За все это время Люсия ни разу не подняла на него глаз.
— Китти обожает вязание, — объяснила она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Таскает с собой эту корзину, как сокровище, и заканчивает все вещи, которые я начинаю вязать. Но мисс Кэннон запрещает ей носить в корзине книги. Ты нашла ее, Китти?
Горничная подобрала корзину с другой стороны комода, куда она, очевидно, упала.
— Да, мэм. Я докончу свитер, если вы не возражаете.
— Хорошо. Тогда иди.
Китти шмыгнула к выходу. Но, пробегая мимо Батлера, она быстро взглянула на него, и в ее темно-карих глазах отразились такие же удивление и страх, как ранее у входной двери.
— Вы напоминаете мне мистера Реншо! — сказала Китти, прежде чем дверь закрылась за ней.
Люсия, стоя посреди комнаты, выглядела как женщина на грани истерики.
— Надеюсь, вы извините меня, — сказала она, — если я больше не стану слушать о том, в чем я виновна. Доктор Фелл…
Она оборвала фразу, не обнаружив его на прежнем месте. Можно было лицезреть только черную накидку, увенчанную копной взъерошенных волос. Старый джентльмен стоял между кроватями, уставясь на графин с водой на столике.
Подойдя, Батлер тоже посмотрел на графин. Воды в нем оставалось только на донышке, и она была полна микроскопических пузырьков, сверкающих при свете.
— Мэм, — не оборачиваясь, заговорил доктор Фелл, — ваш муж выпил столько воды, сколько не хватает в этом графине?
— Нет-нет! Полиция забрала большую часть для анализа — так сказал мне старший инспектор. И это последний вопрос, на который я отвечаю сейчас или в любое другое время.
Батлер повернулся и посмотрел на нее.
— Послушайте, Люсия…
— Я была бы рада, мистер Батлер, — прервала она, — если бы вы больше не вмешивались в мои дела.
Хотя Батлер чувствовал себя получившим пощечину, он мог понять Люсию. Любая женщина на ее месте потеряла бы контроль над собой.
— Пожалуйста, выслушайте меня, — мягко произнес он. — Нет ни капли прямых доказательств, что вы убили миссис Тейлор. Возможно, внешне это выглядит скверно…
— Да. А по чьей вине?
Сердце Батлера упало, хотя лицо оставалось бесстрастным.
— Право, не понимаю.
— «Мистер Батлер доказал то и это», — передразнила Люсия. — Мне казалось, я закричу, если еще раз это услышу. В хороший угол вы меня загнали, верно?
— Защищать клиентку было моим профессиональным долгом.
— Нападая на меня?
— Вам кажется, я нападал на вас?
— А разве нет? Разве вы не научили лгать вашу свидетельницу?
— Вам следовало подумать, прежде чем задавать этот вопрос, миссис Реншо. Если говорить о профессиональной этике…
— Я вас ненавижу! — Глаза Люсии вновь наполнились слезами. — Вы тоже против меня!
— Не будьте дурой!
— Как интересно! — усмехнулась Люсия, продемонстрировав легкомыслие светской женщины. — Теперь я еще и дура!
— Я прошу прощения. Но вас может заинтересовать и то, что я нарушил неписаный закон, даже придя сюда.
— Еще интереснее!
Батлер скрипнул зубами.
— Это работа для солиситора. Именно он выслушивает рекомендации защитника. Я здесь потому… сам не знаю… с альтруистической целью.
— Убирайтесь! — крикнула Люсия.
Патрик Батлер чопорно поклонился. В слепой ярости, но и с болью в сердце, так как Люсия никогда не казалась такой желанной, он вышел, закрыл за собой дверь и медленно спустился по лестнице, как сквозь туман видя тусклые огни и роскошную мебель холла.
Его пальто и шляпа лежали на одном из стульев. Батлер медленно надел пальто, как будто у него болели спина и плечи. Проходя по коридору, он увидел Чарлза Денема, уже в пальто и с котелком в руке, ожидающего у парадной двери.
— Не достаточно для одного вечера? — осведомился Денем.
— Что? Да, конечно.
Денем открыл входную дверь.
— Кажется, я, как и доктор Бирс, здесь нежеланный гость. Уже половина восьмого, Пэт. Мне нужно пообедать.
— А мне нужны шестнадцать порций выпивки, — отозвался Батлер.
Сырой холодный воздух сомкнулся вокруг них, когда они вышли из дома. Денем закрыл дверь и быстро взглянул на своего спутника.
— Значит, ты уже произвел рентгеновское обследование Люсии Реншо? — спросил он.
— Эта женщина не более виновна, чем ты! — рявкнул Батлер.
— Разумеется, — спокойно отозвался Денем. — Но давай посмотрим правде в глаза, Пэт. Она стопроцентная эгоистка, у которой сердце каменное, как… — Он устремил взгляд на асфальтированный тротуар за тонкой дощатой оградой.
Батлер заметил этот взгляд.
— Это ложь!
— Я не сомневался, что она попросит тебя о помощи… Но ты хоть понимаешь, как трудно тебе будет ее защищать?