Лондон и Венеция, зима 1785–1786 гг.
Все основные персонажи книги выдуманы, хотя некоторые их имена позаимствованы из исторических источников и адаптированы. Несколько имен взято из пестрого мира шарлатанов. Существовал подлинный Валентин Грейтрейкс. Он был известным ирландским целителем, который, как говорили, умел лечить золотуху обычным наложением рук. Первенш — это имя героини одной из нравоучительных сказок, написанной в конце девятнадцатого столетия в качестве сопроводительного материала для тонизирующего средства на основе кокаина «Вин Мариани».
Тэбби Рант — так звали служанку в «Новом путеводителе по городу Бат» Кристофера Энсти[23] 1766 года выпуска. Это история одной семьи, посетившей этот город. Неудачливую Тэбби лечит известный доктор сэр Джон Хилл:
Большинство рецептов производства препаратов, с которых начинаются главы, взято из сборника Томаса Фуллера «Pharmacopoeia Extemporanea», вышедшего в 1710 году.
Песенка Зани основана на мотиве, взятом из газеты «Непогрешимый фигляр», популярном издании, печатавшемся на Блэкфрайерз.
В Лондоне действительно жил шарлатан, ездивший на белом пони с нарисованными фиолетовыми пятнами и махавший человеческой берцовой костью. Доктор Мартин ван Бутчелл также хранил забальзамированное тело усопшей первой жены, ожидая появления новой миссис ван Бутчелл. Рецепт ее бальзамирования я использовала при описании бальзамирования тела Тома.
Доктор Джеймс Грэм действительно создал на Адэлфи-террас в Храме здоровья Великое магнитно-электрическое небесное ложе Грэма в 1779 году. Это, конечно, поздновато, поскольку Певенш родилась намного раньше. Это ложе вполне могло несильно бить током, возбуждая пациентов. Грэм говорил, что женская яйцеклетка оплодотворяется электрическими разрядами, возникающими от естественного трения при половом акте. Грэм в работе помогала несравненная «Богиня здоровья и плодовитости». Некоторые источники утверждают, что эта «Вестина» была моделью, которая позже стала пресловутой леди Эммой Гамильтон. Предприятие Грэма обрело такую популярность, что в первые же три ночи после открытия девятьсот человек не пустили туда из-за толчеи. Но к 1784 году о Храме почти забыли и он был закрыт кредиторами Грэма.
Большинство шарлатанов распространяли рекламные листки, похожие на те, что описаны в романе, особенно после 1762 года, когда уличные вывески, признанные опасными для продуваемых ветрами улиц Лондона, были запрещены.
Как заметил ученый Дэвид Жентилкуоре, чтобы обезопасить себя, шарлатаны приписывали своим эликсирам целебные свойства, способные исцелить многие хвори. Кому-нибудь они наверняка могли помочь.
Симптомы, которые заставили Мимосину поверить в то, что она родила сына, основаны на популярной мудрости, распространенной в Италии со времен Средневековья. Подобные советы часто включали в пособия для замужних дам.
Недовольство Валентина Грейтрейкса неоправданным количеством налогов отражает размышления Адама Смита, писавшего об этом в своих работах. С 1775 по 1785 гг. шла война за независимость Америки, и власти оправдывали небывалые поборы военными издержками.
Силы правопорядка едва ли смогли помешать контрабандной деятельности Валентина. Докеров и контрабандистов, а также коррумпированных стражей редко тревожили констебли до самого возникновения речной полиции в 1798 году.
В 1789 году проводилась одна из больших ярмарок на льду. Тогда-то и произошел памятный случай, когда отломилась большая льдина с несколькими палатками. Однако в книге этот случай происходит несколькими годами ранее. В 1785 году также была суровая зима, когда сто пятнадцать дней стояла морозная погода.
Венецианская театральная труппа, с которой Мимосина прибывает в Лондон, является плодом моей фантазии, хотя итальянские актеры и ездили в Англию. Первые появились на подмостках туманного Альбиона в 1726 году. Лондонцы очень медленно привыкали к нравам итальянской театральной школы. Комедия дель арте первое время была подвергнута британскими властями строгой цензуре. Однако отдельные итальянские актеры бывали весьма популярны. Как певцы, так и танцоры часто приглашались лондонскими импресарио и постепенно сделали востребованной легкую итальянскую оперу.
Развлечения, которые Валентин организовывает для Певенш, действительно были доступны в то время, за исключением разве что поющих котов синьора Каппелли, которые появились лишь в 1832 году. Я также позволила себе вольность с Воксхолл-Гарденз. Сады обычно были открыты для публики лишь в теплое время года.
Современный Лондонский мост мало напоминает тот, что существовал в XVIII веке. Известные «падающие» здания, размещавшиеся на нем, были снесены между 1757 и 1761 годами. Большие железнодорожные арки, занимающие большую часть современной Стоуни-стрит и Бороу-маркет, были построены лишь в тридцатые годы XIX века.
В 1780-е годы Стоуни-стрит была живописным уголком города, застроенным каменными и деревянными зданиями. В северном конце улицы арка вела на Клинк-стрит и дальше к доку Сент-Мэри Овери на берегу Темзы. Теперь голубое здание, известное как Литтл Винчестер-ворф, построенное около 1816 года, загораживает вид на реку. В пятидесяти ярдах к востоку все еще можно увидеть остатки дока Сент-Мэри Овери. Сейчас в нем расположена копия корабля Френсиса Дрейка «Золотая лань», но в XVIII столетии док, должно быть, был шумным и людным местом, поскольку он являлся главной пристанью, на которой сгружали солод, сено, топливо и прочие вещи, необходимые для пивоварения, ключевой статьи дохода этого района города. На Клинк-стрит располагалась известная таверна «Колокол», пристанище лодочников, контрабандистов и вербовщиков на флот или в армию, готовых схватить любого, похожего на персонажа произведения Тобайаса Смоллетта Родрика Рэндома. Также там хранили селитру. Улица была замощена булыжником, как и сегодня, но в то время на ней располагались лавки мельников, лихтерных матросов, торговцев углем, деревом и слоновой костью.
В западном конце улицы в 1785 году стояли, да и стоят до сих пор, развалины печально известной тюрьмы Клинк, разрушенной в 1780 году, когда соратники лорда Гордона[24] обратили на нее внимание. Больше это здание тюрьмой не служило. Сегодня это мрачное здание, в котором время от времени проводятся званые обеды. К западу от тюрьмы находится Бенк-энд, где с 1774–75 гг. находится трактир «Якорь», до сих пор пользующийся популярностью. В нем действительно можно отыскать множество тайных лестниц.
Современная улица Парк-стрит в то время называлась Мертвым местом, вероятно, из-за соседства с кладбищем, последним пристанищем тысяч жертв чумы, которых закапывали там, начиная со Средневековья.
Музей доктора Снайвера — выдумка. Подобные анатомические музеи снискали славу лишь в XIX столетии. Мои упоминания гомеопатических техник тоже немного опережают время.
Пока я работала над этой книгой, Бенксайд начал перерождаться буквально на глазах. Такое время от времени случается с поселениями, находящимися в черте города. Всего несколько лет назад это место считалось немодным и опасным. Теперь же присутствие реконструированного шекспировского театра «Глобус», галереи искусств «Тейт» и восстановленного рынка Бороу-маркет придает Бенксайду изысканный вид, подкрепляемый отремонтированными мансардами, перестроенными железнодорожными арками и многочисленными кафетериями.
Главные герои романа едва ли узнали бы его сегодня.
В стенах старого монастыря Святого Захарии сейчас находится штаб-квартира военной полиции Италии. Сам монастырь был закрыт Наполеоном. Это явилось одной из мер, с помощью которых он хотел подавить крепкий государственный аппарат Венеции. Какое-то время он пустовал, пока австрийцы не сдали его под конторские помещения. Вероятно, тогда комплекс совсем перестал быть похож на монастырь. Нет больше ни калитки, ни приемной, однако какой-нибудь важный посетитель в сопровождении военного эскорта может полюбоваться двумя монастырскими зданиями, одно из которых было построено Мауро Кодуччи, а другое — Витторе Гамбелло, а также красивой лоджией как раз за зданием церкви.
Сама церковь тоже изменилась. Внутренние стены, когда-то пронизанные десятками отверстий, сквозь которые монахини пели церковные гимны и смотрели на мир, теперь увешаны картинами. Однако здесь все еще можно встретить монахинь — на одной из картин Антонио Зонка (1652–1723), запечатлевшей важные события в жизни монастыря Святого Захарии. На этой картине можно увидеть ежегодное посещение монастыря дожем. Монахини изображены упитанными, довольными и розовощекими женщинами, с интересом, но без печали глядящими на внешний мир сквозь решетку ворот, словно они приняли постриг безо всякого принуждения. Аббатиса восседает на стуле с важностью королевы.
Увы, современный турист не может посетить церковь Святых Космы и Дамиано на Джудекке. Она уже давно стоит заброшенной, хотя по фасаду, сложенному из мрамора и кирпича, можно угадать некоторые изящные черты позднего Возрождения. Бывшее здание монастыря, однако, было восстановлено, и теперь в нем проводятся выставки во время Венецианской биеннале.
Сант-Алвизе, напротив, все еще действует. Сегодня в нем живет всего двадцать три монахини, одетые в белые одежды ордена Каноссы. Если правильно одеться, то вас могут пустить внутрь, погулять по гулким коридорам, кельям и саду. Кирпичный корпус монастыря сейчас отремонтирован, и в нем работает школа. Здешняя атмосфера мира и доброты очень не похожа на оживление наводненной туристами Венеции.
По счастливому стечению обстоятельств, которые неизменно сопровождают исторического романиста, когда я почти дописала эту книгу, я узнала, что церковь Сант-Алвизе была создана членом одной древней венецианской фамилии. В 1388 году Антония Вениер увидела сон, в котором святой Луи Тулузский явился ей. Он сказал, что Господь хотел бы, чтобы его чтили также и в Венеции. Он даже показал место, где должна была располагаться будущая церковь.
Музыкальные представления, которые видел Валентин, разыскивая актрису, проводились в Венеции в 1780-е годы. Комическая опера Доменико Чимарозы «Итальянка в Лондоне» была создана в 1778 году. Ее героиня Ливия приезжает в Лондон под чужим именем в поисках английского лорда, с которым у нее когда-то был роман, но который не хотел на ней жениться.
Современная Венеция все еще очень похожа на город XVIII века. Чтобы понять разницу между Большим каналом в 1785 году и в XXI веке, нужно подождать до поздней ночи. Главная разница — тишина. Сегодня Большой канал — это оживленная магистраль. Днем тысячи различных лодок и катеров оглашают окрестности мощным ревом. Только поздно ночью можно услышать плеск волн, звук плывущей гондолы и шаги на соседнем мосту.
Повешение осужденных практиковалось в Лондоне до конца 1783 года возле современной триумфальной арки Марбл-арч. Но толпы зевак со временем стали слишком беспокойными, и тогда казни перенесли во двор тюрьмы Ньюгейт. Как и Клинк, Ньюгейт была уничтожена бунтовщиками Гордона. Однако в отличие от Клинк ее быстро отстроили.
История о том, как Мимосина сбежала из камеры, основана на технике, которую использовал один печально известный мастер побегов XVIII века Джек Шепард. Он проделал маленькие отверстия в деревянной раме решетки в камере. Так он ослабил ее и вскоре смог вынуть всю конструкцию.
Поверье о том, что труп убитого будет кровоточить в присутствии убийцы, было повсеместно распространено в средние века. Оно даже упоминается у Шекспира в «Ричарде III».
Сон Катарины о том, как ее поджарили в печи монастыря, основан на реальных событиях. В 1787 году был случай, когда лондонский пекарь бросил подмастерье в печь.
Луи Пастер начал изучать бактериологические инфекции лишь в 1860-х годах. Доктора в XVIII веке не подозревали о существовании микроорганизмов. Гангрена, также известная как омертвение плоти, считалась естественным и обычно смертельным следствием ран, но процесс ее образования не был изучен.
Казанова, который всю жизнь страдал от кровотечений из носа, пишет в мемуарах, что одна миланская графиня пыталась убить его порошком для внутренностей.
Стеклянные стилеты действительно производились в Венеции и экспортировались в другие страны.
Перед каждым историческим романистом стоит проблема — как сдобрить повествование запоминающимися образами из прошлого, не рискуя сделать их неубедительными и блеклыми. Я попыталась описать Лондон и Венецию XVIII столетия во всей красе, но, что более важно, вернуть к жизни две исторические личности, знакомые современному читателю. Внедрение исторических исследований в роман призвано сохранить хрупкий баланс. Это похоже на декорирование дома. Нужно точно знать, сколько интересных безделиц необходимо добавить к обстановке, не затеняя вместе с тем важные вещи.
Например, многие ошибочно считают, что во времена Георга III все люди носили напудренные парики, кринолины и фижмы. Действительно, подобная одежда была в моде какое-то время в самом конце XVIII века, однако в середине 1780-х годов, когда разворачиваются события романа, прически и наряды были проще. Волосы часто посыпали смесью муки, мускатного ореха, крахмала и, изредка, золотого песка. Порошком, содержащим мышьяк или белый свинец, иногда обрабатывали лицо, придавая ему модную мертвенную бледность. Говорят, что от вдыхания этого порошка с кожи возлюбленных скончалось шестьсот итальянцев. Губы красили красной штукатуркой. Брови брили, и на их место крепили искусственные, из мышиного меха. Но женщина могла, по желанию, быть изящной и выглядеть естественно, потому я не вдавалась в подробности, описывая все это, чтобы не заставить читателя зевать.
Я не нашла ни одного свидетельства о том, что Венеция использовала актрис в качестве шпионов. Но шпионаж был проверенным способом республики быть в курсе дел на континенте. Это государство в свое время завербовало в шпионы даже Казанову.
Укулеле Певенш является анахронизмом, потому что появилась почти через сто лет после описываемых событий. Так назвали небольшой, похожий на гитару, инструмент, завезенный на Гавайи португальскими иммигрантами. Однако в то время существовали миниатюрные мандолины. Эти инструменты были очень популярны в XVIII веке, и многие композиторы, например Вивальди, включали их в оркестровки. Гендель, работая в Лондоне, также использовал мандолины.
История о Гензеле и Гретель очень давняя. Она была опубликована братьями Гримм. Братья записали большинство историй, обычно передаваемых устно, собирая материал в основном среди крестьян Гессена.
Скульптору Андреа Брустолону действительно заказывали многочисленные самшитовые и эбонитовые скульптуры для семьи Вениер. Большое их количество, включая деревянную гравюру с невольниками, до сих пор можно увидеть в венецианском музее, посвященном XVIII веку, Ка'Реццонико.
Кристофер Энсти (1724–1805) — английский поэт и писатель.
Бунт лорда Гордона — антикатолические массовые беспорядки в Лондоне 2–7 июня 1780 года, ставшие самыми разрушительными в Англии в XVIII веке.