- Косвенное подтверждение, - сказала Дженет, - судя по признакам...
- Какие-то повреждения анального отверстия?
- Нет.
- Или отечность?
- Конечно, краснота не могла бы сохраниться так долго, чтобы я...
- Да или нет, доктор?
- Нет.
- Увеличение прямой кишки?
- Нет, - холодно ответила Дженет.
Дженет мужественно отбивалась. Следовало бы объявить перерыв, чтобы успокоить ее. Это моя ошибка. Я передал ее Элиоту с мишенью на груди.
- Тогда, может быть, были повреждения ротовой полости? - резонно спросил Элиот.
- Нет, - сказала Дженет. - Это не обязательно...
- Другими словами, - заключил Элиот, - вы не нашли физиологического подтверждения сексуального контакта и все-таки настаиваете на своем утверждении. Правильно я вас понял?
- Я обнаружила, - не дала себя сбить Дженет, - что Томми обладает знаниями физиологии, несвойственными для своего возраста, если только у него не было опыта...
- Я спросил, доктор, о явственных признаках. Меня не интересовало психологическое заключение.
- Это не психология... - начала было Дженет.
Я перебил.
- Протестую, ваша честь. Заявление аргументировано. Адвокат оказывает давление на свидетеля.
Я обращался скорее к Дженет, чем к судье. Я пытался ей мысленно внушить, что не стоит спорить с адвокатом. Я исправлю положение, когда получу слово. Дженет глубоко вздохнула. Судья Хернандес отклонил мой протест. Дженет улыбнулась присяжным.
Элиот изменил тактику. Теперь он обращался с Дженет с позиции квалифицированного специалиста, подвергающего сомнению диагноз свидетеля.
- Давайте вернемся к реакциям пострадавших детей. Насколько я помню, вы утверждали, что изнасилованный ребенок замыкается в себе, избегает контактов с посторонними.
- Не помню, чтобы я утверждала, что он вовсе избегает контактов, но да, таковыми могут быть последствия сексуального насилия. Ребенок избегает общения с незнакомыми людьми, чурается даже родных.
Элиот кивнул.
- А если ребенок чрезмерно агрессивный, это тоже может быть признаком?
- Да, ребенок может проявлять агрессию по отношению к другим детям, особенно это заметно в сексуальном плане. - Дженет, похоже, хотела что-то добавить, но, видимо, вспомнила мой совет не давать Элиоту лишней информации.
Элиот казался удовлетворенным.
- Томми, по вашим словам, внешне абсолютно нормален, выглядит старше своего возраста, но это только маска, скрывающая глубокую уязвимость.
- Возможно, - осторожно сказала Дженет, начиная догадываться, куда клонит Элиот. - Многие дети кажутся счастливыми, в то время как...
- Иными словами... - не дал себя сбить Элиот.
Я так ненавидел это выражение, что, не сдержавшись, выдвинул протест.
- Он вкладывает слова в уста свидетеля, ваша честь.
- Пока нет, - резонно возразил Элиот. - Я не закончил мысль.
Судья Хернандес позволил ему продолжать.
- Итак, - сказал Элиот, - вы углядели в застенчивом ребенке признаки сексуального насилия. Вы же утверждаете, что и активность поведения может намекать на трагедию. Если ребенок не проявляет ни того ни другого, вы опять выдвигаете предположение, что и он подвергся сексуальному насилию.
Дженет не дала Элиоту переиграть себя.
- Реакции бывают различными, - сказала она.
- Боюсь, вы до смерти напугаете присяжных, - спокойно сказал Элиот. Кое-кто после заседания может обнаружить у своих детей признаки сексуального насилия.
- Протестую, - сказал я, прежде чем он закончил. - Адвокат не задает свидетелю вопросы, а навязывает свое мнение.
- У вас есть вопросы? - мягко спросил судья Хернандес Элиота.
- Да, у меня есть вопрос. Доктор, - Элиот приложил усилия, чтобы было очевидно: он корректен только из вежливости, - вы сказали, что обследовали сотни изнасилованных детей. Вам когда-либо встречался ребенок, который не пережил сексуального принуждения?
Дженет не поняла.
- Конечно, я лечу детей с разными отклонениями. Я специализируюсь на перенесенных сексуальное насилие детях, но у меня есть и другие пациенты.
Элиот покачал головой.
- Я имею в виду другое, из той тысячи детей, которых вы обследовали, удалось выявить хотя бы одного, который лгал?
- Конечно, - подтвердила Дженет.
- И сколько? - спросил Элиот. - Из тысячи скольким вы не поверили?
- Протестую, - выкрикнул я, не задумавшись, как обосновать протест. Я решил прикрыться стандартной фразой. - Это несущественно. Мы говорим об определенном ребенке.
Лицо Элиота выражало крайнее удивление, когда он обернулся ко мне.
- Мне кажется, свидетель в своих показаниях упоминала других пациентов, - невинно сказал он.