Клянусь Богом! – он перекрестился. – Никто, слышишь, никто не посмеет тебе что либо сказать, да и не узнает об этом никто.
– Сан Саныч, так вы же обещали что я пока вам не нужен, мол, вы меня пока не будете вербовать. Что так? В Москве торопят?
– Да, торопят! Просто дело спешное, очень спешное. Рустам, мне еще так никогда не было трудно как с тобой. Ни с кем! Я всех спокойно привлекал, а ты артачишься. Зачем? Че ты зубанишься?!
Мы испытываем затруднения, помоги нам. Естественно, что мы должны обратится за помощью к тебе, чтоб ты помог нам в решении ряда очень сложных задач.
И это дело поручили мне, Рустами. Мне! – он тронул себя в грудь.
Я буду очень признателен и благодарен тебе за твою любезность помочь нам в этом деле.
Он вновь придвинул мне пару чистых листов бумаги.
– Сан Саныч, давай так…Не сегодня, хорошо? Я подпишу, но не сейчас.
– А когда же?
– Я еще раз хочу обдумать этот вопрос. Все нормально, просто я сегодня не готов, не тот настрой.
Не хотелось мне с ним спорить и пререкаться.
– Без проблем, ничего. Когда скажешь. Но Рустам, лучше не тянуть с этим. И тебе будет хорошо, и нам. Как это…и волки говорит, сыты, и овцы целы.
– Ну и кто волки? Русская разведка что ли? – бросил я ему.
– Да это я так, Рустам, к слову. Что ты придираешься к словам?!
Погода в Баку гениальная. Супер! Даже не бабье лето, а просто лето продолжается, оно не закончилось. Но сентябрьское лето в баку, это не июль и не август.
Дышится, воздух свеж, а вечерами вообще веет необыкновенной прохладой.
И вот в такую шикарную погоду на работе нас загнали в актовый зал, и председатель КГБ, точнее наш министр, глядит на нас с президиума из под очков, точно как Лаврентий Берия, и внезапно завопил, загундосил на весь зал.
– Я знаю, тут, в этом зале сидят некоторые сотрудники, которые работают на иностранную разведку. Они шпионы, изменники Родины!
И я знаю конкретно их имена и фамилия!
Он вновь окатил глазами всех нас.
Спрашивается, если ты знаешь их, этих шпионов, то в чем проблема?
Лови их!…арестуй на хер!…Что ты медлишь, уважаемый мой министр!
Е – мое! И это министр госбезопасности!
Или он на пушку берет нас?! А может меня? Да нет, да не может быть. Я пока это не чувствую.
Через пол часа этот министр опять орет на весь зал:
– Вот смотрю я на этот зал, на этих вот работников…тут же сидят одни бараны! Натуральные бараны!
Бля-а-а! Вот это культура у главы наших спецслужб. Хотя я с ним согласен, у нас в КНБ действительно работают множество баранов. Но вот вопрос: а кто принял на работу этих баранов? Кто? Я что ли?
Нет конечно!
Сам министр взял их на работу, подписал их приказ, а сейчас возмущается, отказывается пасти этих овец.
Вот оно, бабье лето. Прекрасная пора, очей очарованье!
Октябрь в Баку велик, о Аллах!
Жаль однако, что приходится сидеть в конторе, имя которой КГБ.
Сегодня с утра занесли к нам в ведомство провизию: картошку, капусту, яйца и пр.
Две фуры, огромные рефрижераторы во внутреннем дворе КГБ подали машины задом, отворили бортовые двери, и выстроилась цветная очередь.
Сотрудники – женщины, оперативники, старые, пенсионеры – все встали в очередь, и медленно двигаются, за 5 минут делая один шаг, к своей бакалее.
Все в очереди кричат, терпят, народу много, времени мало.
Вдруг откуда ни возьмись, появляется один наш сотрудник из соседнего отдела. Увидев толпу, он не захотел стоять в очереди.
Он вытащил свое красное удостоверение, показал всем нам (!), и прошел вперед.
Вот он долботрах!
Будто у нас не такие же удостоверения, будто мы не работаем в
КГБ, будто эта очередь стоит на вокзале, или на рынке, а не в здании доблестных спецслужб Азербайджана.
Даже на рынке этого делать нельзя. И это КГБ Азербайджана!
Листья потихоньку опадают, появляется желтизна. Но это еще не осень, она только начинается.
Блин…когда же мне написать рапорт на увольнение?
Сегодня? А может завтра?… А может подождать?!…
Если кто нибудь тут пронюхает о моих связях с ФСБ, мне храншток обеспечен.
А если я уволюсь и будучи гражданским меня застукают, то еще как то можно отвертеться. Еще как – то…
После обеда обмывали нового сотрудника. В нашем полку прибыло,
Новичок только поступил на работу и дал нам банкет.