Я так зачиталась, что не сразу услышала шаги какого-то мужчины, прошедшего в кабинет директора. По походке стало ясно, что это не Артем, и потому поначалу я не обращала внимания на разговор, который происходил между пришедшим мужчиной и женщиной, остававшейся в кабинете.
Она вышла к нему в приемную, так что за дверью в моем закутке было отчетливо слышно каждое слово.
— Говорят, приехали.
— Ночью уже разгрузили.
— Как товар?
— Не больше ящика отбраковки, я даже не ожидала.
— Значит, все, как договорились?
— И даже в улучшенном варианте. Водитель приехал один, без напарника.
— Один с таким грузом? Не мудрит ли он?
— Успокойся, Рафик! Ты много видел умных среди дальнобойщиков? Каждый из них мечтает за один рейс сделаться миллионером. А плата за риск?
Женщина хохотнула.
— Ты права, это — самая большая нынче плата.
— Ладно, не буду тебя томить: похоже, в этом деле нам сам черт ворожит — выехали-то они вдвоем, да напарник в дороге умер. Видимо, инфаркт. Таких чистых я вам ещё не сдавала. Во-первых, груз не государственный, а их собственный, значит, и шума будет немного, во-вторых, фура новенькая. По документам ей всего второй год.
— Ничего не скажешь, ты неплохо поработала. У меня и на "камаз" покупатель уже есть. А то, что шофер один, вправду облегчит дело. Один, как ни крути, не два!
Теперь оба рассмеялись. И только тут я сообразила, что говорят они об Артеме! И хотят ни много, ни мало… Догадка, озарившая меня, была так страшна, что я боялась ей верить.
— Мой процент — прежний? — спросила женщина. — Или будут премиальные?
— Посмотрим, — уклончиво ответил мужчина. — Чего делить шкуру неубитого медведя?
А Валерия Степановна — я не сомневалась, что это была именно она напутствовала:
— Вы там поосторожней!
— Не впервой.
— Да смотрите, не в городе.
— Не учи отца трахаться!
— Главное, чтобы менты вас не заподозрили. Могильный-то по телевизору хвастался, что они напали на след банды, которая грабит большегрузы и убивает шоферов.
— Ну, наш-то шофер без груза. Кто знает, что он повезет такие деньги? Вряд ли они кому-нибудь об этом докладывали…. А шофер просто сгинет, да и все. И никаких следов… Ты сама свое дело как следует сделай. Чтобы комар носа не подточил.
— Когда я вас подводила? Документы давно готовы. Груз нам доставлен в погашение прежнего долга, так что ни о какой наличке не может быть и речи. Мой главбух понимает, что по-другому нельзя. Разве что, он может проболтаться. Но пока суд да дело… Словом, это мои проблемы.
— В крайнем случае, решим и эту, — уверенно проговорил мужчина.
Они опять посмеялись. Потом женщина продолжила.
— Шофер согласился, чтобы наличные в документах не показывали. Он лишь подпишет, что у автохозяйства к нам претензий нет.
— Деньги все, без обмана? Надеюсь, кукол нет?
— Что ты, Рафик, разве я бы посмела? Да и шофера раньше времени к чему настораживать? Вдруг он надумает пересчитывать. Нам шум вовсе ни к чему…
Я словно приросла к своему стулу. Разве могла я когда-нибудь подумать, что буду вот так сидеть и слушать, как негодяи сговариваются убить моего мужа. И бояться не только пошевелиться, но даже, кажется и дышать. Ведь если здесь меня обнаружат, Артема уже ничего не спасет!
Опустив глаза на страницу, вроде читаю, я не видела ни одной буквы. Что они со мной сделают, если найдут здесь? Задушат?
— Ладно, иди, а то он сейчас вернется.
С каждым удаляющимся шагом мужчины ком у меня в горле становился все мягче, так что наконец я смогла вздохнуть. Но однако выглянуть из-за двери и посмотреть вслед уходящему мужчине у меня не хватило смелости. А вдруг он обернется?
Вскоре вернулся Артем, но я не стала показываться и ему. Злоумышленники твердо решили — это я поняла из их разговора — никаких действий против Артема в город не предпринимать. Так что лучше, если они знать обо мне и не будут.
Остается молить бога о том, чтобы мой муж не стал откровенничать на эту тему с Валерией. Рассказывать о жене, которая поехала с ним в рейс. Возможно, Темке не много пользы будет от моего присутствия, но даже я могу быть фактором неожиданности для бандитов. Что нам это даст в конце концов, неизвестно, об этом стоит подумать нам вместе с Артемом, неспеша…
Пока что я должна сидеть за этой дверью до последнего. Да ещё и радоваться тому, что не усвоила уроки своей мамы, будто подслушивать чужие разговоры нехорошо…
— Нет, Лера, — услышала я голос Артема, — ты же знаешь, я за рулем не пью. К тому же, ехать мне одному в такую даль. Тут голова особо трезвая нужна… Давай все-таки переложим деньги в мою сумку… Вот как, ты мне даришь дипломат? Спасибо! Я очень тронут.
— Ну, я не такая уж бескорыстная, — ворковала женщина, — мне ведь с твоей клубники тоже кое-что перепадет.
Потом послышался тяжелый вздох Артема.
— Жаль, Санька не порадуется вместе со мной.
— Кто знает, Артемчик, может, там ему лучше, чем тебе. В самом деле, такие деньги, ответственность, а ты один. И ехать тысячу километров…
Ах, ты, тварь! Чуть ли не открыто говорит, что ему придется несладко. Кайфует от своей осведомленности и безнаказанности. Убийца! Жаль, нельзя выйти из-за двери и врезать ей по наглой холеной роже! Несмотря на то, что Валерию Степановну я никогда не видела, представлялась она мне именно такой: наглой и холеной.
Артем пошел к выходу, а эта Иуда ещё кричала ему вслед:
— Счастливого пути!
Она вернулась к себе в кабинет, и мне было слышно, как преступная баба набирает чей-то номер телефона. Наверное, это тоже напоказ: такой вот допотопный, а не современный телефон.
Медленно на цыпочках я прошла мимо открытой двери и направилась к выходу неторопливой походкой, борясь с искушением помчаться во весь опор.
— Не взяли? — сочувственно поинтересовался охранник.
— Взяли бы, если бы дала! — развязно брякнула я, сама удивляясь прозвучавшей в голосе ожесточенности. — Такого оклада, что они мне предлагают, и на колготки не хватит!
— Ясное дело! — кивнул тот, демонстрируя солидарность. — Не дрейфь, с такими данными ты не пропадешь…
Я милостиво кивнула товарищу по несчастью — наверняка, и он считает, что ему не доплачивают, на этом его сидячем месте…
Выйдя на улицу, я все-таки ускорила шаг, но пошла не к "камазу", где ждал меня Темка, а устремилась по тротуару прочь, хотя и в ту сторону, в какую мы собирались ехать.
Нельзя знать наверняка, что за ним не следят из какой-нибудь стоящей невдалеке машины. И потому, на всякий случай, я продолжала демонстрировать свою непричастность к водителю-дальнобойщику. Пусть наблюдатели так и думают, что он приехал один.
Артем как раз увидел свою жену, которая не только не обращала на него никакого внимания, но, судя по всему, вообще шла куда-то, по каким-то своим делам.
Он резко просигналил, потом ещё раз, но поскольку я на его сигналы никак не прореагировала, поехал следом за мной. Остановился напротив, хлопнул дверцей и выскочил на асфальт. А деньги, между прочим, оставил в машине! Огромные деньги, между прочим!
— Белка! — он схватил меня за руку. — Ты что, обалдела? Скажешь, не слышала, как я сигналил. И не видела нашу машину?
Я улыбнулась ему, как последняя панельная девка, так, что от неожиданности он даже подался назад, выпустив мою руку. Продолжая улыбаться — если за Артемом и вправду наблюдают, пусть видят, что он всего лишь пытается снять понравившуюся ему телку — я прошипела сквозь зубы:
— Улыбайся мне, призывно улыбайся!
Однако, недогадливый муж вовсе не собирался мне подыгрывать, а просто схватил за руку и потащил к машине. Ничего, такое тоже сойдет. Подумают, что я уперлась, вот шоферюга и решил пустить в ход силу.
— Будь день пожарче, — насмешливо проговорил Артем, усадив меня в машину, — я бы подумал, что тебе напекло голову. Обиделась на меня? Но на что? Куда ты направлялась, поясни мне, недогадливому! И, кстати, где ты была? В коридоре я тебя не видел. На второй этаж поднималась?
— Никуда я не поднималась! Там и сидела, за дверью кабинета твоей прекрасной Валерии!
— Уж не приревновала ли ты меня к этой хищнице?
— Вот именно, к хищнице, точнее и не скажешь! К людоедке! — выпалила я и скомандовала. — Поверни за угол и остановись.
— Не буду я останавливаться! — рассердился Артем. — С чего это тебе вздумалось скандалить? Я не давал к этому никакого повода.
— Останови, — как можно спокойнее повторила я. — Это вовсе не скандал. Мне нужно тебе кое-что срочно рассказать, иначе потом будет не до разговоров.
Наконец он понял по моему виду, что случилось непредвиденное, остановил машину и, облокотившись на руль, покорно кивнул:
— Говори, я тебя слушаю.
— Темка, не паясничай, мне вовсе не до шуток. Боюсь, и тебе скоро будет тоже. Ты не увидел меня в коридоре, потому что стул, на котором я сидела, закрывала открытая дверь кабинета Валерии Степановны. Словно сама судьба за руку привела меня к этому стулу и усадила…
— Белла, я знаю, ты мечтаешь написать роман, но не могла бы ты пока говорить короче и не так по-книжному?
— Хорошо! — рассердилась я, хотя в такой ситуации именно мне нужно было сохранять холодную голову. — Скажу коротко. Мне удалось подслушать разговор между Валерией и каким-то Рафиком. Они договаривались тебя убить и забрать деньги.
— Я забыл, книга, которую ты купила, любовный роман или криминальный?
Артем опять не собирался принимать мои слова всерьез. Что же делать?
Я нервно сглотнула и предложила:
— Давай я просто перескажу тебе подслушанный разговор, а ты уже сам решишь, так или не так истолковала я то, что услышала.
— Хорошо, рассказывай, — продолжал снисходительно улыбаться Артем, но по мере рассказа лицо его темнело, подобно грозовому небу. — Ты ничего не перепутала?
— Я рассказала только то, что слышала. Думай сам.
Он уставился в одну точку и шевельнул губами, как если бы хотел что-то грубое сказать, но передумал.
— Вот, значит, как они решили? И вправду, зачем брать машину с грузом? Вдруг опрокинется? Вдруг с разгрузкой будут проблемы — не в чистом же поле заниматься ею? Лучше уж сразу взять деньги. А, главное, при любом раскладе тень на Валерию не упадет. Она и груз приняла без задержки, и расплатилась, пусть даже и с финансовыми нарушениями. Во всяком разе, это не убийство.
Он говорил вслух, рассуждая и прикидывая, и лишь один раз спросил:
— Ты ничего не упустила?
— Вроде, нет… Разве что, этот Рафик упомянул о каких-то куклах.
— О куклах?
— Ну да… Мол, не положила ли Валерия в дипломат кукол. А та запротестовала: как бы я осмелилась…
— Рафик, говоришь? Не иначе, местная "Коза ностра". Небось, куклы Лерочке боком бы вышли. Значит, расчет мы получили полный…
Я вспомнила, что видела в каком-то нашем фильме, как делали этих самых кукол. Аккуратные кусочки бумаги, вырезанные по размеру купюры, а сверху и снизу по паре настоящих банкнот. На вид — обычная упаковка денег.
Артем помотал головой как конь, отгоняющий мух.
— Чувствовал ведь, что идет слишком гладко. И Санька предупреждал. Недаром же он всю дорогу был как на иголках. А эти её извинения, что на обратный путь не успела товар подготовить… Три ящика клубники забраковала…
— А Рафику этому сказала, что один.
— Даже в мелочах не может не надувать. Связаться с таким человеком!
— Но деньги-то в дипломате настоящие. Давай обратимся в милицию.
— Малыш, какая милиция! Валерия все рассчитала тонко. Ведь по документам никаких денег у меня нет. А иначе — подоходный налог, налог с продаж и прочее… В глазах закона я — преступник… Да обратись мы в милицию, деньги у нас конфискуют, и все! А как с совхозом расплачиваться?
— Значит, у нас нет никакого выхода?!
Сказать, что я была просто в отчаянии, значит, ничего не сказать.
— Как это, нет, — есть! — Артем вытащил из-под сидения свой "макаров". — Кто предупрежден, тот вооружен. И в прямом, и в переносном смысле.
Мне хотелось плакать. Рыдать и рвать на себе волосы. И посыпать голову пеплом.
Когда я провожала Артема в армию, а потом ждала, никогда я так за него не боялась. А он ведь и по боевой тревоге поднимался, и с парашютом прыгал. Отчего же сейчас я умирала от страха?
Артем запихнул пистолет за пояс брюк и прикрыл его длинной просторной футболкой.
— Этот приз, мальчики, ещё нужно заработать!
Лицо моего мужа было решительным и спокойным, но я могла представить, что творится у него на сердце. Один в поле не воин?.. Или как у Заболоцкого: "Он воин в поле, даже и один".
Я поймала себя на том, что не до конца верю в происходящее. Словно смотрю фильм, очень похожий на реальную жизнь. Такого не могло быть! Мы обычная, рядовая семья, и вдруг какие-то убийцы. Хочется рассмеяться, да вот скулы свело…
— Сейчас я отвезу тебя на автостанцию, — сказал Артем. — Благо, она в черте города. Поедешь домой на автобусе…
— Даже и не думай! — не очень вежливо прервала его я, не желая слушать. Бросить мужа одного в такой опасный момент? Да за кого он меня принимает?!
— Белла!
Не слишком ли часто в последнее время муж стал называть меня полным именем, что прежде делал лишь в минуты крайнего раздражения. Раньше это могло меня задеть, но теперь не произвело никакого впечатления.
— Не старайся, не из пугливых!
— Пойми, Белка, ты свяжешь мне руки!
— Ага, и ноги. Ты подумал, как можно одновременно стрелять и рулить? Даром что ли Саша учил меня водить вашу машину?.. Скажи, ты когда-нибудь мне изменял? Ну, там с плечевыми или ещё как?
Последнюю фразу я проговорила безо всякого перехода и не могла отказать себе в удовольствии полюбоваться на его отвисшую от удивления челюсть.
— При чем здесь это? Я знаю, ты превосходно умеешь заговаривать мне зубы, но не в такой же момент!
— А вот я тебе не изменяла.
Не знаю, чего вдруг меня понесло? Нашла время выяснять отношения. Но получилось, что ткнула в самое больное место. Лицо Артема на глазах неприятно изменилось. Взгляд стал замкнуто-презрительным, будто он столкнулся с чем-то грязным, недостойным, тем, чего от меня никак не ожидал. И потому считал всего лишь гнусной притворщицей.
Я знала своего мужа достаточно, чтобы и без слов прочесть на его лице: другая женщина постаралась хотя бы не нарываться на грубость. Он даже отвернулся от меня и смотрел в окно, будто именно там происходило сейчас самое интересное.
— Иван Александрович тебя видел.
— Какой Иван Александрович? Где?
— Не притворяйся, — произнес Артем устало, — у нас нет времени выслушивать сказки.
— Нет уж, ты скажи, — уперлась и я; даже если мне суждено умереть, я хочу прежде избавиться от клейма предательницы. Не очень заслуженного.
— Пожалуйста. Иван Александрович — наш главный механик. Он хороший мужик, не какой-нибудь дешевый сплетник. Но однажды он поинтересовался, не развелись ли мы с тобой? Я сразу догадался, что вопрос задан неспроста. А он тут же пошел на попятную. Мол, возможно он что-то не так понял, или перепутал меня с кем-то. Но ты же знаешь, если я в кого-то вцеплюсь…
— Знаю, ты как бульдог, зубов не разжимаешь!
— Вот именно, так что главмех против меня не сдюжил. И рассказал со всякими экивоками и отступлениями, вроде того, что он мог и ошибиться. И чем больше он говорил, тем я больше убеждался, что никакой ошибки не было. Продолжать?
— Продолжай, — упрямо сказала я; чего, чего, а твердолобости и мне хватает.
— В общем, он был в ресторане в компании жены и друзей, а за соседним столиком отдыхала некая пара, причем, женщина показалась ему странно знакомой. Потом он сподобился лицезреть жаркие объятия указанной пары. Правда, до конца ему досмотреть не удалось, торопился с женой домой.
— Ах, вот оно что! — я растягивала слова, стараясь не спешить с ответом, потому что слишком много чувств обуревало меня в тот момент; они мешали мне отреагировать на слова мужа как должно, но в конце концов все отступило перед охватившим меня бурным негодованием.
— Лучше бы ты меня ударил! Избил, как собаку. Убил наконец! Но нет, вместо этого день за днем, месяц за месяцем ты предпочел отравлять жизнь себе и мне! Я думала, ты меня разлюбил. В твоем взгляде была такая ненависть! Я думала, ты полюбил другую женщину…
— Как я мог полюбить кого-то, если люблю тебя, идиотка! — крикнул он, и рука его, дернувшись, сжалась в кулак.
— И это ты называешь любовью мужчины? Страдать молча? Дурак ты, Темка! Вместо того, чтобы задать мне всего один вопрос.
— И чтобы ты ответила? — взорвался он.
— Что я один раз поцеловалась с этим… человеком, и только.
— И только?!
— И только! Это была ошибка. И целоваться мне вовсе не понравилось. И я прошу у тебя прощения за этот дурацкий поцелуй. Я давно раскаялась и поняла, что кроме тебя мне никто не нужен.
— Странно у тебя получается, — покачал головой Артем. — Чтобы понять свое отношение к мужу, надо целоваться с другими мужчинами… Браво!
Я вовсе не думала, что он вот так сразу возьмет и простит меня. Слишком глубоко он был оскорблен и уязвлен, но я знала, я чувствовала, что лед все-таки тронулся, что никакая опасность в лице бандитов всей страны не может омрачить этого светлого мига в наших отношениях. Но я все же сочла нужным уточнить:
— Не с другими, а с другим. Конечно, и это непорядочно, но ведь я прошу у тебя прощения. Или ты меня не прощаешь?
— Не знаю.
— Тогда поехали, — я толкнула его в плечо. — В таком случае, мне терять нечего, и если со мной что-нибудь случится, ты не будешь очень горевать, верно?
— А как же дети?
— У них есть дедушки и бабушки, не пропадут.
— Смотри-ка, на войну собралась! — насмешливо фыркнул Артем. — Можешь не напрягаться: крутые мальчики, решившие навариться на халяву, получат достойный отпор и сбегут с поля сражения.
— И потому ты решил отправить меня на автобусе?
— Я изменял тебе, — невпопад сказал муж.
Если его признание преследовало цель вывести меня из себя, то никакого успеха Артем не достиг. Может, в другое время я испытала бы шок, а теперь… Потрясения не больше, чем если бы он сказал мне: "Я порвал новую рубашку". Что это, отсутствие женской гордости? Конечно же, нет. Просто на весах с одной стороны жизнь любимого человека, а с другой — уязвленное самолюбие. И я выбрала жизнь. Потому спросила равнодушно:
— И как, понравилось?
— Так себе, — он пожал плечами.
— А со мной тебе было лучше?
— Спрашиваешь!
— Тогда я тебя прощаю.
В глазах Артема мелькнула растерянность. Хитрый морпех ждал от меня совсем другой реакции, после которой ему оставалось лишь отвезти меня на вокзал. А вот вам, индейская хижина, фиг вам!
— А я и не удивлен: твой поцелуй куда хуже моей измены!
— Даже так?
— Ты ушла от меня в самую неподходящую минуту. Именно тогда, когда я в тебе больше всего нуждался. Мои дела вдруг разладились, все шло наперекосяк, и что я получил от любимой жены? Внимание, интерес к моим проблемам, элементарное сочувствие? Ничуть не бывало! Холодное равнодушие вперемешку с поисками более достойного супруга…
— А вот это уже подло! Никакого другого супруга я не искала!..
Трудно сказать, почему мы сидели в кабине фуры, в чужом городе, съехав на обочину дороги, и пытались выяснить, кто в нашем взаимном охлаждении больше виноват.
И знали, что всего в нескольких километрах отсюда нас уже ждут, чтобы отобрать с таким трудом заработанные деньги. И может статься, что это наше последнее общение друг с другом. Но вместо того, чтобы обняться покрепче, мы ругались и… оттягивали момент встречи с неизбежным.