- Итак, леди и джентльмены, я должен опросить членов жюри. То есть я буду спрашивать каждого в отдельности, согласен ли он с приговором. Начнем с мисс Лорин Дьюк. Пожалуйста, ответьте громко и отчетливо, для протокола, согласны ли вы с этим вердиктом.
- Согласна, - с гордостью ответила та,
Некоторые адвокаты сделали пометки в блокнотах. Другие просто тупо смотрели в пространство перед собой.
- Мистер Истер? Голосовали ли вы за этот вердикт?
- Голосовал.
- Миссис Дапри?
- Да, сэр. Голосовала.
- Мистер Сейвелл?
- Нет, не голосовал.
- Мистер Ройс? Голосовали ли вы "за"?
- Голосовал.
- Мисс Уиз?
- Да.
- Мистер By?
- Да.
- Мистер Лонни Шейвер?
Лонни привстал и сказал громко, чтобы было слышно на весь мир:
- Нет, сэр, Ваша честь, я не голосовал за этот вердикт, и я совершенно с ним не согласен.
- Благодарю вас. Миссис Рикки Коулмен? Вы согласны с вердиктом?
- Да, сэр.
- Миссис Глэдис Кард?
- Нет, сэр.
Искорка надежды сверкнула вдруг для Кейбла, "Пинекса", Фитча и всей табачной индустрии. Три присяжных только что отреклись от вердикта. Еще один - и жюри отправят назад для продолжения дебатов. В практике каждого судьи были случаи, когда уже после оглашения приговора, при персональном опросе некоторые присяжные меняли свое мнение. Здесь, на виду у зала, под пристальными взглядами адвокатов и их клиентов, приговор воспринимался несколько иначе, чем за несколько минут до этого в спасительном уединении комнаты присяжных.
Но хрупкая надежда на чудо была разрушена Джерри и Пуделихой. Они оба признали вердикт.
- Итак, голоса разделились девять против трех, - сказал Его честь. Все остальное, кажется, в порядке. Вы хотите что-нибудь сказать, мистер Pop?
Pop лишь покачал головой. Он не мог благодарить жюри сейчас, хотя, будь его воля, перепрыгнул бы через барьер и расцеловал их всех. Вместо этого он с самодовольным видом сидел на месте, положив руку на плечо Селесты Вуд.
- Мистер Кейбл?
- Нет, сэр, - выдавил из себя Кейбл. О, сколько бы он хотел сказать этим идиотам присяжным!
Тот факт, что Фитча не было теперь в зале, очень обеспокоил Николаса. Это означало, что он где-то там, снаружи, ждет, затаившись. Что успел узнать Фитч к настоящему моменту? Может быть, слишком много? Николасу не терпелось покинуть зал и убраться к черту из этого города.
Харкин перешел к изъявлениям благодарности, пересыпая их рассуждениями о патриотизме и гражданском долге, не забыв ни одного словесного штампа. Он предупредил присяжных о недопустимости разглашения подробностей обсуждения дела в комнате присяжных, пригрозил судебным преследованием, если они хоть словом обмолвятся о том, что там происходило, и отпустил в последний путь за вещами в ненавистный мотель.
Фитч наблюдал за происходящим из просмотрового зала рядом со своим кабинетом. Он был там один, всех консультантов он выгнал еще час назад и отправил обратно в Чикаго.
Конечно, можно было схватить Истера, они подробно обсудили такую возможность со Свенсоном, которому Фитч все рассказал, как только тот приехал. Но что это даст? Сказать он все равно ничего не скажет, а им могут предъявить обвинение в похищении. Мало им без этого неприятностей? Не хватало еще торчать в билоксийской тюрьме.
Они решили следить за Николасом в надежде, что он приведет их к девице. Но здесь возникала другая проблема: что делать с девицей, если они ее найдут? Заявить на Марли в полицию они не могут. Она великолепно придумала: украсть грязные деньги. Что сможет Фитч написать для ФБР в своих показаниях под присягой: что он дал десять миллионов, чтобы купить вердикт для табачной компании, а у нее хватило ума и выдержки, чтобы его перехитрить? Не желает ли кто-нибудь за это возбудить против нее уголовное дело?
Фитча обошли на всех поворотах.
Он смотрел на картинку, которую транслировала скрытая камера Оливера Макэду. Вот присяжные встали, зашаркали ногами, и ложа опустела.
Они последний раз собрались в комнате жюри, чтобы забрать - кто книги, кто журналы, кто вязанье. Николас не был расположен болтать. Он незаметно выскользнул за дверь, где Чак, с которым они уже подружились, остановил его и сообщил, что шериф ждет на улице.
Не сказав ни слова ни Лу Дэлл, ни Уиллису, ни одному из коллег, с которыми бок о бок провел последние четыре недели, Николас поспешил за Чаком. Они нырнули в дверь черного хода и увидели, что за рулем своего огромного коричневого "форда" их действительно ждет сам шериф.
- Судья сообщил, что вам нужна помощь, - сказал он. не выходя из машины.
- Да. Отвезите меня на Сорок девятую северную улицу, я покажу, куда именно. И постарайтесь, чтобы никто не сел нам на хвост.
- Ладно. А кто может сесть вам на хвост?
- Плохие люди.
Чак захлопнул переднюю пассажирскую дверцу, и машина рванула с места. Николас бросил прощальный взгляд на освещенное окно комнаты жюри, в котором заметил Милли в обнимку с Рикки Коулмен.
- А у вас разве нет вещей в мотеле?
- Бог с ними, потом заберу.
Шериф по радиотелефону приказал двум полицейским машинам следовать за ним и следить, чтобы никто не увязался за его автомобилем. Через двадцать минут, когда они миновали район порта, Николас стал показывать дорогу: направо, налево, еще раз налево... Наконец шериф остановил машину у теннисного корта, расположенного возле большого массива многоквартирных жилых домов. Здесь Николас сказал, что они приехали, и вышел.
- Вы уверены, что вам больше не нужна помощь? - спросил шериф.
- Совершенно. У меня здесь живут друзья. Спасибо.
- Звоните, если что.
- Конечно.