Мы славненько посидели на кухне нашей с Марисом съемной квартиры. Дядя Саша внимательно выслушал нас обоих и заявил:
- Я понимаю, чего добивается наш гость из свободной Латвии, - поклон в сторону Шулманиса. - А вот чего хочешь ты, моя радость? - Полковник Никитин внимательно посмотрел на меня.
- Свободы, - выпалила я. - Личной. Возможности самой выбирать, с кем мне жить. Чтобы этот козел Дубовицкий даже не думал на меня претендовать. Чтобы меня никто не трогал. Чтобы...
Марис расхохотался и долго не мог успокоиться. Дядя Саша продолжал:
- Я не усек, в чем проблема. Ты узнала, что тебя один мудак - прости за выражение, но иначе не могу назвать - выиграл в карты у другого. Ты что, вещь какая-то? Тебя кто-то продавал Волошину? В конце-то концов, мы не на арабском Востоке живем и даже не в наших бывших братских среднеазиатских республиках, а в одном из центров мировой культуры, "окне в Европу", как один великий человек говорил. Вернее, от нас оно туда прорублено. Тьфу, потянуло на речи. Бывает иногда, в особенности после того, как приму на грудь, - пояснил дядя Саша Марису и снова повернулся ко мне: - Так как эти два пиз... то есть бизнесмена, могут тебя заставить переехать от одного к другому, если ты этого не хочешь?
- Могут, - вздохнула я. - Я - модель. У меня должен быть за спиной какой-нибудь "папик". Иначе - конец моей модельной карьере. Моделей много, и еще больше желающих прорваться в наши ряды. Я не хочу терять эту работу. Ну нравится она мне! Мы не на Западе, хоть и у "окна в Европу". У нас все не так, как у них. У нас свои законы, которых следует придерживаться, иначе - финита ла комедия.
- Бросай ты к чертовой матери это свое мо-дельство - или как там оно называется, - заметил дядя Саша. - Займись чем-нибудь другим.
Никитин замолчал.
- Чем, например? - посмотрела на него я. - Я ничего не умею делать. Учиться - не училась. И, честно говоря, желания особого не испытываю. Куда я могу пойти работать?
- Секретарем-референтом, - вставил Марис. - Прекрасная работа для модели.
Шулманис явно смеялся, но в чем-то он был прав. Девочкой для украшения офиса я вполне бы могла устроиться, да и любой начальник передо мной не устоит, но... В свое время я уже думала об этом. Все-таки придется каждый день вставать рано утром, целый день сидеть в офисе, пусть даже и ничего не делать... Я привыкла высыпаться, ходить по интересующим меня магазинам, салонам красоты, фитнесс-центрам, причем в удобное для меня время. А на подиуме и перед камерой я чувствовала себя актрисой. Я любила это! Да, бывало очень тяжело стоять по несколько часов подряд, но доставляло радость! Нет, работа в офисе была не для меня.
- Тебе, конечно, лучше бы быстренько выйти замуж... - протянул дядя Саша.
Легко сказать: выйти. Надо еще найти за кого. Да и все мои папики брали только в любовницы, но не в жены. И я сама ни за кого из них не пошла бы. Ну, может, только за моего предыдущего... К тому же он по возрасту на папулю не тянул. Но это я сейчас так думаю, а пока он жив был, мыслей у меня таких не появлялось - в смысле о замужестве. Все познается в сравнении.
- Наташа, - заговорил Марис, - когда я поеду в Латвию, ты отправишься со мной. Мы, кажется, уже обсуждали это у твоего брата, и ты согласилась. Со мной и Рутой поедешь, я надеюсь. (Я лично надеялась, что Руты с нами не будет, но зачем лишать человека его надежды.) У меня много связей и в Риге, и в Стокгольме, и в Копенгагене, и в Хельсинки. Я поговорю со своими корреспондентами. Будет тебе модельная работа. Но не здесь; Такой вариант тебя устраивает?
Я кивнула. Решил взять меня в любовницы? Я, в общем, не против.
- Поработаешь за бугром, время пройдет, может, и тут все устаканится раньше или позже, - добавил дядя Саша. - Мне будешь позванивать, я тебя стану информировать. Может, кто из этих двоих за годик-другой в мир иной отправится?
Я опять кивнула. В общем, такое решение моего вопроса меня устраивало. Опять же, не исключено, замуж за какого скандинава выйду. Или за прибалта. Главное сейчас: смыться из Питера.
- А вот что тебе, Марис, посоветовать... - Дядя Саша теперь смотрел на Шулманиса. - На заводик бы на тот надо наведаться... Осмотреться...
- Мы можем завтра проехать днем, если вы свободны, - предложил Марис.
- Да кто же днем нам там даст осмотреться?! - удивленно воскликнул Никитин и взглянул на Шулманиса, как на ничего еще не соображающего младенца. Вот сейчас - самое время.
Марис открыл рот, потом закрыл, затем сказал что-то типа "э... ну... э..." - и согласился. А что ему еще оставалось делать? Человек - причем полковник КГБ или ФСБ - предлагает реальную помощь.
- То есть вы считаете, что мы должны прямо сейчас...
- Конечно. Вон Наталья почти не употребляла, в основном, сливки пила, может за руль сесть. Менты знают, что бабы за рулем обычно всегда трезвые ездят, это мы, мужики, можем себе позволить. Если увидят, что баба двух мужиков везет - нас с тобой, Марис, - наврад ли остановят, ну а если остановят... Что ж, придется представиться младшим братьям.
Марис кивнул.
Дядя Саша тем временем попросил описать подступы к заводу и все, что Марис успел там увидеть. Выслушав Шулманиса, Никитин заявил, что придется заехать к нему домой: кое за каким оборудованием.
- У меня вообще много интересных штучек в собой, - признался Марис. Друзья есть во всяких конторах, снабжают новейшими достижениями техники...
Дядя Саша попросил Мариса показать, что у того припасено, одобрительно кивал, рассматривая орудия труда криминального журналиста, но заметил, что кое-чего важного все-таки нет.
- А что надо? - подала голос я.
- Ну альпинистское снаряжение, например. Не все, конечно... Крюк, веревку... Не забывайте, друзья мои, ночь: ворота могут быть закрыты, да и не надо нам через ворота. Я предпочел бы с заднего хода, так сказать.
- Должен, наверное, какой-нибудь лаз быть,- заявила я. - Народная тропа. Раз там разливают огненную воду...
Дядя Саша кивнул, заметив, что я высказала очень мудрое замечание. Народная тропа быть должна обязательно, но совсем не обязательно, что мы ее сейчас найдем: мы отправимся туда, когда время прохождения каравана уже закончится. И нам не нужны свидетели. А поэтому нужны средства для переброски отряда через препятствие.
- А если просто друг другу на спинку, ну и...
- Нет, - твердо заявил дядя Саша. - И еще неизвестно, куда нам придется подниматься. Едем ко мне.
Я села за руль своей старенькой "бээмвэшки", мы опять доехали до площади Победы, высадили дядю Сашу, договорились, что через полчаса машина снова будет на том же месте, и я повернула по направлению к городу.
- Давай встанем где-нибудь на тихой улочке, - предложил Марис.
- Я бы к братцу-кролику заскочила на пять минут...
Марис посмотрел на часы и заметил, что уже не время ходить в гости и если мой родственник с другом еще не спят, то явно заняты тем делом, при котором присутствие третьей стороны даже в виде родной сестры не очень желательно. Я кивнула, соглашаясь с мудрой мыслью, и поехала к центру города. У меня была мысль проскочить мимо нескольких ночных клубов, вдруг, может, кого-то увижу, или по дороге какие-то идеи появятся...
Я не успела осуществить своих планов, потому что Марис вдруг заявил:
- Или я здорово пьян и у меня в глазах мутится, или у вас в городе пьяные менты дорожные знаки вывешивают.
- А что такое? - спросила я, склоняясь ко второму варианту.
Марис кивнул на любопытное соседство знаков слева по борту: остановка запрещена, но стоянка разрешена.
- Что за гибрид? - тем временем поражался представитель свободной Латвии. - Это у вас ГАИ так шутит?
- Скорее зарабатывает деньги, - высказала я свое предположение. Возможна платная стоянка, которая теперь активно практикуется у нас в городе. Но мы здесь вставать не будем, хотя сейчас сборщиков дани уже нет.
Нужно было поворачивать назад, чтобы вовремя успеть к встрече с дядей Сашей. Он уже стоял в условленном месте с сумкой на плече.
К заводу мы прибыли в половине третьего ночи. Дядя Саша велел оставить машину в некотором отдалении. У него была мысль оставить и меня в ней, но я возмутилась, сказав, что тоже хочу участвовать в деле - из чисто спортивного интереса. Марис также заметил, что девушке одной среди ночи небезопасно сидеть в машине, тем более в таком глухом месте. Это решило дело. Машину я заперла, и мы отправились к довольно внушительному забору.
Перед ним шел ряд тополей, не доходивших до верха бетонного строения. Никитин пошел у самой бетонной стены-забора, между ним и тополями. Мы с Марисом следовали за ним цепочкой.
- Те-с! - внезапно приложил палец к губам дядя Саша.
Мы замерли, прислушиваясь. Я выглянула на улицу из-за очередного ствола: она оставалась пустынной. Да здесь и днем явно народ не особо хаживает. Если только крайне необходимо. Узкая заасфальтированная, вероятно, еще при царе Горохе дорога, вся в ухабинах и колдобинах, с другой стороны - канава, в которой все еще стоит вода после последнего дождя. Чуть-чуть повернешь руль в сторону - и въедешь, а потом "Кировец" надо приглашать, чтобы вытащить "Запорожец", который может увязнуть в этом болоте. В дополнение орали лягушки. Я не была перед главными воротами, но Шулманис говорил, что там подъезд очень даже приличный: и асфальт ровный, и прибрано все. В общем, цивильно. Но кто же будет заниматься другой, не парадной стороной? Кому это надо?
Народная тропа, конечно, пролегает где-то здесь. Но народ наш неприхотливый, на "мерседесах" не ездит, по этой дорожке на своих двоих он с большим успехом пройдет. Так и мы прошли вполне успешно.