- Нет. Дом был пуст.
- Неужели ты запомнил обстановку всех домов, которые ты посетил в роли агента по продаже недвижимости?
Он колебался, но только секунду.
- Этот дом я предполагал купить, поэтому осматривал более тщательно.
- Можно сказать, что этот дом запал в душу?
- Я бы не употребил таких слов.
- Томми описывает довольно достоверно, не так ли. Остин?
- У Томми очень живое воображение, - бросил Остин.
Я хотел заставить Остина говорить о мальчике. Мне казалось, что в такие моменты голос Остина мягчает.
- Он помнит, как ты переодевался, - предпринял я новый штурм. - Это правда?
Остин в изумлении посмотрел на меня.
- У меня не было в этом доме одежды.
- Так значит, если кое-кто видел тебя подъезжающим к дому в костюме, а покидающим в джинсах и футболке, он ошибается?
Я блефовал, но Остину это было неведомо.
Он нахмурился, пытаясь вспомнить.
- Если только я направлялся на теннисный корт.
- Значит, Томми прав.
- Переодевания он видеть не мог. Я уже говорил...
- Но факт остается фактом. А поездки на машине? Ты куда-нибудь брал его с собой?
- Нет.
- На какой машине ты ездил, Остин?
Его глаза сверкнули. Он учуял подвох.
- Мне кажется, "континенталь". - Он обернулся к присяжным. - В то время было модно экономить, - пояснил он. В ответ никакой реакции.
- Какого цвета была машина?
- Белого. Может, дети помнят. Простенькая машина. - Он облизнул губы.
- А как насчет салона? Какого он был цвета?
- О, я плохо помню, - но тут же поправился. - Темно-бордовый. Внутри была отделка из бордовой кожи.
- Сплошное кресло или одноместные сиденья впереди?
- Думаю, сейчас во всех машинах одноместные сиденья, правда?
- Значит, одноместные?
- Да.
- В машине было что-нибудь особенное, характерное?
Он снова задумался. В его движениях появилась суетливость. Свидетельское место сбивает спесь с самых самоуверенных. Что говорить о лжецах!
- Не думаю, - сказал он.
- Что было между передними сиденьями? Рычаг переключения скоростей? Бардачок?
Остин подался в мою сторону.
- Каким образом эта машина поможет следствию?
- Ты отказываешься от показаний? - уцепился я. - Или не надеешься, в отличие от Томми, на свою память?
- Протестую, - сурово произнес Элиот, как будто вмешивался в драку дворовых мальчишек. Он загородил от меня Остина. - Прокурор бездоказательно выводит клиента из себя, затевая бессмысленный спор. Мы не на ринге.
Элиот тянул время, чтобы Остин мог успокоиться и собраться с мыслями. В мои планы это не входило.
- Протест принят, - механически повторил судья Хернандес.
Элиот неторопливо занял свое место. Не дожидаясь разрешения, я заговорил прежде, чем он сел.
- Что находилось между передними сиденьями твоей машины, Остин?
- Бардачок, - ответил он.
- Что ты там хранил?
- Протестую. Это несущественно, - не удержался Элиот.
Я встал, чтобы возразить.
- Я хочу проверить память свидетеля, ваша честь. Сравнить с показаниями потерпевшего. Я не отклоняюсь от сути.
Я гипнотизировал судью. Мне нужен был положительный ответ. Судья Хернандес скользнул по мне небрежным взглядом, свидетельствующим о том, что он мне ничем не обязан.