- Таджик.
- Какой таджик?
- Моджахед.
- Абдуламон Муртазов?
- Абдуламон, - кивнул Рок. - Ваша правда. Все складывалась. Я вспомнил оперативную информацию, полученную от Волоха о партии наркотика, которую завозит Муртазов. Дешевый наркотик. Наркотик с проблемами. Значит, от него люди загибаются, да? Пока все сходится.
- Значит, Тютя получал от таджика порченый героин, - задумчиво произнес Асеев.
Муртазов был главным авторитетом у таджиков-наркодельцов. Героин он гнал с родины.
- Выйди, - кивнул я Року. - На лестнице постой. Рок послушно вышел и застыл у дверей. В коридоре было пусто. Рабочий день давно закончился. Только у нас тут - шум, веселье, потеха. Веселая жизнь у ОБНОНа. К ночи начинается.
- На лестнице постой. И дверь закрой! - крикнул я.
- Я чего, подслушивать буду, что ли? - обиженно заворчал Рок, но исчез.
- Надо этого басмача брать, - сказал я.
- На чем? - спросил Асеев. - Он сам не торгует. У него "шестерок" для этого дела полно. А "шестерки" против него показания давать не будут. У нас руки коротки.
- Будем брать по беспределу, - хлопнул я ладонью по столу.
- Три грамма героина на карман, - без энтузиазма произнес Арнольд. - И ствол в придачу... Душу не греет.
- А что ты предлагаешь?! - взорвался я. - Чтобы и дальше люди мерли?
- В принципе таких людей не жалко, - отметил Асеев. - Но это непорядок факт.
Между полицейскими и ворами есть какие-то правила взаимоотношений. Лучше всего работать честно: поймал - посадил, не пойман - не вор. Но бывают ситуации, когда в рамках нам тесно. У каждого опера бывают ситуации, когда он, если хочет называться человеком, просто не имеет права в них оставаться. Поскольку древнеримские заморочки - пусть погибнет мир, но восторжествует закон - это из области абстрактных истин. А истина конкретная - опер должен защищать людей. И если для этого нужно таджикскому бандиту подбросить наркотик, даже грохнуть его втихаря, - я это сделаю. Правда, при таком раскладе они тоже начинают играть без правил. За десять тысяч баксов грохнуть опера - нет проблем. Или похитить ребенка... От этой мысли по спине пробежала дрожь... Но дрожать не время.
- Сейчас идет не борьба с преступностью, - будто откликнулся на мои чувства Асеев. - Сейчас идет война. А на войне, как на войне.
- Его найти сначала надо, - сказал Арнольд. - Он хаты меняет раз в месяц. И хата у него не одна.
- Подходов к нему у нас нет? - спросил Галицын.
- Если бы были, - вздохнул я. - Будем искать.
- Будем, - кивнул Асеев.
Вежливо постучали. Дверь приоткрылась. В проем просунулась морда Рока.
- Тебе где сказали стоять? - гаркнул Арнольд.
- Знобит, - заныл он. - Мне бы конфетку.
- Это с каких таких щедрот? - уставился на него Асеев.
- Ну пожалуйста...
- Рок, - сказал я. - Ты на приближенных Моджахеда выхода случаем не имеешь?
- Имею, - с видом знатока кивнул он. - Знаю, кто у него на подхвате. Передаточное звено.
- Это откуда же? - недоверчиво спросил Арнольд.
- Я всех знаю.
- Ну, если свистишь...
- Не свищу. Это Хаким.
- Сам торгует?
- Торгует, - сказал Рок.
- Тебе продаст?
- Надо попробовать.
- Будешь покупать...
- Ох, - загундосил Рок. - Обо мне и так уже нехорошие слухи, идут.
- Не бойся. С такой "крышей" не пропадешь, - ободрил я его. - Арнольд, выдай агенту Року довольствие...
* * *
Я включил автоответчик, и послышались голоса. В основном призывы о помощи. "Дочь наркоманка, помогите..." "У нас на этаже собираются наркоманы и колются. Едва не убили моего мужа. Сделайте что-нибудь..." Сообщений набралось полно.
В кабинете было непривычно пусто. В нем я был один - все разбежались по делам. Я дослушал записи. И тут зазвонил телефон.
Истеричный голос принадлежал женщине. Ощущался явный кавказский акцент.
- Это отдел наркотиков?
- По борьбе с наркотиками, - поправил я.
- Вам двадцать тысяч долларов предлагали, сволочи?! А? - орала она. - Не взяли, а?! Так тротила у нас на всех хватит!
- Правда, что ли? - спросил я.
- Выблядки!