Внезапно я услышала у себя над ухом фразу, произнесенную на чистом русском:
- Можно вас?
Неужели кто-то прочитал мои мысли? Я подняла глаза. Рядом стоял Геннадий Павлович Дубовицкий.
Я не могла пошевелиться, оцепенев. Вот ведь наши мужики, доискались. Чем они тут занимались? Зачем приперлись в Грецию? Чтобы я в ловушку попала? И, как назло, никого из охраны. Наверное, в очередной раз ужрались или где-то с бабами трахаются. Видите ли, они решили, что меня можно спокойно отпускать с Джоном. Когда теперь отреагируют на позывной?..
Джон тем временем уговаривал меня пойти потанцевать с мужчиной. Дубовицкий говорил по-английски и уже исключительно вежливо изъяснялся с американцем. Я продолжала сидеть. Дубовицкий нагнулся и взял меня под локоток. На ватных ногах я вышла в центр зала. "Он один или с кем-то?" - проносилось у меня в голове.
Дубовицкий обнял меня за талию и притянул к себе, я с брезгливостью опустила руки ему на плечи. Мое лицо было маской, и мне требовалось прилагать большие усилия, чтобы оно не изображало моих истинных чувств. Джона лишний раз волновать не хотелось, а может, наоборот, стоило?
- Как дела, Наташа? - тем временем спрашивал Геннадий Павлович. - Как отдыхается?
- Бо прекрасно, пока не увидела вас, - процедила я.
- Ну зачем же так грубо? - Дубовицкий усмехнулся. - А я вот рад тебя видеть.
- Не сомневаюсь.
- И есть еще люди, которые давно ждут встречи с тобой.
- А еще кто? - решила выяснить я.
- Вон взгляни-ка через мое правое плечо. Столик под чучелом акулы. - Он кивнул в нужную сторону.
Я взглянула. Там сидели те двое, что встречались с Вахтангом в тот вечер, когда мы с Джоном впервые вышли в ночной клуб. Они заметили направление моего взгляда и улыбнулись. Я не придумала ничего лучше, кроме как высунуть язык. Мужчины засмеялись. Это Вахташа, что ли, меня продал? Или эти его использовали втемную? И где же все-таки я их видела?
У меня было одно желание: чтобы этот танец побыстрее закончился и я добралась до трубки, лежавшей у меня в сумочке. Я немедленно вызову дядю Сашу, Мариса, Сергиенко - кого угодно, только чтобы меня увезли отсюда в безопасное место. И пусть Сергиенко выполняет свое обещание: задушит этого негодяя. А я ему помогу.
- Как насчет продолжения вечера в нашей компании? - тем временем спрашивал Дубовицкий. - У одного моего друга тут неподалеку свой остров, катер ждет у причала. Поедем, отдохнем...
- Нет, спасибо, - с трудом выдавила я из себя. - Я пришла с другом, с ним и уйду.
Дубовицкий усмехнулся.
- Мне плохо, - заявила я. - Мне нужно выйти.
Я резко вырвалась из его рук, подбежала к нашему с Джоном столику, схватила свою сумочку и бросилась к арке, за которой в левом коридоре находился женский туалет.
Пулей влетев в комнату, я распахнула дверцу одной из кабинок, закрылась изнутри, дрожащими руками вынула трубку и стала набирать нужный номер. Мне удалось это только с третьей попытки.
Я успела крикнуть только "Дядя Саша!". Надеюсь, он понял, что это зов о помощи. Кто-то рванул дверь с другой стороны, она слетела с петель. Один из тех мужчин, которые сидели за столиком под чучелом акулы, схватил меня и потащил к боковому выходу. Там уже ждала машина с включенным двигателем. За рулем сидел второй приятель. Дубовицкого нигде не было видно. Машина мгновенно рванула с места.
Глава 30
Мужчина, крепко державший меня на заднем сиденье, повернул меня к себе, как куклу. - Ну хватит, - сказал он. - Успокойся. Подергалась, и достаточно. Живчик.
Я повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Лицо было незнакомым, но голос и глаза - огромные, зеленые, с какими-то хитрыми желтыми огоньками... Неужели? Не может быть? И Инга, и кладбищенский бомж дядя Коля...
- Наталья, угомонись, - повернулся водитель.
Теперь я уставилась на него. Ну ничего себе вечерочек!
- Узнала? - усмехнулся дядя Коля - чисто выбритый, в дорогом летнем костюме, благоухающий "Кензо".
Я ошалело кивнула и заметила:
- А вы очень даже ничего. Без грима.
- Ты тоже в естественном обличье гораздо симпатичнее, - заметил дядя Коля и добавил: - Нет, ты всегда хороша.
- Спасибо, - поблагодарила я за комплимент и повернулась к сидевшему рядом со мной на заднем сиденье мужчине. Он уже обнимал меня за плечи одной сильной рукой.
- Сережа? - робко произнесла я тихим голосочком.
- На могилку ко мне ходишь, а живого признать отказываешься? усмехнулся мой предыдущий.
- Э... - промямлила я и грохнулась в обморок - ну совсем как дворянская девушка девятнадцатого столетия.
Я очнулась от дуновения ветерка и запаха моря. Мы уже летели куда-то вдаль на катере. Я приподняла голову: меня положили на застеленную пикейным одеялом койку в задней части катера, изредка капельки воды перелетали через борт и падали на меня. Море было теплым. Уже спускались сумерки.
- Очухалась, красна девица? - прозвучал у меня над ухом голос дяди Коли. - Сейчас позову твоего милого-ненаглядного. Скоро дома будем.
Интересно, где этот дом, куда меня везут, и что мне теперь вообще понимать под этим словом?
- Хочешь чего-нибудь? - спрашивал уже Сергей. - Может, коньячку? Прости, но твоего любимого коктейля на катере нет. Дома собственноручно приготовлю.
Я хлебнула коньяку прямо из горлышка, закашлялась, мне тут же протянули стакан апельсинового сока.
- Еще минут десять - и причалим, - тем временем говорил Сергей.
- Куда? - решила выяснить я.
- На мой остров, - пожал плечами милый. - Прибарахлился я тут. Надо же деньги во что-то вкладывать.
Он улыбнулся. В его улыбке было что-то от прежнего Сергея, но все равно она была другой...
- Никак не признаешь? - усмехнулся он. Я покачала головой.
- Да я это, я. Вот взгляни, - Сергей расстегнул рубашку и показал мне маленький шрамик над левой грудью - след от ножа, как он мне рассказывал. - Ну?
Я кивнула.
- Что киваешь-то, как кукла? - Сергей сгреб меня в объятия. - Сказала бы хоть что-нибудь. Там типа: "милый, я так рада, я так счастлива", а она то в обморок, то молча кивает.
Я разрыдалась. Сергей рассмеялся и крепко поцеловал меня. Я уткнулась ему в плечо.