– Пешком мы доберемся туда быстрее, – сказала агент Хейвен, хватая свою сумочку.
Бонд и девушка вышли на улицу и быстрым шагом направились в южную сторону.
По дороге Бонд впервые обратил внимание на ее красоту. Хейвен было примерно сорок лет, хотя по фигуре и гладкости кожи можно было дать около двадцати. Она была высокого роста, с длинными сильными ногами, любоваться которыми позволяла ее короткая узкая юбка из шерсти, являвшаяся вместе с легким жакетом из того же материала частью ее делового костюма. Ее жидкие, но шелковистые светлые волосы развевались на ветру, пока они шли, а полные груди раскачивались под жакетом. Бонд нашел ее весьма привлекательной.
– Откуда вы родом, агент Хейвен? – спросил Бонд. – Я слышу североанглийский акцент. Блэкпул?
– Угадали, – ответила она, убыстряя шаг. – И прошу вас, мистер Бонд, зовите меня Черил.
– С условием, что вы будете звать меня Джеймс, – сказал он, стараясь поспеть за ней. – Как вы оказались главой манхеттенской станции? Что случилось с Форбсом?
– Алан разбогател на игре в лото. Просто не верится, правда? Он рано подал в отставку и уехал жить в Техас, – сказала она, смеясь. – Я была его заместителем, поэтому сразу же получила повышение. Просто удивительно, что мы с вами прежде не встречались!
– Мне тоже так кажется, – согласился Бонд. – Расскажите мне о Джеймсе. Все ли у него было в порядке? Не говорил ли он вам о каких-нибудь неприятностях?
Они остановились на оживленном перекрестке, ожидая зеленого света.
– Никогда, – ответила Черил. – Он звонил каждый месяц, точно в назначенное время, и мы болтали с минуту или около того. – Девушка улыбнулась. – Однажды он даже пригласил меня на свидание. Он любил пофлиртовать.
Бонд печально улыбнулся. Грехи отцов…
– Я никогда не замечала за ним ничего такого, что могло вызвать у меня подозрение. Он был поглощен своей работой в банке, подружками и "Никерами", – продолжала она.
Загорелся зеленый свет, и они перешли улицу. Справа, через дорогу, находился нужный им банк. Рядом, слева от них, продавец хотдогов злобно кричал, маша руками, на низкорослую, одетую в лохмотья пожилую женщину с корзинкой на колесах.
– Бедная старушка, – сочувственно произнесла Черил.
Бонд уставился на женщину, которая стояла к нему спиной, но тут Черил сказала:
– Пошли, нам зеленый.
Бонд и Черил пересекли улицу и вошли в банк. Найдя главного менеджера, они сообщили ему о смерти Джеймса Судзуки и объяснили положение вещей. Господин Нишиуе, главный менеджер, выразил свои соболезнования и отвел их вниз по лестнице в депозитное хранилище – в маленькую комнату с решетчатыми воротами. Посередине комнаты стоял длинный стол, окруженный креслами на колесиках. Ящик под номером 366 находился в стене на уровне глаз. Менеджер встал в дверном проеме и стал ожидать дальнейших распоряжений. Бонд сунул ключик в замок, однако провернуть не смог.
– О, какая неприятность, – сказал господин Нишиуе извиняющимся тоном. – Беда какая-то с этими замками последнее время! Это уже третий за неделю.
Бонд попытался провернуть ключ еще раз, после чего вытащил его и взялся за пряжку своего ремня.
– У меня с собой отмычка. Позвольте, я попробую открыть ей.
– Я полагаю, это от нашего старого приятеля майора Бутройта? – спросила Черил. – У меня тоже есть такой ремешок, только дамская модель.
– Погодите, – обратился к ним менеджер. – У нас на службе есть слесарь. Он и остальные замки открывал запросто. Позвольте, я пойду найду Сэма.
– Только поторопитесь, – сказал Бонд.
После того как менеджер ушел, он повернулся к Черил и сказал:
– Я бы смог открыть этот сейф еще до того, как он вернется.
– Успокойтесь, мистер Б… то есть я хотела сказать, Джеймс, – сказала она. – Я не думаю, что нам удастся раскрутить это дело за один вечер. Я прослежу, чтобы вам позволили оставаться в стране столько, сколько вам понадобится.
С тяжелым сердцем, Бонд сел в одно из кресел и уставился отсутствующим взглядом на депозитный сейф.
– Что с вами? – спросила она. – У вас усталый вид. Еще не перестроились на местное время?
– Нет, – ответил Бонд. – Нет. Меня беспокоит та бездомная женщина, которую мы видели снаружи. Я никак не могу понять…
– Что?
– Я твердо уверен, что видел ее раньше, у квартиры Джеймса. Когда я пришел туда.
– Это было несколько часов назад. За это время она запросто могла докатить свою тележку сюда.
– Я понимаю, – задумчиво произнес Бонд, – но меня смущает другое. Она напоминает мне что-то… или кого-то.
Черил села рядом с ним и положила свою гладкую теплую ладонь на его руку.
– Послушайте, Джеймс, – сказала она. – Вы перенесли тяжелое потрясение. Но я ни в коем случае не хочу сказать, что вы его плохо переносите. Однако… постарайтесь не думать об этом.
Главный менеджер вернулся с одетым в комбинезон человеком, принесшим с собой набор слесарных инструментов.
– Номер 366, Сэм. – Господин Нишиуе указал на стену с сефами.
Человек поставил ящик на пол и достал из него отвертку.
– Могу я предложить вам пока что-нибудь? – спросил менеджер Бонда и девушку. – Может быть, кофе?
– Нет, спасибо, – поблагодарил Бонд. – Я бы хотел взглянуть на рабочее место моего сына. Это можно сделать, пока замок будут чинить?
– Конечно, – ответил менеджер. – Прошу за мной.
На столе Джеймса Судзуки царили чистота и порядок. Рядом с монитором стояла рамочка с фотографией его мамы. Рядом – снимок, на котором был запечатлен он сам, вместе с Бондом. Фотография была сделана, когда Джеймсу было около двенадцати лет, во время одного из его редких визитов в Лондон. Бонд и сын стояли на фоне одного из львов, что на Трафальгарской площади. Фотографировала Кисси. Вполне возможно, у Джеймса это была единственная фотография своего отца.
Бонд быстро обыскал стол, но не нашел ничего интересного.
– Как поживает тетя Джеймса? – спросил менеджер.
Бонд взглянул на него с недоумением:
– Кто?
– Его тетя, – ответил японец. – Она приходила сюда пару дней назад и забронировала этот депозитный сейф. – Бонд уставился на менеджера, не веря своим ушам. – Она показала мне письменное разрешение…
Однако не успел японец закончить, как Бонд и Черил кинулись по лестнице в хранилище. Они ворвались внутрь в тот момент, когда Сэм сказал:
– Я думаю, теперь все в порядке, – и с этими словами повернул ключ.