грустно заметила сестра-близнец. — Это может быть опасно, потому что, если Ансельм узнает твою настоящую фамилию… Вряд ли он будет с тобой также вежлив, как вчера. Это как минимум, Зои!»
«Слушай, я умею контролировать свои бушующие гормоны и думать головой! — подняв ладони, мысленно заявила я. — Да, он очень клёвый, и познакомься мы с ним при других обстоятельствах… ну, может быть я бы себе что-то и позволила»
«Хм, мне казалось, что ты не похожа на доступную девушку» — заметила Антуанетта.
«Я и не говорю, что с разбегу прыгнула бы к нему в кровать, — сердито ответила я. — Но попробовать повстречаться с ним недельку-другую, можно было бы… а там посмотрим»
«Это даже не отношения, а мелкая интрижка» — хихикнула в ответ моя сестра-близнец.
«Ну, второе всегда может перерасти в первое» — заметила я.
«Но только не в этот раз» — с напутствующим выражением произнесла Антуанетта.
«Определённо, нет…» — нехотя ответила я.
«Но он очаровашка» — посмеиваясь, сказала Антуанетта.
«Когда не кричит…» — хмыкнув, ответила я.
«Если он столь экспрессивен, возможно он не менее страстный…»
«Перестань» — попросила я.
«У него сильные красивые руки, — начала нараспев моя названная сестра-близнец, — мускулистое тело, буйный властолюбивый нрав, приятный запах и наверняка бурная фантазия, где он господин, а ты…»
«Ну, прекрати! — взмолилась я почти слёзно. — Хватит! Мне нужно подумать над зельями для похода!»
Моя сестра близнец в ответ снова засмеялась, но затем замолчала ненадолго и перечислила ряд зелий:
«Прежде всего обрати внимание на охранные и защитные эликсиры! — начала наставлять она. — Они дают самый продолжительный эффект, при минимальных затратах. В трети или даже в половине случаев они способны спасти жизнь, любому на кого действуют. Второе, на что тебе…»
Но тут она снова замолчала, и на мои настойчивые вопросы не реагировала.
— Вот к тебе на тот свет интернет провести или установить Wi-Fi, — проворчала я.
В итоге приоритетность для второго типа зелий пришлось выбирать самостоятельно.
Я погрузилась в работу и не заметила, как пролетело время. За несколько часов я успела приготовить не мало потенциально эффективных кофейных эликсиров, которые, тем не менее, не мешало бы ещё и опробовать.
К счастью случай мне представился внезапно и довольно скоро. Время катилось к полудню, когда я закупорила кофе в один из сосудов, которые вчера затребовала у адъютанта Ансельм. Старик Ноэль поворчал, но всё же предоставил мне в пользование требуемое количество стеклянной посуды разной ёмкости. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.
Когда я уже собиралась сделать перерыв и пойти пообедать, а точнее наконец-то позавтракать, под моим окном зазвучали громкие, агрессивные и заунывные слова:
— Благословением Моретворца, я заклинаю призвать кару на голову богомерзкой имперской колдуньи! Да будет её тело заключено в оковы священной морской воды, а душа на веки…
Я могла бы проигнорировать эти слова, но увидела, что пол под моими ногами вдруг начал наполняться пенистой морской водой.
Недолго думая, я подскочила к окну, схватила одно из приготовленных недавно зелий, распахнула дверку окна и выглянула наружу.
Вокруг моего дома собралась редкая толпа зрителей из местных язычников и нескольких солдат. А прямо под моими окнами стоял какой-то пухлый и пузатый мужчина в сине-золотой мантии. Он размахивал колдемароном, который источал магическое аквамариновое сияние и продолжал бубнить заклинание.
Я откупорила флакон с кофе и выплеснула его вниз. Струя ещё не до конца остывшего напитка упала точно на лысину пузатого жреца. Тот вскрикнул, испуганно отскочил и завизжал.
А за спиной у него раздался смех язычников и некоторых солдат. Потому что у неизвестного мне громогласного толстяка вылез длинный мышиный хвост, из-под мантии показались козьи ноги в сапогах, а на голове у нечастного понтифика вылезли ветвистые оленьи рога, на одном из которых было птичье гнездо. И верещащие внутри гнезда птенцы беспрестанно роняли мелкие пятнистые яйца на голову возмущённому и испуганному жрецу. Очень скоро его лицо и макушка были испачканы неприятной жидкостью из разбитых яиц.
Жрец Моретворца, топча козьими ногами траву и почву, тянул руки к верху орал испуганным захлёбывающимся голосом. Мне стоило бы пожалеть его, но он первый начал.
Разумеется, моя выходка не осталась незамеченной и через несколько минут после инцидента с понтификом, ко мне явился не слишком довольный, но всё же насмешливо ухмыляющийся Ансельм.
— Вижу вы уже трудитесь на благо нашего похода? — произнёс Бофремон, многозначительно взглянув на заготовленные мною флаконы с магическим кофе.
— Как видите, — я старалась вести себя вежливо, но при этом максимально нейтрально, не позволяя себе пропадать в лишних исовершенно неприемлемыхмыслях.
— Эти эликсиры нужно будет пить моим солдатам?
— Строго по желанию, для тех, кто хочет повысить шансы на выживание, — я отвернулась к своему рабочему столику, заставленного купленными у торговцев алхимическими инструментами.
— А нашего корабельного капеллана вы по что волшебным кипятком облили? — с долей насмешки, но всё же довольно серьёзно спросил Ансельм.
— А нечего колдовать у меня под окнами, да ещё пытаться наложить на меня заклятие! — надменно и строго ответила я. — Что это за манеры!
— И правда, — посмеявшись, согласился Ансельм. — С другой стороны, его можно понять: когда толстый Жерар узнал, что рядом со мной живёт имперская алхимилия, он решил, что…
Я не оборачивалась, но внезапно почувствовала, что его светлость оказался непозволительно близко от меня. Он не прикасался ко мне, но каким-то образом я ощущала тепло его кожи, даже через свою одежду.
Лёгкость кратковременного смятения поразила мой разум, заставила на миг замереть. Мои пальцы не зависимо от меня, сильнее чем нужно сжали пустой ещё флакон для кофе.
— Жерар решил, что вы, моя милая шери, околдовали меня, подчинили мой разум и помыслы…
Я по-прежнему не смотрела на Ансельма, но слышала, что он улыбается. Его близость вызывала глубокое волнение, у меня сбивалось дыхание и начинали вязнуть мысли. А по коже плеч, спины, шеи и бёдер полз скользящий лёгкий и чуть влажноватый жар.
— Ваш капеллан видимо не в курсе, что помыслы его господина крутятся лишь вокруг его самого и выгоды, которую он может извлечь, — прохладно и несколько заносчиво произнесла я.
— Мне показалось, или вы только что назвали меня алчным эгоистом, моншери Ле-Фарт?
— Это сухая констатация факта, — непреклонно заявила я.
— Но я же согласился вам помочь.
— Лишь, когда увидели мешок с жемчугом.
— Вы знаете, что жемчуг нужен мне, чтобы вернуть моих людей живыми, — на этот раз в голосе Ансельма проскользнул укор.
— Да, — тут уже я поняла, что мои обидные слова несправедливы, с учётом пленения людей Бофремонов местными буканьерами. — Извините меня, моншер. Возможно, я немного не права.
— Немного?
— Признать большее мне не позволяет врождённая гордыня.
— Или врождённое упрямство, — посмеиваясь произнёс Ансельм. — Кстати, не расскажите мне, почему двое моих солдат прибежав к своему непосредственному командиру и увидев рядом меня, побелели, упали на колени и начали молить Моретворца о прощении.
— Понятия не имею, — посмеиваясь ответила я, вспоминая обман Люка, который обернулся Ансельмом и выгнал двух солдат прочь. — Возможно, вам следует заставить их показаться доктору, который занимается восстановлением психического здоровья и душевного баланса.
Бофремон понимающе засмеялся, но затем прокашлялся и заметил:
— У нас кое-какая проблема с пушками.
Я насторожилась. Наличие или отсутствие у солдат Бофремона артиллерии способно решительным образом повлиять на успех всего похода и даже на его смысл.
— И что случилось на этот раз? — спросила я.
— Единственный проход, по которому можно было доставить артиллерию сюда, засыпало при камнепаде, — подойдя к окну заявил Ансельм.
— Должен быть обходной путь, — уверенно и с надеждой ответила я.
— Он есть, но… — Будущий граф недовольно поджал губы и обернулся на меня. — Похоже, что такой путь займёт у моих людей не меньше недели.
Я раздражённо выдохнула и упёрлась руками в стол.
— Похоже, вы сможете сохранить собственный жемчуг, — с извиняющейся улыбкой, произнёс Ансельм. — Потому что без пушек наш поход лишён всякого смысла. Даже если мы и побьём хобов, я потеряю слишком много людей. А я обещал их жёнам и матерям, что они все вернутся домой целыми и невредимыми.
Ансельм отвёл взгляд и горько усмехнулся.
— И я уже более двух десятков раз нарушил собственное обещание.
Я оглянулась на него и, увидев настоящую, но тщательно скрываемую боль в зелёно-голубых глазах, преисполнилась искреннего сочувствия.
— Если их жёны и матери умны, они должны были понимать, что их сыновья и мужья отправляются не на ярмарку торговать фруктами.
— На их месте вы бы не ждали своего сына или мужа, отправившегося в поход? — вопросил Ансельм негромким голосом.
— Конечно ждала бы! — прошептала я. — И верила бы, что мой сын или муж вернётся, пока лично не увидела бы его тело, но… Вместе с тем, я бы… не возлагала вину на их командира, пока не была бы уверена, что во всё виноват только он.
Ансельм ничего не ответил, но вдруг протянул правую руку к моим волосам и легонько провёл по ним кончиками пальцев. Я, оторопев, смотрела ему в глаза, не зная, что он предпримет дальше и опасаясь возможных действий его светлости.
Отступив от Бофремона, я снова отвернулась к столу с алхимическими принадлежностями и проговорила:
— Скажите, у вас есть порох в достаточном количестве?
— Разумеется, шери.
— Тогда… мы обойдёмся без пушек, — ответила я.
— Но нам нужна артиллерия, моншери, — вздохнул Ансельм. — Ваши зелья как-то могут перенести их сюда?
Я задумалась. У меня были эликсиры, которые могли уменьшать и даже превращать в пар многие предметы, но… как я успела выяснить там были ограничения по габаритам и массе. Так, что только на одну чугунную пушку с ядрами придётся израсходовать чуть ли не весь запас подобных зелий. Да и нет у меня их в таком количестве! А часть ингредиентов и вовсе закончились.
— Боюсь, что нет, — в задумчивости покачала я головой.
Ансельм сложил руки на груди и уставился в даль, явно погрузившись в раздумья. Старший из присутствующих в остроге Бофремонов, похоже, пытался придумать, как ему решить появившуюся проблему, но у меня появилась кое-какая хитрая, хоть и весьма неоднозначная идея.
— Готовьте воинов к походу, ваша светлость, — с хитрецой в голосе проговорила я. — А я… придумаю чем вам заменить артиллерию.
Наградив меня подозрительным взглядом, Ансельм удалился. А я начала вспоминать все свои нехитрые познания в химии из прежней жизни. Настал черёд применить не магию, но науку.
Для начала, я выпросила кое-какие инструменты у солдат Ансельма и местного кузнеца-язычника. Мужчины с большим интересом наблюдали, как я раскручиваю и разбираю водонапорный двигатель баркаса, на котором вёз нас Блейд. Водяного, кстати, чуть удар не хватил, когда он увидел, чем я занимаюсь, но мне удалось его успокоить.
Внутри двигателя я нашла всё то, что мне было нужно: титановые части и довольно эффективные, хоть и примитивные конденсаторы. Последние очень сильно напоминали усовершенствованную «Лейденскую банку»*(в нашем мире, первый электрический конденсатор, изобретённый в 1754 г в Лейдене, Голландии).
Обрадованная обладанием источников электричества, я чуть позже вытребовала в таверне язычников несколько килограмм обычной поваренной соли. А вот уговорить рослого, дурно пахнущего и крайне упрямого дубильщика кожи обработать шкуры и кости забитых им животных, чтобы я получила коллагенсодержащее вещество, было куда сложнее.
Люк повсюду летал за мной и с любопытством следил за моими манипуляциями. Солдаты Ансельма меня сторонились, а вот местные жители, особенно дети язычников, стайкой бегали следом и наблюдали за всем, что я делаю.
Старший Бофремон тем временем спорил с толстым Жераром, их корабельным капелланом. Одетый в бело-синею мантию жрец, сердито хмурясь, громко убеждал Ансельма, что ему стоит, как можно быстрее прогнать меня.
Проходя мимо них, я поймала взгляд светло-карих глаз немолодого понтифика и добродушно улыбнулась ему в лицо. Дознаватель взывающих-к-волнам крепче сжал цепь своего колдемарона, а второй рукой коснулся медальона в виде золотого спрута. Прищурив глаза, он проводил меня крайне недобрым взглядом.
«С рогами и копытами он был намного симпатичнее»-подумала я про себя.
«Полностью согласна»-хихикнула в моих мыслях Антуанетта.
Я уже привыкла, что она периодически произносит какую-то фразу в моей голове, а затем вновь на несколько часов умолкает.
У меня было почти всё, чтобы осуществить задуманное: поваренная соль, коллагенсодержащее вещество, титан и источник электричества.
— Зачем тебе все эти вещества и материалы? И что вы вообще собираешься делать? — не удержался от расспросов следующий за мной боггарт.
Я уже почти весь день провозилась в своей комнате, превратив её в настоящую мини-лабораторию.
Я набрала в банку из толстого стекла немного воды, а затем высыпала в него обычную поваренную соль.
— Мне нужно синтезировать хлорат натрия, — объяснила я.
— Что это и зачем оно нужно? — не отставал от меня любознательный Люк.
— Хлорат натрия — это сильный окислитель, — ответила я, подводя оголённые концы двух проводков к приготовленным кусочка металла.
Если я всё правильно подсоединила, две куска титана должны сложить анодом и катодом.
Однако первая попытка эксперимента не удалась: при нагреве жидкости, начавшийся было электролиз прекратился, как только мои импровизированные анод и катод покрылись оксидной плёнкой.
Да, про процесс пассивации я категорически забыла. Ну, а что? Я чёртов химик, что ли? Но в школе мне этот предмет нравился, да и на youtube я частенько смотрю ролики соответствующего направления. Ну, в смысле, смотрела…
— Похоже у тебя какая-то муть вышла, а не этот твой… Клара На Три…
— Сам ты Клара на три, — посмеиваясь ответила я. — Сейчас, всё решим…
Благо, среди язычников отыскался местный художник по гончарным изделиям, этот-то умелец продал мне пару кусков плохо обработанного графита. А вот с другим необходимым компонентом мне пришлось повозиться. Потому, как аналогов я его не знала и у меня не было абсолютно никакой уверенности, что данный драгоценный металл уже начали использовать в этом мире.
Но потом я вспомнила, что платина, которая была мне так нужна, в прежние века очень ценилась из— за своей огнестойкости. В частности, у этого металла температура плавления выше, чем у стали.
Именно поэтому, я на всякий случай проверила местную кузницу. Разумеется, работающие там кузницы не поняла о чём я толкую, но потом я обнаружила, что искомой платиной они обложили свою плавильную печь.
Мне пришлось отсыпать им недавно синтезированного жемчуга, чтобы они продали хотя бы маленький кусочек платины.
Но зато теперь у меня было всё, что нужно, для получения окислителя и топлива.
С помощью кое-как намешанной «Царской водки» я начала растворять платину… И это заняло невероятно огромно количество времени. Пока я томилась в ожидании, ко мне заявился взволнованный Жан-Луи.
— П-простите моншери алхимилия… — мальчишка отчаянно краснел и всё время то опускал взгляд, то задирал его неестественно высоко.
— Что у вас случилось, моншер? — спросила я, наблюдая за парнишкой. — Почему вы так нервничаете?
— П-понимаете… м-моншери Зои, я… — младший брат Ансельма нервно сглотнул. — Всё дело в том, что я…
Его лицо порозовело, руки парня то и дело подрагивали, и он всё сильнее заикался. Мне пришлось угостить его кофе, придающим уверенности, чтобы он толком рассказал зачем пришёл.
— Пока мы стояли в этом остроге, я… познакомился с Жаклин… это девушка из местных. Она… мы сегодня идём на свидание и…
— И что? Говорите смелее, моншер, — попросила я.
— Я собираюсь поцеловать её! — выпалил Жан-Луи и замолчал.
Так мы просидели в молчании несколько секунд. Всё это время младший брат Ансельма безмолвно таращился на меня, словно эта подробность его личной жизни должна была меня потрясти до глубины души.
— И что вас беспокоит, моншер? — спросила я, чуть склонив голову на бок.
Тут лицо парня в конец залилось краской, он отвернулся и пробормотал:
— Я никогда… я не целовался… вообще…
Округлив глаза, я не сдержалась и громко хмыкнула. Но парнишка понял это по-своему и тут же испуганно уставился на меня, как будто ожидая, что я вот-вот начну над ним смеяться.
— Простите, моншери, — я подняла ладони. — Я просто… м-м… не слишком понимаю, чего вы хотите именно от меня? Совета?..
Но он нервно сглотнул и замотал головой.
— Нет, моншери, алхимилия, я хотел попросить вас… чтобы вы… ну-у… я хотел…
Я нервно улыбнулась. До меня уже дошло, что нужно младшему из Бонфремонов.
— Шер Жан-Луи, — неуверенно проговорила я, — вы хотите…
— Я думал, что вы могли бы… научить меня, как…
«Спасибо, что ты не пришёл ко мне с другой просьбой, более интимного характера» — подумала я с благодарностью.
— Проще говоря, вы шер, хотите, чтобы я позволила вам себя поцеловать? — уточнила я.
Парнишка, не осмеливаясь смотреть мне в глаза, несколько раз кивнул, а его кадык с щелчком подскочил до самого подбородка.
«Круто, я только ещё школу полового просвещения для местных девственников не открывала»— подумала я, и на моих губах вновь расползлась глупая и смущённая улыбка.
— Моншер Жан-Луи, я боюсь, что вам стоило бы заручиться теоретическим советом от вашего брата…
Но юноша снова ретиво замотал головой.
— Я его знаю, — проворчал он. — Опять будет шутить и издеваться.
Да, порой старшие братья бывают и такие.
— Ладно… — Жан-Луи рывком развернулся и шагнул к двери. — Простите, что я вас потревожил, моншери… я… я пойду… ещё раз, простите.
Я закусила губу и выразительно уставилась в сторону, покачивая головой. Ну вот что мне остаётся? Так и бросить его? Глядишь, у парня потом комплексы зародятся, которые, в будущем, ещё и на эрекцию начнут влиять от переизбытка ненужных волнений.
— Подождите, моншер, — сжалилась я и уселась на свою кровать.
Жан-Луи замер у порога и обернулся на меня с наивной надеждой.
Я, не глядя на него, чуть поджала губы и похлопала по кровати рядом с собой. Мальчишка неуверенно уселся напротив меня. Его широко раскрытые зелёные глаза глядели на меня тревожным ожиданием.
— Одно важное условие, — подняв указательный палец правой руки, произнесла я. — Ваш брат никогда не узнает о случившимся здесь!
— Конечно, конечно, моншери алхимилия! — закивал головой Жан-Луи и нервно облизнул губы.
Он был встревожен, даже напуган. Но глаза молодого аристократа горели предвкушением и лёгкой опаской от неизвестности новых ощущений.
«Прости меня мама, я теперь растлеваю малолетних графских сыновей» — иронично подумала я про себя.
— Жан-Луи, расслабься и престань сидеть так, будто проглотил кол, — для удобства, я незаметно перешла на «ты». — Добавь уверенности, девушка должна видеть, что в себе не сомневаешься… Теперь наклонись ко мне…
Юноша наклонился.
— Ближе, — вздохнула я, ругая себя последними словами за то, что собиралась сделать.
Конечно, это только поцелуи, но всё равно, это звездец, как ненормально! Меня, чёрт побери, так не воспитывали! Но… буду утешать себя мыслью, что это ради благого дела и психологической уверенности молодого дворянина.
Наши губы медленно соприкоснулись и уже через секунду я поняла почему Жан-Луи прибежал ко мне в такой панике. Целоваться он не только не умел, но и даже представлял себе этот процесс весьма отдалённо.
— Так, — отстранившись, произнесла я, — во-первых, моншер, не нужно своим языком водить по зубам вашей дамы сердца, а во-вторых, перестаньте пытаться меня кусать…
— Извините, — чуть втянув голову в плечи, произнёс Жан-Луи.
Губы и дыхание у него, кстати, были очень приятным по ощущению. Если брат Ансельма научится целоваться, девушки с радостью будут дарить ему поцелуи.
Когда мальчишка научился более-менее нежному и при этом страстному поцелую, у меня уже чуть горели губы, а ему, похоже, всерьёз начало нравиться.
— Моншери, давайте ещё, — взмолился юноша с горящим взглядом и вновь наклонился ко мне.
— Нет, нет, достаточно, — я отвернулась, одновременно уперев парню ладонь в грудь. — Хватит. Вы… готовы, моншер.
— Точно?
— Абсолютно.
— А может ещё разок, для закрепления?
— Нет, — уже строже повторила я. — Вы можете чувствовать себя спокойно. Просто целуйте вашу даму, как меня и всё пройдёт прекрасно.
В этот момент раствор кислот, именуемый «Царской водкой», забурлил, выбрасывая вверх десятки крупных пузырей.
Я поспешно прогнала Жана-Луи и продолжила заниматься добычей столь необходимого мне хлората натрия.
Рядом со мной всплыла глумливо ухмыляющаяся физиономия боггарта.
— Как же тебе не стыдно, Зои? Сопливых графов тут взаперти растлевать!
— Ты же видел, что он сам пришёл.
— Я видел, что он от твоих губ еле отлип.
Я сконфуженно скривилась.
— Да, увлёкся парень.
— Скажи честно, ты была бы не против если бы вместо этого сопляка, к тебе пришёл его старший брат?
Я задумалась на мгновение, а Люк громко засмеялся.
— Отстань от меня! — выкрикнула я. — И вообще не смей об этом болтать!
— Не буду. Но..
— Что «но»?!
— Но я не смогу это забыть, Зои, уж прости.
Я лишь раздражённо цокнула языком и отмахнулась от него.
Вскоре, я выпарила остатки кислот из сосуда с растворённой платиной и с помощью полученного раствора смогла создать платинированный титан. Теперь дело было за малым. Разогрев воду с солью, я опустила внутрь платинированный анод и обычный титановый катод. Дело пошло.
Через время, уже к закату, я выпарила получившийся белый порошок хлората натрия из сосуда для электролиза и перемолола его в своей ручной кофемолке.
— Ну и что это за червяки у тебя получились? — со скучающим видом спросил Люк, увидев скатанные «колбаски» из животного желатина и перемолотого хлората натрия.
— Сейчас, увидишь! — с победным торжеством в голосе, ответила я.
Полученную смесь я утрамбовала в картонные тубусы из-под морской соли и ракушек, которыми также торговали некоторые язычники. Благо, этого добра тут было навалом и до самого вечера я успела наделать почти три десятка самопальных ракет на твёрдом топливе. В сущности, это были простые снаряды салюта, но без цветного наполнения. Вместо него, здесь был дымный боевой порох и картечь.
Впрочем, из остатков топлива я всё-таки сделала несколько более мелких ракет с примесями из цветных металлов. Ручаюсь, местные никогда не видели настоящего салюта! Сегодня будет праздник и очень яркое зрелище! Хм, надеюсь я ничего не взорвётся, и никто не пострадает…
***
С моими ракетами мне очень помогли местный столяр и двое его подмастерья. Втроём они вырезали из дерева очень ровные, точного размера конусы, которые стали наконечниками для салютных зарядов.
Был уже поздний вечер, когда двое солдат Ансельма вонзали в почву длинные деревянные и металлические жерди, с закреплёнными на них самодельными ракетами.
Вокруг собралась прорва народу. Все шумели, переговаривались и о чём-то тихо спорили. Каждому было интересно, что за чудесное зрелище приготовила им имперская колдунья.
Жрец— спрут смотрел на происходящее с демонстративным неодобрением, а вот Ансельм наблюдал за моими манипуляциями с улыбкой. Его младшего брата нигде не было видно, и я догадывалась, чем он занят.
— А теперь я попрошу всех немного отойти назад.
— Моншери алхимилия, — развёл руками староста острога «Еловая гора», — так если нам ничего не будет видно. Ваши эти штуковины ведь маленькие совсем…
— Уверяю вас, добрый эшар, в этой деревнекаждыйувидит то, что я хочу вам показать, — ответила я с многозначительной, но сдержанной улыбкой.
Заинтригованные и взволнованные, язычники подались назад. Солдаты Ансельма и сам Бофремон в компании капеллана также последовали их примеру.
Я немного волновалась, но всё же была уверена в правильности всех химических пропорций и приготовлений.
Убедившись, что все люди стоят на почтительном расстоянии, я подожгла фитили с помощью огнива и поспешно отбежала назад.
Звездчатые огни, брызжа искрами, взбежали по извивающимся фитилям, вокруг все возбуждённо загомонили. Кто-то из сидящих на плечах родителей маленьких детей, от волнения вцепился в волосы родителей.
Мерцающие огоньки один за другим исчезли в картонных тубусах и… ничего не произошло. Только унылый дымок расползался вокруг.
— Ну во-от… — разочарованно протянул кто-то из детей.
А подошедший ко мне капеллан, обдав меня запахом чеснока и спиртного, наклонился ко мне и громко проговорил с нескрываемым злорадством:
— Похоже ваша богомерзкая магия потеряла свою эффективность, в присутствии жреца самого Море…
Но тут поздний вечер наполнился дикими хлопками и протяжным громким свистом. Одна за другой, мои самодельные ракеты, испуская пламя, молниями взмывали вверх. Ракеты оставляли за собой след огненно-рыжих и ярко-розовых следов.
Язычники сперва испуганно подались назад, но вот ракеты на моём топливе вспарили под самый небосвод и разорвались с громкими раскатистыми хлопками, рассыпаясь на тысячи мерцающих разноцветных звёзд.
Один за другим на ночном небе, с грохотом выстрелов и заливистым воем, расцветали огромные «цветы» и «купола» из разноцветных ярко мерцающих огней.
Переливающейся радужной пыльцой они оседали вниз, а темнота подступившей было ночи расползлась по округе, напуганная и возмущённая взрывающимся светом.
Салют гремел, не переставая, пугая вздрагивающие тени и вызывая восторг собравшейся публики. Капеллан стоял угрюмый, с хмурым видом и поджатыми губами, а вот жители острога и солдаты Бофремонов все до единого радовались происходящему, точно дети.
Рядом со мной неожиданно и незаметно оказался Ансельм.
— Это великолепно, — произнёс он, наклонившись ко мне.
— Благодарю, моншер, — бросив на него довольный взгляд, счастливо заявила я.
Мне была искренне приятна радость людей вокруг и похвала старшего из Бофремонов. Стыдно признаться, но Люк прав: сейчас бы я не отказалась преподать пару уроков правильного поцелуя и ему. Но, это непозволительно, увы. Да и вообще неправильно…
***
Когда мой салют отгремел и люди, бурно обсуждая увиденное, начали нехотя расходиться, Ансельм подошёл ко мне.
— Это правда было очень красиво, моншери, — произнёс он одобрительно и с почтением. — Но увы уверенны, что эти искрящиеся огоньки способны причинить хобгоблинам какой-то серьёзный урон?
— Эти, — я небрежно кивнула на торчащие в земле жерди от снарядов, — нет, а вот те…
Я взглядом указала за спину Ансельма.
— Полагаю, что да.
Старший Бофремон проследил туда, куда я смотрела и увидел, как его солдаты складывают на реквизированные у население телеги огромные, размером с брёвна, массивные ракеты, к которым, по моему наставлению, местный плотник приделал стабилизаторы.
— Если размер соответствует мощи… — проговорил впечатлённый Ансельм.
— Он соответствует, ваша светлость, — заверила я Бофремона. — Уверяю вас. Внутри тех, что с красными полосами, порох и картечь. В тех, что с зелёными слезоточивый дым.
— А в тех, что с фиолетовыми? — настороженно спросил Ансельм, указав на меньшие из огромных ракет.
— Это… — я чуть помедлила и проговорила вполголоса. — А это на крайний случай, ваша светлость.
— Насколько крайний? — уточнил с усмешкой Ансельм.
— На самый крайний, ваша светлость, с выразительным нажимом произнесла я.
Внутри фиолетовых ракет находилась по истине адовая смесь: напалм и проклятия, вперемешку с кое-какими кофейными зельями. Если быть до конца честной, я очень надеюсь, что нам не придётся их использовать!
— Ну, что? Я нашла для вас достойную замену артиллерии? — на всякий случай уточнила я, не без самодовольства глядя на Ансельма.
— Более, чем моншери, — ответил тот.
А затем сделал то, чего я от него никак не могла ожидать. Взял мою правую руку в свои ладони — у меня по телу сошёл небольшой, но глубоко проникающий трепет — а затем, глядя мне в глаза, коснулась губами кончиков моих едва заметно подрагивающим пальцев. Губы Бофремона лишь задели мою кожу. Как будто ненароком, невзначай, не нарушая грани приличия, но всё же с ощутимым ласковым касанием.
Я забрала у него свою руку, сомкнула в кулак и прижала к груди. Мне совершенно не нравилось, как мой организм реагировал на касание Ансельма Бофремона. Это могло привести к… разным последствиям.