- Ублюдок, - кинул Арнольд, как только дверь захлопнулась. Но можно не сомневаться, что следак все слышал.
Справку об исследовании Князь привез часа в три ночи. Следователя опять нет. В ОВД - ночная тишь да гладь. А дежурный заявляет:
- Я задержанного сейчас отпущу. Я его мамашу знаю. Завтра здесь вся адвокатура и прокуратура будет. А мне это надо? Мне надо по шее получать?
А что, действительно, капитану это надо? Что какая-то там ликвидированная наркоточка по сравнению с целостностью и безопасностью его шеи?
- А я тебя с работы выгоню, тварь такая, - прошипел я, наклоняясь над окошком.
- Оскорбляете.
- Да? - Я выразительно сжал кулак. - Я тебе еще и в лоб дам.
- Но...
Я поглядел на дежурного взором удава, и он затих. В четвертом часу появился местный опер - эдакий улыбающийся живчик. Выслушав нас, он заметался по кабинету и на ходу радостно сообщил:
- Отлично, что вы ее повязали. Так я и знал, что там торг идет. Адвокатша. Денег тьма... Знаете что, мужики, пока мы ее еще по всем бумагам не провели. Я с ней перетрещу. Десять штук "зелени" она сразу выложит. У нее есть. Поделим. - Поровну? - спросил я. - Ага, - кивнул опер.
- Отлично, - я встал. Опер замедлил свой бег и остановился напротив меня. Тут я ему и дал в лоб - слегонца, чтобы без членовредительства, но достаточно, чтобы размазать по стенке.
- Это тебе вместо десяти тысяч баксов, скотина... Он встряхнул головой, заныл, схватившись за лоб:
- Ты чего? Охренел?
Я взял его за рубаху, встряхнул.
- Таких, как ты, сволочей, не гнать из ментовки, а сразу убивать надо! Еще тебя увижу, покатаешься на красивой белой машине. На "Скорой". Понял?
- Понял.
- А теперь... - я кивнул Арнольду. Он понял меня с полуслова, открыл дверь кабинета. И я пинком под зад вышвырнул опера.
- Вот мразь. Поделим поровну, - покачал головой Асеев.
В дверь постучали.
- Кто? - рявкнул я.
- Можно? - в дверь просунулась физиономия ментенка. - Это, можно...
| - Чего тебе? - крикнул Арнольд.
- Это... Мегера ко мне в коридоре подходит. И знаете, что говорит?
- Ну?
- Типа, говорит: "Мы с тобой еще посчитаемся, козел".
О времена. О нравы. О бывшие прокуроры...
- Заколебал ты своим нытьем, - заорал Арнольд. - Испарись!
* * *
К утру новый дежурный следак из отделения все-таки возбудил дело. Романов надавил на свои многочисленные связи, и дело передали в следственное управление города. Оно досталось старому товарищу нашего отдела Коле Лукошину. Парень честный, с отлично развитым "классовым чутьем", въедливый, горящий на работе. А что еще оперу от следователя желать?
Я не выспался, голова немного побаливала, но не впервой. На том свете отоспимся. Но это не скоро будет. На этом свете у меня еще полно дел и делишек. Одно из них - найти, откуда Кукиш брал порченый героин.
Кукиша поместили в комфортабельную камеру в изоляторе временного содержания УВД Центрального района. Переговорить я с ним решил с глазу на глаз, выждав немного времени. Вид его меня не порадовал.
Он съежился на привинченной к полу табуретке, обхватив себя руками, будто в помещении было не плюс двадцать дять, а минус двадцать пять градусов. Трясло его еще больше. Он был похож на юродивого в момент припадка. Он колотил ногой по полу, как мартовский заяц лапой по пню.
- Трясучка? - посочувствовал я.
- Фашисты, - ответил он.
- Почему? - поинтересовался я.
- Вы меня пытаете, - ответил он. И был не прав. Не мы из него наркомана сделали.
- Знаешь, что твой героин порченый? - поинтересовался я. - От него люди мрут.
- Врут!
- Кто?
- Люди!
- Как они могут врать, если они умерли?
- Хороший героин! Сам пробовал!
- Бацилле ты давал?
- Никому ничего не давал. Держал порошок для собственного употребления, четко оттарабанил Кукиш, как мама учила.
- Да брось придуриваться. Не видишь, у меня даже бумаги нет. Писать не на чем. А память мою к делу не подошьешь. Так?
- И что?
- А то, что мы без протокола беседуем, чтобы вместе разобраться... Так у Бациллы твой героин был?
- Мой... Не мог он им травануться.
- Все к тебе сходится. Получается, ты отравитель. Злост-ИЬ1Й отравитель. - Никого я не травил. - Откуда зелье взял? - Не скажу.