- Толян, не ной! - отвернулся Прокудин к стене. Мебели в его квартире было еще меньше, чем у Жанетки. Топор по сравнению с ними выглядел миллионером. Он не стал жадничать и снял квартиру с мебелью. Но Босс приказал, как любил говорить Топор, вполне однозначно: всем - на квартиру к Жоре Прокудину. И они выполнили приказ, предварительно припарковав фургон с Бенедиктиновым к моргу Введенского кладбища.
По приказам вообще легко жить. Можно лишь изредка огрызаться, делать вид, что тебе не нравится подчинение. Но на самом деле подчиняться все-таки легче, чем командовать. Просто те, кто стал по жизни командирами, забыли об этом.
- Чего у тебя на кухне полы такие липкие? - спросила Жанетка только ради того, чтобы спросить.
А точнее - не вспоминать о ночи.
- Чего?.. А-а, это у меня чего-то с пивом было... Банка, что ли, взорвалась...
- А такое бывает? - удивился Топор.
- А почему бы и нет! Защитил банку Жора Прокудин.
- Надо же! Пиво - и такое липкое! - возмутилась Жанетка. - Хуже, чем фанта или там пепси...
- Оно и должно быть липким, - пояснил Жора. - Его раньше знаешь как на качество проверяли? На любом пивовареном заводе в Европе был мужик, вся работа которого состояла в том, что он периодически одевал кожаные штаны и садился на скамью. А на скамью разливали свежее пиво. Если после нескольких минут сидячки штаны намертво прилипали, значит, пиво классное. Можно в продажу пускать.
- Врешь ты все, - тихо не согласилась Жанетка.
- Я - вру? - привстал он на локте. - Да на этом месте мне провалиться, если я вру! Разве я когда треплюсь?!
- А с "бабками"?
- Какими "бабками"?
- Какими - какими, - перекривила она его. - А два арбуза кто придумал?
Призрак страшной ночи опять вернулся. Как ни гнали, как ни пытались его забыть дурацкой болтовней о пиве, а все равно вернулся. Сел рядом с ними и обрадованно вздохнул. Или это Жора Прокудин вздохнул?
Тоска. Дикая тоска. Два миллиарда долларов превратились в бесполезные мавродики. Хрустальные замки рассыпались, а на их месте осталась чужая необустроенная планета. Весь мир - театр. Почему же им достались самые плохие роли? У них же была заявка на роли миллиардеров. Про других Жора не мог точно сказать, а от него заявка имелась.
- Надо было деда того... Проговорится, - прохрипел Топор в пахучую подмышку Жанетки. - Точно - застучит...
- Я с ним воспитательную работу провел, - огрызнулся Прокудин. - А потом это... Босс сказал, скоро вылетаем. После нас - хоть потоп...
- А если Босс про наш налет узнает?
- Не гони! Он - Босс, а не Бог. Все знать не может.
- Хорошо бы, - вздохнул Топор.
- Сегодня, кажись, суббота? - повернул голову к часам, сиротливо лежащим на подушке, Жора Прокудин.
- Ну, если вчера была Пятница, то сегодня по идее должна быть Суббота...
- Может, сходим на стройку капитализма?
- Это куда?
- А на толчок какой-нибудь... В Лужу или там в Коньково...
- Думаешь, тебя по фэйсу еще не ищут? - с ненавистью спросила Жанетка.
Жора хорошо представлял, что на ближайшие дни, а может, и недели Жанетка и Топор будут вытирать о него ноги. В какой-то мере он смирился с этим еще на поляне, когда Топор, грубо оттолкнув его, сел за руль. Но он не мог предположить, что это окажется столь болезненно. Наверное, нужно было поговорить с ними начистоту, покаяться, наконец, пустив скупую мужскую слезу. А душа не разрешала. Не та у него, видно, была душа, чтоб ощущать себя ущербно.
- Звонят, - объявил Топор и сел. - В дверь, что ли?
- Нет. Это телефон у меня так орет, - ответил Жора Прокудин и тоже сел.
- Раз твой - ты и снимай, - не убавляя ненависти в голосе, потребовала Жанетка.
Жора ощутил мурашки по коже. Об него будто бы в действительности вытерли ноги. Он посмотрел на синий лак на ровненьких ногтиках жанеткиных ног, со старческим кряхтением поднялся и зашлепал на кухню.
- Вот зараза! - забыв о пиве, все-таки прилип он подошвами к линолеуму. - Это же не кожаные штаны!
- Как ночь прошла? - безо всяких здорований оглушил вопросом из трубки Босс.
- Ны... нормально.
- А чего заикаешься?
- Со сна... Голова того...
- У твоего дома ничего подозрительного не заметили?
- Вроде нет.
У Жоры до сих пор вообще не было ощущения, что они переехали с жанеткиной квартиры в его временное лежбище. Он просто существовал где-то в пространстве, а где - это ему было совершенно все равно. Хоть в Гренландии. Правда, в Гренландии не пекло бы так по щеке и плечу солнце и не отклеивались со звуком поцелуя подошвы босых ног от линолеума.
- Позови Топора.
- А-а... Сейчас.
Сжав микрофон в кулак, он крикнул в комнату:
- Толян, тебя... Босс...
Хотел обозвать его Топором, но предчувствие, что кличкой оскорбится не он, а Жанетка, заставило его вспомнить имя дружка.
- Меня? - пришел опухший со сна Топор.
Свернутый в дугу нос смотрелся в обрамлении рыжеватой щетины чем-то похожим на сардельку, обложенную по кругу гречкой. В животе у Жоры Прокудина завыл голод. Завыл громко, заунывно, и он резким движением протянул трубку, словно голод выл только у того, кто ее держал.
- Але... Слушаю, - сгорбившись. Промямлил Топор.
- Сто лет тебя не видел, - с неожиданной мягкостью поприветствовал его Босс.