- Забудь об этом, - резко оборвала его Модести, и опять он удивился яростному блеску ее глаз, похожему на красный отсвет в зрачках собаки, неожиданно освещенной лучом автомобильных фар в темноте, - или в глазах волка, подумал Стив. Он чувствовал в ней жестокую, непоколебимую волю. Конечно, он понимал, что только эта воля позволила ей выйти живой из стольких смертельных передряг, начиная с раннего детства, а на этот раз может спасти жизнь и ему самому, как это уже случалось прежде. И все же Стив, к своему немалому огорчению, замечал, что они, непонятно почему, отдаляются друг от друга.
Он давно уже любил ее, и она была для него всем на свете, но какая-то часть ее души оставалась для него недоступной. Он знал, что в ней заложена удивительная способность к состраданию, любовь к ближнему, юмор и теплота; она умна и любит жизнь; может доставить мужчине необыкновенное наслаждение и погрузить его в блаженный покой. Несмотря на свои уникальные боевые способности, Модести оставалась очень женственной. Но теперь все изменилось. Она ступила на тропу, по которой ему, Стиву, никогда не пойти вместе с ней, где, наверное, только Вилли Гарвин может сопровождать ее.
Разумеется, Колльер не осуждал ее и не испытывал никакой злобы. Он знал, что в детстве она жила и боролась за выживание, как дикий зверек. Те годы и сформировали ее характер. Удивительно еще, что она не возненавидела после этого весь мир...
Задумавшись, Стив пропустил часть разговора. Когда очнулся, услышал, что она обращается к Вилли Гарвину:
- ...так что займись своим луком, Вилли, дорогой. Крайний срок завтра ночью.
- Хорошо. - Гарвин отложил расческу и встал. - Мне нужно не более получаса, чтобы доделать его. Может, нам лучше спрятать оружие в этой нише под плитами, Принцесса? Пока обысков не было, но кто знает...
Модести кивнула.
- Займись этим.
После ухода Вилли она подождала несколько секунд, потом мягко обратилась к Колльеру:
- Теперь ты меня слышишь, Стив?
- Прости. Значит, ты заметила? Я куда-то улетел в мыслях.
- Ладно. Повторю специально для тебя. - Она задумчиво смотрела на него. - Деликата готовит для себя главное представление. Он уже буквально дрожит от нетерпения. Ждать осталось недолго.
- Точно. - У Колльера пересохло во рту. - Как ты думаешь, что должно произойти?
- Вилли. - Модести наклонилась и крепко сжала руку смертельно побледневшей Дайны. - Не волнуйся, Дайна. Я не допущу этого. Обещаю тебе. Модести снова взглянула на Колльера. - Ты ближе всех нас к Деликате, лучше чувствуешь его настроение, Стив. Скажи мне, когда поймешь, что он на грани.
- Хорошо. - Стив тяжело сглотнул. - Но что, если у нас не будет времени переговорить?
- Разыграй что-нибудь. Притворись, что поранил ногу мотыгой, покричи и попрыгай. Что хочешь делай. Посмотришь по обстановке.
Колльер кивнул.
- Это может произойти в любой момент, - хрипло сказал он. - Как раз сегодня мы говорили с ним о его... вкусе к смерти. Думаю, ему уже хочется попробовать смерть на вкус еще раз.
Модести задумалась. Потом заговорила так небрежно, словно речь шла о каких-то пустяках:
- Скит Лоури прилетает завтра ночью, верно?
- Должен прилететь. Теперь он совершает рейсы через сутки, доставляя продукты и воду. А последний раз он здесь был вчера ночью.
Она снова помолчала. Колльеру казалось, что он физически ощущает, как напряженно она взвешивает все варианты. Наконец она тихо произнесла:
- Да... значит, так.
Расслабившись, Модести неожиданно улыбнулась, сверкнув ровными, ослепительно белыми зубами. Она по-прежнему держала руку Дайны и вдруг легонько встряхнула ее. Все еще глядя на Колльера, сказала:
- Да не выглядите такими несчастными, ну-ка вы, двое!
- Но я чувствую себя довольно-таки несчастным. Что ты придумала?
Улыбка медленно сошла с ее лица, уступив место выражению участия и сострадания.
- Боюсь, ты должен приготовиться к потрясению, дорогой. Другого выхода просто нет. Помни об этом постоянно.
Колльер выпрямился, с тревогой глядя на нее.
- Черт побери, это не ответ!
Модести наклонилась и поцеловала его.
- Я знаю. Прости меня. Но пока тебе этого вполне достаточно.
Глава 17
Было уже около семи часов, и небо сумеречно розовело, когда Модести Блейз увидела Деликату и Стива Колльера, идущих с той стороны долины, которая охранялась наиболее тщательно и где находилось жилье главаря банды и его приближенных. Деликата о чем-то говорил, размахивая на ходу руками.
Модести вытащила из траншеи очередной камень. Появилось нечто новое в поведении Деликаты, какая-то не свойственная ему прежде энергичность. Даже с такого расстояния она сразу заметила это и насторожилась.
Вилли Гарвин работал вместе со своей группой в трехстах ярдах от нее, вблизи бывшего форума. Левее, за ее спиной, майор Венцель неутомимо фехтовал с тенью. Остальные люди профессора Танджи трудились неподалеку. Модести видела, как Деликата и Стив начали подниматься на небольшой холм из песка и щебня, образовавшийся в ходе раскопок. Вдруг Колльер оступился, покачнулся и, не удержавшись, покатился вниз. До Модести донесся его крик, полный боли и негодования:
- Моя нога! О Господи, я сломал ногу! Смотрите скорее - самое время посмеяться!..
Венцель взглянул в их сторону, презрительно пожал плечами и продолжил свои упражнения. Теперь он отрабатывал на мишени выпады.
И вдруг он услышал, как чей-то голос довольно внятно произнес:
- Чокнутый ублюдок все скачет со своей вилкой.
Он резко обернулся. Модести Блейз в упор смотрела на него. Она столкнула ногой в траншею камешек и отвернулась. Через секунду до него долетело еще несколько слов, произнесенных все тем же голосом:
- Конечно, ненормальный... девять часов в день не расстается со шпагой... недоделанный Д'Артаньян из Маса. О Господи...
Венцель оцепенел. Теперь он был уверен, что это женский голос. Голос Блейз. Даже губы у него стали мертвенно-белыми, когда он подошел к ней вплотную и остановился.
- Вы что-то сказали?
Казалось, он не верил собственным ушам. Модести бросила на него взгляд, в который вложила тщательно отмеренную дозу отвращения, и молча наклонилась за следующим камнем.
Клинок шпаги плашмя хлестнул ее по плечам.
- Вы что-то сказали?
Одним прыжком Модести выскочила из неглубокой траншеи и, оказавшись по другую ее сторону, застыла напротив Венцеля, глядя на него с яростным презрением. В двадцати шагах от них на ноги вскочил охранник и мгновенно снял с предохранителя свой автомат "халкон". Венцель вытянул шею. Что-то в этой женщине повергало его в безудержную ярость - вероятно, наглое, неприкрытое презрение, которое было просто невозможно терпеть.
- Что вы сказали? - Теперь Венцель почти кричал высоким и пронзительным голосом.