"Молодец, Дэбби", - подумал я.
- Он тоже крутился около дома обвиняемого?
- Да.
Ух ты! Я сомневался, понял ли кто-нибудь, сколько значил этот короткий диалог, когда малышка Дэбби постоянно выходила за рамки свидетельских показаний, которые мы с ней прорепетировали. Наступило облегчение, когда она наконец сказала то, что нам было необходимо, и мы могли отпустить ее. Но Бекки не стала расслабляться. Она не могла себе этого позволить, потому что Элиот начал задавать вопросы.
Элиот улыбнулся. Дэбби ему ответила.
- У тебя замечательная память, Дэбби, потому что ты запомнила человека, которого видела несколько раз два с половиной года назад.
Дэбби пожала плечами, как обычно с присущим ей очарованием.
- Сколько раз обвинители показывали тебе фотографии мистера Пейли, прежде чем ты смогла опознать его? - Элиот невинно улыбался.
- Четыре или пять раз, - ответила Дэбби.
Я не вздрогнул, если только внутренне. Бекки расширила глаза и нацарапала записку на листочке.
- А когда вы репетировали твое сегодняшнее выступление, тебе говорили, где будет сидеть мистер Пейли?
- Да, - с готовностью подтвердила Дэбби. Бекки скорчила еще одну гримасу и подсунула мне еще одну записку.
Элиот перешел к делу.
- Так о чем ты говорила с мужчиной из дома по соседству?
Дэбби нахмурилась. Ее замечательная память ей изменяла.
- Не помню, чтобы я с ним особо разговаривала. Я приходила туда просто потому, что там собирались мои приятели, понимаете? В основном я говорила с ними.
Элиот кивнул с удовлетворением; которое, возможно, бросилось в глаза только мне.
- Так ты не помнишь, чтобы он тебе что-либо говорил?
- Не очень.
- Он когда-нибудь просил тебя зайти в дом?
Дэбби сморщила нос.
- Нет, я не помню такого.
- Там всегда были другие дети? - давил Элиот.
- Да.
- Этот мужчина ведь не делал тебе ничего плохого, правда, Дэбби? Он никогда не говорил тебе ничего неприятного или как-то по-особенному трогал тебя, так?
Дэбби замотала головой, затем вспомнила.
- Однажды я стояла рядом, с ним, и он говорил с детьми, а я обратилась к подружке, и тогда он схватил меня за плечо, чтобы я заткнулась. Мне было очень больно.
"Ха", - подумал я. По крайней мере, память Дэбби преподносила сюрпризы и защите тоже.
Элиот выглядел невозмутимым.
- Он возил тебя куда-то на своей машине?
- Не-а.
Настал черед Бекки задавать вопросы. Она не стала располагать свидетельницу улыбкой.
- Дэбби, ты сказала, что смогла опознать обвиняемого после того, как мы несколько раз показали тебе его фотографию. Как мы это делали?
Дэбби заморгала. Я боялся, что не вспомнит.
- Она была среди других снимков.
- Да, - подтвердила Бекки. - И когда мы показывали тебе подбор снимков, ты всегда выбирала фотографию обвиняемого, так?
- Да.
- Значит, ты опознала его не на третий или четвертый раз, - подчеркнула Бекки. - Ты опознавала его каждый раз, когда мы показывали тебе снимки, правда?
Дэбби кивнула. Бекки пришлось попросить ее ответить громко.
- Ты также, - продолжала Бекки довольно мрачно, - сказала мистеру Куинну, что мистер Блэквелл и я подсказали тебе, где будет сидеть обвиняемый. Что ты имела в виду?
Дэбби стала жестикулировать, как будто передвигала кукольную мебель.
- Понимаете, вы сказали, что будете сидеть с мистером Блэквеллом здесь, а присяжные будут находиться здесь, а защитник здесь, а судья рядом со мной. - Она улыбнулась судье, который не мог решить, кивнуть ли маленькой грубиянке или смерить ее уничтожающим взглядом. Он дал волю своим природным склонностям и взглянул на нее так, будто она была лишь пятном на свидетельском кресле.
- И что в зале будет сидеть публика, - подсказала Бекки. Элиот не стал возражать, что она давит на свидетеля. Он казался таким же заинтересованным, как и все остальные, внимательно, с интересом слушал, как бедный обвинитель пытается заставить свидетеля говорить то, что нужно.
- Да, - вяло сказала Дэбби.
- Я говорила что-то вроде: "Здесь будет сидеть мужчина, которого ты должна опознать, или обязательно укажи на мужчину за столом адвоката"?
- Зачем. Я и так знаю, что это он.
- Но я говорила? Или мистер Блэквелл?
Дэбби думала, что уже ответила.
- Нет.